Надо отдать должное Канаону: он не проронил ни звука и даже
не выпустил меча из руки, пока летел навстречу погибели. Лучезаровичи
заворожённо следили за тем, как кувыркалось в воздухе его тело. Там, внизу, не
выплыть было и нагишом, не то что в тяжёлых доспехах.
Волкодав не стал терять время попусту. Движение, отправившее
Канаона к Морскому Хозяину, его самого поставило на ноги. Он был пока невредим,
если не считать свирепой боли в потревоженных ранах и особенно в перебитой
руке. Но двигаться он ещё мог, а значит, боль следовало терпеть. Да ведь и
недолго осталось.
Он не стал дожидаться, пока очнувшиеся Лучезаровичи утыкают
его стрелами. Он отскочил назад и спрятался за каменным выступом. И там
прижался спиной к скале, силясь отдышаться и утирая заливавший глаза пот. Он
знал, что сразу Лучезаровичи к нему не полезут. Они и так потеряли двоих,
причём потеряли глупо и страшно, по собственной самонадеянности. Спешить им
незачем… Или была всё же причина для спешки?
Оттуда, где он стоял, был уже виден город. Восходило солнце,
и Волкодав впервые увидел Галирад весь целиком с высоты. И понял, что кнесинку
не зря тянуло сюда летом. Самому ему некогда было любоваться снегом на крышах,
нежно-розовым и чистым, ещё не замаранным копотью мастерских и хлебных печей.
Он увидел только, что во дворе крома было полно народу, и один большой отряд
скакал улицами, а другой выезжал за городские ворота. Зрение у Волкодава было
очень острое, но даже и ему отдельные всадники казались крохотными, медленно
ползущими точками. Не было никакой возможности разглядеть, кто же возглавлял
передний отряд. Трое впереди скакали бок о бок… Кнес, Правый и… Эртан?
Внутреннее чутьё подсказывало ему, что без вельхинки тут вряд ли обошлось.
Венн улыбнулся. Стало быть, усмирение Лучезаровых молодцов
состоялось куда быстрее, чем он ожидал. Им даже дом Вароха не позволили сжечь.
Волкодаву недосуг было выискивать глазами знакомый двор, но огонь или чёрную
прореху пожарища он уж точно бы разглядел. Может, и не стоило удирать из
города, бросая кров и добро?.. Может, да, а может, и нет. Они всё-таки самых
ретивых приспешников убиенного Лучезара с собой увели. Потому-то, наверное, с
остальными и удалось управиться миром.
Волкодав слушал возбуждённые голоса воинов за скалой и
понимал, что те вот-вот двинутся дальше. И, как бы ни гнали коней кнесовы
витязи, никому они помочь уже не успеют. Разве только прижмут изменников на
тропе и побросают их вниз.
Неожиданное происшествие дало ему ещё немного отсрочки.
Лучезаровичи вдруг истошно загалдели, и Волкодав посмотрел вниз. Канаону,
оказывается, не довелось без помех опуститься на дно и упокоиться там рыбам на
радость. Грохочущая волна подхватила его и с маху швырнула о скалы. Одна нога
попала в трещину, и тело нарлака повисло вниз головой, раскачиваясь и ударяясь
о камень. Зрелище было жуткое. Лучезаровичи не могли оторвать глаз и только
обсуждали, точно ли умер Канаон или ещё жив и не получится ли его вытащить.
Волкодав тоже подумал об этом и решил, что вытащить мертвеца было возможно, но
потребуется полдня. Пока одолеют нависшие над тем местом утёсы, пока спустят на
верёвке паренька, ловкого, неробкого и к тому же лёгкого телом… Если только до
тех пор сумасшедшие волны не утянут Канаона обратно. Сумели докинуть, значит,
сумеют и снять.
Лучезаровичи тоже это смекнули, и Волкодав понял, что
передышка кончается.
