Мыш с тревожным криком бросился вслед за Тилорном,
стремительно влетел в серую пелену – и тоже пропал.
Вот когда Волкодаву стало радостно и легко на душе, как
давно уже не бывало. Вот теперь всё в самом деле кончилось, и кончилось хорошо.
Ему не в чем было себя упрекнуть. Отомщённые души Серых Псов смогут
возвратиться с Острова Жизни, чтобы обрести новую плоть на земле. Государыня
кнесинка гостила у ичендаров, и свирепые горцы никому не позволят поступить с
нею против её воли. И те, ради кого Боги отмерили ему лишних полгода жизни,
стали недосягаемы для зла этого мира. А в Самоцветных горах он поистине
совершил всё, что по силам было одному человеку. Показал путь.
Волкодав расхохотался в лицо воину, первым выпрыгнувшему из
теснины, и встретил его страшным ударом меча, разбив в брызги и его клинок, и
шлем, и русоволосую голову под шлемом. Воин был тот самый, которого Тилорн
сперва заколдовал, а потом освободил. Жалость к врагам Волкодава очень редко
обременяла. А забота о собственной праведности – и того реже. Без толку радеть
о том, чего всё равно нет. Следующий перепрыгнул через откатившееся под ноги
мёртвое тело и бросился на венна. Волкодав мягко прянул вбок, уходя от удара.
Кончик узорчатого меча поймал неприятельский клинок и завертел его, направляя в
землю, потом с быстротой презрительного плевка взвился вверх, к шее. Кровь
ударила толстой, в палец, струёй, облив стену расщелины и заставив других
Лучезаровичей отшатнуться. Но замешательство продолжалось недолго. У кого-то
всё же хватило выносливости и смекалки принести с собой щиты. Длинные
сольвеннские щиты, вытянутые книзу, чтобы коварный недруг не уметил мечом по
ногам. С каждого, белое на красном, смотрело Лучезарово знамя: зверь вроде
кошки, привставший на задние лапы. Сразу четверо заслонились этими щитами и
живой стеной ринулись на Волкодава, оттесняя его назад. Не будь он покалечен,
он просто перемахнул бы эту стену. И, чего доброго, прямо на лету снял бы
голову самому невезучему. Но больному телу нынче не было веры – пришлось
отступить. Не прятались за камнями остроглазые ребята с тугими веннскими
луками, некому было прикрыть его отступление. Он знал, что будет дальше. Сейчас
появится Плишка и осадит глупцов, остервенело лезущих на площадку. А потом
выпустит вперёд несколько человек с самострелами. И те его попросту изрешетят.
Щитоносцы между тем вознамерились вчетвером прижать его к
скале и сообща зарубить. Ничего не получилось. Волкодав легко ушёл в сторону, и
крайний из воинов закричал не своим голосом, обронив щит вместе с рукой.
В расщелине появился Плишка и заорал:
– Назад, недоумки!..
Волкодаву захотелось спросить его: кто ты такой? Как вышло,
что дружинные у вас, двоих наёмников, оказались на побегушках?.. Он понимал,
что ответа скорее всего никогда не узнает. Мало ли чего теперь никогда больше
не будет.
– Стрельцов сюда!.. – снова заорал Плишка.
На открытой площадке укрыться было негде, а по пещерам
пускай прячутся крысы. Волкодав выпрямился во весь рост и с издевательской
усмешкой смотрел, как они целились. Всё равно в его доме теперь жили чужие.
Шестеро выстрелили почти одновременно. Откуда они могли знать, что перед ними
стоял воин не им, сирым, чета. Спусковые устройства ещё освобождали тетивы,
когда венн мгновенно присел, повернулся, и узорчатый меч сверкнул в
стремительном взмахе. Три стрелы прошли мимо и расщепились о равнодушный гранит
Туманной Скалы. Ещё три улетели неизвестно куда, отброшенные широким клинком.
Смущённые парни торопливо принялись перезаряжать самострелы.
– Живее, безрукие! – подгонял воинов
Плишка. – Живее!
Сейчас он покончит с ненавистным телохранителем, потом уже
выяснит, где спрятались остальные.
Один из стрельцов вдруг бросил оружие наземь.
– А не пошёл бы ты! – зло встретил он подлетевшего
наёмника. – Сам стреляй, коли кишка тонка на мечах!..
Он тоже был с Лучезаром в походе. Плишка хотел оттолкнуть
его, но передумал. Просто поднял самострел, сам занял место отрока и поднял
ложе к плечу.
– Не умеешь стрелять, – пробормотал он, – так
не берись!
На сей раз у Волкодава получилось хуже, потому что били в
упор, а его и так ноги держали с трудом. Две стрелы он отбил мечом, ещё две
располосовали кожаную куртку и вильнули в стороны, скользнув по кольчуге.
Последние две попали и воткнулись до перьев. Одна в бедро, другая, пробив
привязанную руку и кольчугу под ней, в грудь. Двойной удар отбросил Волкодава
назад и опрокинул его навзничь. Он упал и остался лежать неподвижно.
Лучезаровичи сдержанно зашумели и качнулись к нему.
– Назад! – рявкнул Плишка.
Он сам подойдёт первым. Он заберёт меч и голову венна, а с
ними и славу. А если Лучезаровы отроки уже сейчас посматривали на него с
изрядным презрением, так это мало что значило.
Грозный венн по-прежнему не шевелился. Осторожно подошедший
Плишка пнул его в раненое бедро и убедился, что венн был либо мёртв, либо очень
близок к тому. Изувеченное тело не отозвалось на жестокий пинок ни стоном, ни
судорогой. Плишка перешагнул через него и ногой попробовал вытеребить из
неподвижной руки черен меча. Закостеневшая ладонь никак не раскрывалась, к тому
же Плишка увидел, что меч был привязан, и решил помочь делу ножом.
Железные пальцы вдруг стиснули его лодыжку, невыносимо смяв
кости и плоть даже сквозь бычью кожу сапога. Оживший венн рывком выдернул
из-под наёмника землю. Плишка вскрикнул от неожиданности и стал падать. Уже на
лету Волкодав слегка подправил его, и сольвенн ухнул за край. Он успел
извернуться и схватиться за самую кромку. Но тут его всем телом ударило об
откос, и пальцы не выдержали, соскользнули. Плишка полетел вниз, барахтаясь в
воздухе. Лететь ему пришлось долго.
Волкодав с большим трудом привстал на одно колено. Добивать
его было вовсе не обязательно. Просто подождать немножко, и он свалится и умрёт
сам. Всё-таки он поднял голову, утёр рукавом кровь, бежавшую по подбородку,
жутко ощерился и прохрипел, держа меч наготове:
– Ну?!..
…Это только в сказках благородные враги низко кланяются
умирающему герою и отступают прочь, оставляя его наедине с Небесами. Винитар,
может, так и поступил бы. Но не Лучезаровичи. Они устремились вперёд… и в это
время в туманном облаке за спиной Волкодава наметилось какое-то движение.
Первым, разорвав быстрыми крыльями серую клубящуюся пелену,
наружу вылетел Мыш. И тотчас с отчаянным боевым воплем полоснул какого-то
сольвенна по лицу коготками. А следом за Мышом на площадку перед Вратами разом
выскочили три человека. Вот так и появляются россказни о небесных воителях,
посланцах Богов. Двое, мужчина и юная девушка, без промедления вскинули руки в
отвращающем жесте. Осанке и взгляду робкой Ниилит позавидовала бы сама
воительница Эртан. Третий, золотоволосый аррант, обнял начавшего валиться
Волкодава:
– Держись, друг варвар… Держись, не умирай!
