Последний подъём оказался крутым и тяжёлым. Оставалось
только диву даваться, как это кони прошли здесь, не переломав себе ног. Нет,
окончательно решил Волкодав, тропа создалась не сама по себе. Её создали. И
очень расчётливо.
Эврих вознамерился доказать своё мужество и хотел идти
последним. Волкодав посулился не пожалеть уцелевшей руки и придушить
проходимца, если будет перечить.
Обещанного Тилорном «получаса» им не дали. В гулком каменном
коридоре были отчётливо слышны все звуки, долетавшие снизу. Очень скоро
Лучезаровичам наскучило ждать назад своего передового и втуне гадать, куда он
подевался и почему из-за выступа до сих пор не слышно ни шума схватки, ни
крика. Они осторожно выглянули за каменное ребро и сразу увидели своего
сотоварища, заколдованного Тилорном. Обойти его не удавалось, растормошить –
тоже. Причём крепкое, сильное тело всячески противилось попыткам изменить его
положение. Кто-то предложил попросту добить отрока и сбросить его вниз: всё равно,
мол, ему незачем жить, замаранному злым чародейством.
– Я те добью!.. – заорал Плишка.
Но тут послышались другие голоса:
– Очнулся, очнулся…
– Это я его освободил, – устало поморщился
Тилорн. – Ты же понимаешь, он…
– Понимаю, – сказал Волкодав. – Лезь давай.
Одно дело – честно свалить врага в битве, и совсем другое –
всё равно что связать его и связанным оставить на смерть. Хотя можно не
сомневаться, что он-то с тобой это сделал бы без колебаний. Волкодаву трудно
было осудить совестливого учёного. Но столь же трудно оказалось отделаться и от
паскудной мыслишки: не хочет убивать. Боится, к праведникам не возьмут!.. Он
знал, что дело было не в том. Действительно паскудная мысль, недостойная ни
его, ни Тилорна. Но вот явилась откуда-то. И упорно лезла на ум.
– Ты мог бы их… напугать? – тяжело дыша, спросил
он Тилорна. – Или там… ещё что-нибудь?
– Я попробую, – ответил тот. – Многовато их,
правда. Да и… С тобой у меня, как ты помнишь, не получилось. И с ними, боюсь,
будет не легче. Это ведь воины.
Больше они не разговаривали. Дно ущелья стало чуть более
пологим, и они побежали. Погони ещё не было видно, но сзади долетали крики и
топот. Наверху, в узкой прорези неба, метался Мыш и плыла макушка Туманной
Скалы, цеплявшая утренние облака.
Старый Варох сжимал в потной ладони рукоять длинного боевого
ножа. Когда-то давно, в молодости, он совсем неплохо владел им, но сколько же
лет минуло с той поры! Тем не менее старик был странно спокоен. Сейчас всё
завершится, и длиннобородый Храмн примет его. Так же как принял его сыновей.
Потому что он, как и они, погибнет в бою. А внучка, Зуйка, Врата не отвергнут.
Не посмеют отвергнуть. Не может такого быть, чтобы отвергли!
Ниилит с мальчишкой стояли рядом, придерживая храпящих,
садящихся на задние ноги коней. Все трое неотрывно смотрели на устье теснины,
откуда должны были появиться их спутники.
Первыми выскочили наверх Эврих и Тилорн, следом, несколько
приотстав, выбрался венн с Мышом, ухватившимся за плечо. Почти тут же из ущелья
вылетел тяжёлый самострельный болт и расплющил наконечник о каменное подножье
Туманной Скалы. Он прошёл слишком высоко, он ещё ни в кого не мог попасть, но
кони затанцевали пуще прежнего, а Ниилит испуганно ахнула. Молодой пёс
разразился яростным лаем.
Тропа кончалась площадкой шагов десяти в поперечнике. С
одного боку она обрывалась в гудящую, утробно громыхающую пустоту, с других
сторон высились неприступные стены утёсов. Кое-где виднелись устья пещер, но
бежать явно было больше некуда и прятаться негде. Туманная Скала исполинским
каменным пальцев указывала в небеса. Она стояла здесь с рождения мира. Она
будет точно так же стоять здесь и завтра, и ещё через тысячу лет. И точно так
же будут огибать её вершину розовые облака.
