Звук шагов и шелест травы практически утих, а я остался наедине со своими мыслями. Считал вслух и думал о том, как быть дальше. Хотя что там! Решение было принято уже давно. Так давно, что я и сам не подозревал. Но теперь оставалось только набраться смелости…
Ох, альфа, которому не хватает смелости. Докатились. Долетались. Отлично просто.
— Я иду искать! — крикнул, набрав воздуха в легкие. — Кто не спрятался, тот сам виноват!
Не знаю, откуда мне известна эта фраза. Кажется, слышал, как Лизз кричала ее каждый раз, когда отправлялась на поиски моих сыновей. А только моих ли?
Нет! Вначале нужно закончить игру. А уже потом все обсудим.
Стараясь не обращать внимания на силу, которая подсказывала, где мальчишки, я петлял по аллеям парка и прислушивался. Наученные играми с Лизз, никто и звука не подавал.
Надо дать им немного времени, пусть почувствуют, что игра не просто так была начата.
— Нашел, — заявил я, выпустив крылья и взлетев под макушку одного из деревьев.
Беладор рассмеялся, сменил ипостась и рухнул вниз. Я с улыбкой на губах наблюдал за тем, как он приземляется на тропинку и вновь принимает облик человека.
Не знаю, кто из них станет следующим альфой. Потому что они первые, кто так легко могут менять свои ипостаси. Первые, кому не нужно ждать определенного дня, договариваться со своим драконом, убеждать. Они особенные в этом. И кто знает, может быть в будущем, мир подарит нам не одного правителя, а сразу трех.
Я хочу дожить до этого дня. Хочу посмотреть на то, кем станут мои сыновья.
— Аделард, я тебя вижу!
Куст напротив зашевелился и из него вывалился растрепанный и расцарапанный мальчишка. Зафыркал, отплевываясь от листьев.
— Так нечестно, ты применял магию!
— Не применял, — встал на мою защиту Беладор. — Иначе нас нашли бы еще быстрее.
Геллара обнаружили спустя несколько минут в большом дупле старого дуба. Мой сын выгнал белку и тихонечко хрустел орешками, найденными в запасах.
А вот Лизз… Без связи и магии найти ее казалось сложным. Все же парк большой. Но сердце… Оно тянуло меня вперед, заставляло повернуть то направо, то налево.
Девушка в светло-лиловом платье нашлась в небольшом сквере с плетеной беседкой. Она сидела внутри на лавочке, прижавшись спиной к широкой колонне и затаив дыхание.
Если бы не цвет ее платья, не заметил бы сразу.
— Нашел, — улыбка сама появилась на губах. — Ты последняя. Так что, ты выиграла.
— Да, и какой мой приз? — рассмеялась она, вставая с лавочки и делая шаг в выходу.
Но я опередил ее, взлетел по ступеням наверх, крутанул кистью и сотворил из магии огненный браслет. Тонкий, невесомый, застывший желтым золотом.
— Приз? Нет, дорогая, приз будет моим. Если ты согласишься.
— О чем ты? — она непонимающе переводила взгляд с меня на украшение.
— Ты станешь моей женой, Лизз ле Бед?
Она тихонечко пискнула и, кивнув, обняла.
Глава тридцать шестая, или Вместо эпилога
Леди Лизз Э'дран.
Я стояла у зеркала и пыталась понять, какое платье выбрать на сегодня. Гардеробная ломилась от нарядов, подаренных Сэлом. Но вряд ли любое из них могло мне сейчас помочь.
Отойдя от зеркала, опустилась в кресло и прикрыла глаза. Голова побаливала, но это меньшее, что меня сейчас заботило. Как сказать? Как сообщить, что я обманула его? Моего самого любимого и самого родного? Как мне преподнести новость о том, что я ослушалась?
Поправив платье, вновь коснулась живота, который невозможно уже было скрыть никакими платьями и вздохнула.
Как он отреагирует на новость о том, что я беременна?
Сэладор сразу после нашей свадьбы сказал, что не позволит мне рожать. Потому как это опасно. Я простая смертная, я не его истинная. Я не перенесу. Повторю судьбу его первой жены.
Он боялся потерять меня. Боялся, что я погибну. Но я… Я не смогла отказаться от ребенка. Не смогла отправиться к одной из ведьм, когда не пришли критические дни. А сейчас… Сейчас уже поздно что-то делать. Я хочу этого ребенка. Хочу.
Мысли прыгнули к свадьбе. Я позволила себе на мгновение отпустить все волнения и вернуться к одному из самых счастливых дней своей жизни. Хотя что там! После этого вся моя жизнь стала счастливой без исключений.
Приглашено было столько народу, что у меня в глазах рябило. Поздравления, подарки и пожелания сыпались на нас, как из рога изобилия. Но самым главным подарком стало то, что на него явилась одна из жриц богини Сизигий.
— Тетя, — ахнула я, завидев, кто подходит ко мне.
— Ну здравствуй, — тепло улыбнулась она. — Ты прекрасно выглядишь. И я рада, что все так, как тебе бы того хотелось.
— Ты останешься тут? В этом мире, я имею в виду?
— Я живу в двух мирах, милая, — улыбнулась она. — А ты что-то хотела бы из того?
— Нет, — я покачала головой. — Но у меня к тебе есть один вопрос. Прошу, ответь честно. Хорошо?
— Конечно, Лиза, — она жестом предложила присесть за небольшой пустующий столик.
Гости бродили по парку, переговаривались, веселились, ели и пили. Основное торжество уже прошло и сейчас все просто расслаблялись, не забывая раз за разом поздравлять нас.
— Скажи, — я сжала в пальцах подол белого платья, — ты растила меня только из-за просьбы Сизигий? Только из-за этого?
Она так тепло и привычно улыбнулась, что у меня сердце сжалось от тоски.
— Изначально да, — подтвердила мои опасения тетя. — Это было моим заданием. Я должна была присмотреть за ребенком, который в будущем может стать великой нитью на полотне. Но потом… Ох, Лиза, ты же была такой непоседой, вечно куда-то встревала, что-то творила. С тобой попросту невозможно было скучать. Так что, да, я тебя полюбила. Ты ведь это хотела услышать?
Я кивнула и промокнула глаза салфеткой, боясь испортить макияж. Года с Эммой, которые отправили всех служанок куда подальше и сами готовили меня к этому дню, вряд ли бы обрадовались моей потекшей туши.
— Иначе бы я тут попросту не появилась, — продолжила говорить тетя. — Я пришла пожелать тебе удачи, дорогая. Счастье ты уже нашла. Но удача никогда лишней не будет.
— Спасибо, — голос все еще дрожал, но на губах проступила улыбка.
Мы долго еще сидели, вспоминали прошлое, смеялись.
— Что-то ты не выглядишь довольной, — хмыкнули откуда-то сбоку.
Я открыла глаза, вскочила с кресла и осмотрелась. Свои покои я закрыла на замок, отослав всех служанок. Никто проникнуть сюда не мог. Не мог так нагло вырвать меня из воспоминаний.