Почти сразу у него за спиной тропа опять ныряла в ущелье, и
оно, кажется, выводило уже на самый верх. Туда придётся отступить, когда они,
потеряв ещё одного-двух человек, выгонят его и отсюда. Кто у них теперь был за
старшего?.. Волкодав прислушался и понял, что Плишка. Плишка обычно держался
как бы в тени гиганта нарлака, но Волкодав крепко подозревал, что сольвенн
попросту был гораздо умней. То-то жрецы, у которых оба служили, доверяли роль
подставного бойца именно Плишке. У Канаона ума не хватило бы справиться.
– Эй, венн! – весело окликнул вдруг Плишка. –
И что вы туда, наверх, лезете? У вас что там, пещера?..
Не твоего ума дело, зло подумал Волкодав и приготовился
драться. Рубашка под кольчугой неприятно липла к телу, промоченная потом и
кровью из отворившихся ран. Ну ничего. Ещё сколько-то он продержится. Да и
умрёт не один. Если только у Эвриха и остальных хватит соображения…
Шорох торопливых шагов за спиной заставил его стремительно
оглянуться. А потом – яростно выругаться. К нему, скользя ногами в гладкой
каменной горловине, поспешно спускались Эврих и Тилорн. Оба неизвестно зачем
тащили с собой копья. От того, как они держали оружие, сразу захотелось
заплакать. Волкодав повернулся навстречу и свирепо прошипел:
– Мне вас что, своими руками прикончить? А ну…
– Мы мужчины, – с достоинством ответил
Тилорн. – Мы будем отбиваться вместе с тобой.
Давно уже Волкодав не испытывал такого отчаяния. Он был
готов самолично обезоружить обоих, наставить кровавых синяков и вытолкать в
шею. Но тут Эврих заметил на той стороне бухты подвешенного вниз головой
Канаона. Тело нарлака тяжело раскачивалось под ударами волн. Когда вода
отступала, по камням начинала течь кровь. Следующая волна слизывала её без
остатка. Жадные чайки уже примеривались к мертвецу.
Храбрый Эврих позеленел, точно девушка, увидевшая дохлую
крысу.
– О Боги Небесной Горы!.. – выдохнул книгочей. И
спросил заплетающимся языком: – Он… сорвался?
– Может, и сорвался, – буркнул Волкодав. – А
может, я малость помог. Кому сказано, без помощничков обойдусь!
Тут из-за каменного ребра выглянул воин, и Волкодав
мгновенно изготовился к обороне, но мысль учёного обогнала его меч. На сей раз,
правда, Тилорн не стал ни принимать стойку, ни помогать себе боевым криком.
Волкодаву показалось, будто мимо пролетела докрасна раскалённая иголка и
клюнула сольвенна в грудь. Венн ожидал, чтобы парня смахнуло с тропы, как те
поленья, что у него на глазах одним взглядом скидывал с лавки Тилорн. Или чтобы
Лучезарович, охваченный неописуемым ужасом, кинулся назад и, милостью
благосклонных Богов, на кого-нибудь налетел. Ни то, ни другое! Молодой воин
просто застыл, глядя расширенными глазами в пространство перед собой.
– И долго он так?.. – спросил Волкодав.
– За полчаса поручусь, – ответил Тилорн. –
Бежим скорее наверх, друг мой.
Что такое «полчаса», Волкодав не имел ни малейшего
представления. У него дома время измеряли в нитках, выпрядаемых опытной
мастерицей. Оставалось предположить, что Тилорн обозначал этим словом хоть
какую-то протяжённость. Ещё Волкодав подумал, что создатели тропы не могли не
предусмотреть там, наверху, последнего рубежа. На котором он и встанет уже
насмерть. Придётся отступить туда, ибо иным путём выдворить наверх двоих не в
меру храбрых книгочеев не представлялось возможным. Молодой сольвенн всё так же
стоял в неподвижной, напружиненной позе. Не очень-то его и обойдёшь.
– Пошли, – кивнул Волкодав и сунул меч в ножны.
Клинок всё ещё оставался чист. По счастью, прадедовский меч был не из тех, что
отказываются возвращаться в ножны, не испив вражеской крови.