Достигнув площадки, Волкодав первым долгом поискал глазами
местечко, удобное для обороны. Он был уверен, что найдёт его, и нашёл. Да вот
беда – оно было предназначено не для одного воина, а самое меньшее для двоих.
Двое с луками, способные один другого прикрыть, могли превратить выход наверх в
смертельную ловушку для сколь угодно большого отряда. Одиночка с мечом тоже мог
продержаться здесь какое-то время. Пока его не расстреляют в упор.
Только потом Волкодав увидел Врата. Никакого сомнения – это
были они. Словно балансируя на грани обрыва, в воздухе висел плотный сгусток
клубившегося под ветром тумана. С виду – самое обыкновенное облачко, которых
здесь, наверху, было в достатке. Вот только ветер почему-то никак не мог
оттащить его в сторону и только рвал края, и солнце зажигало в серой глубине
мгновенные радуги. Счастлив, кому по ту сторону облачка вправду откроется
праведный мир. Недостойного ждал полёт вниз, навстречу прожорливым волнам.
Ниилит сразу подбежала к Тилорну и крепко обняла его. Она
зашептала по-саккаремски. Волкодав, сам того не желая, разобрал несколько слов.
Девушка признавалась Тилорну в любви.
– Уходите! – косясь в сторону ущелья, закричал
Волкодав. – Давайте живей!
Сам он не собирался даже и пробовать. У него не было ни
малейшего желания висеть изуродованным на скалах где-нибудь по соседству с
Канаоном. Да ещё чтобы душа вылетела из тела, унося с собой мысль о том, что
оказалась-таки недостойна доброго мира!.. Нет уж. Он погибнет в бою. Погибнет
так, как ему всегда и хотелось, – защищая тех, кого полюбил. А меч уж сам
небось о себе позаботится, если не захочет опять попадать в услужение к злым
людям…
Мастер Варох поймал за шиворот внучка и неожиданно швырнул
его прямо в руки молодому арранту:
– Давай, книгочей… побереги мальца. А мне и тут хорошо.
– Дедушка!.. – закричал Зуйко, отчаянно вырываясь.
Волкодав, стоявший лицом к тропе, услышал сзади
нечленораздельный вопль и невольно обернулся. Эврих, бессвязно крича
по-аррантски, с перекошенным лицом бежал к обрыву, силой таща за руки сразу
обоих – деда и внучка. За ними испуганно рысили два коня: их поводья старый
сегван додумался привязать к своему поясу. Вот Эврих подскочил к самому краю,
бешено оттолкнулся… и прыгнул в облачко, увлекая за собой мальчишку и старика.
Волкодав непроизвольно присел, вжимая голову в плечи… Он стоял чуть-чуть ниже Врат.
Он был внутренне готов к тому, что вниз вот сейчас пронесётся тело, а то и не
одно. Но Боги не попустили. Эврих со спутниками канул в туман, и тот принял их,
пропустив неизвестно куда. Кони, побуждаемые натянутыми поводьями, без раздумий
скакнули следом, и за ними, гавкая, – пёс. Безгрешному зверью сомневаться
было не в чем.
Тогда-то Волкодав понял, что ему делать. Из расселины уже
доносился топот бегущих ног и громкая, забористая ругань, но венн всё-таки
выпустил из руки меч, чтобы сунуть в рот пальцы и резко, коротко свистнуть. Это
был сигнал, хорошо знакомый Серку. Боевой конь мгновенно насторожил уши: хозяин
приказывал скакать следом за другими. Могучий жеребец заржал и в два прыжка
пролетел всю площадку. Недаром его порода славилась стремительным и необоримым
рывком. Ноги Ниилит мелькнули в воздухе: она держала Серка под уздцы и попросту
упорхнула с ним вместе. Тилорну повезло меньше всех. Его конь сорвался скакать
следом за Серком, как, собственно, и рассчитывал Волкодав. Учёный держал повод
намотанным на запястье, за что и поплатился: его сбило с ног и провезло по
камню спиной. Будем надеяться, сказал себе венн, в том мире травка. Или мягкий
снежок. Ему очень не хотелось думать, что по ту сторону зияла такая же
пропасть. Добрый мир и встречать должен добром.
