Увидев её, старый Над схватился за сердце и чуть не умер на
месте. А потом бросился к ней, но на руки подхватить, как когда-то, уже не
сумел. Рука у него нынче была только одна, вторую он потерял в юности, в том
самом первом и последнем бою. Но как же крепко он обнял её этой своей
единственной уцелевшей рукой!..
Так они и стояли, забыв про весь белый свет. Пока строгий
окрик надсмотрщика не заставил очнуться, не сдёрнул со счастливых небес…
– А потом что? – спросил Волкодав.
А потом она сбивала покалеченные старостью ноги, металась по
городу, пытаясь собрать выкуп за мужа. Кораблю предстояло сегодня же
отправиться в плавание, и аррант Дарсий, хозяин Нада, вовсе не намеревался
ждать. Обежав сородичей-вельхов, Киренн бросилась на торговую площадь, к
звонкому кленовому билу, которым испокон веку призывали честной народ обиженные
и терпящие горе. Киренн не родилась в Галираде и даже не была сольвеннкой. Кто
бы мог ждать, что горожане станут выслушивать всклокоченную старуху?.. Ан нет
же, не только выслушали, но даже стали метать к её ногам деньги. Большей частью,
понятно, медяки, но попадалось и серебро.
Собралось два с половиной коня.
Осталось ещё четыре с половиной…
То ли глумился Надов хозяин-аррант, то ли вправду непомерно
высоко ценил однорукого невольника, никому не дававшего пальца запустить в
хозяйское добро. Прилюдно пообещал отпустить его за семь коней серебром. Не
более, но и не менее: беда, коли грошика недостанет. А когда его следующий раз
в Галирад занесёт, про то и сам он не ведал. Может, вовсе более не припожалует…
– Вот тогда, значит, ты к боярину… – сказал
Волкодав.
Киренн кивнула. Что такое семь коней для боярина? Для витязя
дружинного, ратной добычей и милостью кнеса взысканного без меры?.. Чернёное
серебряное стремя, к которому так и не допустили старуху, одно стоило больше.
Ну так Левый, он левый и есть. На правую сторону не вывернется. Может, и не зря
следовала за ним бдительная охрана. Не грех такого зарезать…
– Пошли, – сказал Волкодав. Поднялся и взял Киренн
за плечо. – Пошли, вамо, выкупим твоего деда.
Не веря себе, вельхинка обежала глазами его латаную
некрашеную рубаху и облезлые кожаные штаны и почти засмеялась:
– Да ты… Да ты сам-то, сынок…
– У меня есть чем заплатить, – сказал Волкодав. И
от необратимости этих слов глухо стукнуло сердце. – Пошли, почтенная
Киренн кланд Аркатнейл.
Волкодав сразу понял, что они со старухой чуть-чуть не
опоздали.
Большой, низко сидевший аррантский корабль ещё стоял у
причала, но последние приготовления к отплытию споро заканчивались. Вот-вот на
обеих мачтах поднимутся пёстрые квадратные паруса. Упадут в воду причальные
канаты. И судно медленно поползёт прочь от берега, на ходу втягивая в себя
якорный трос, свитый из крепчайшей халисунской пеньки…
Однорукого Нада Волкодав увидел тотчас же. Несчастный старик
переминался у сходен, вглядываясь в толпу. Он и вправду был высок и плечист и,
верно, в юности был куда как хорош. А на шее у него болтался бронзовый ошейник.
Просвещённые арранты надевали на рабов ошейники с крепким ушком для цепи, чтобы
в случае непокорства легче было приковывать для наказания. Вот Над высмотрел
свою Киренн, потом шедшего за нею рослого венна… Волкодав видел, что поначалу
Над принял его за старухиного сына. Может, даже и за своего собственного. Мало
ли, мол, где, у какого племени мог вырасти тот сын… Потом раб понял свою ошибку
и только вздохнул.
В это время, обогнав Волкодава и Киренн, к сходням быстрым
шагом подошёл коренастый, крепко сбитый рыжебородый мужчина.
– На корабль! – повелительно махнув рукой,
приказал он старику. – Отплываем сейчас!
– Прошу тебя, Накар… – согнулся несчастный
невольник. – Пожалуйста, позови господина…
– Может, тебе прямо Царя-Солнце сюда привести? –
огрызнулся Накар. – А ну живо наверх, пока я тебе вторую руку не
выдернул!..
Волкодав посмотрел на обширную тучу, понемногу казавшую
из-за небоската тупые белоснежные зубы. Аррантские корабельщики любили
отплывать перед бурей: надо было только вовремя миновать скалистые острова, а
там уж попутный ветер доносил их чуть не до самого дома. Мореходы они были
отменные и в открытом океане никаких штормов не боялись.
Старый Над в отчаянии повернулся к жене…
– Почтенная шёнвна Киренн, – подал голос
Волкодав. – Скажи этому рыжебородому, что я прошу его позвать сюда
господина.
Мало кого он не любил так, как надсмотрщиков.
– Хозяин отдыхать лёг! – не дав женщине раскрыть
рта, рявкнул Накар. И вновь повернулся к Наду: – А ты лучше не зли меня,
вельх…
– Почтенная шёнвна Киренн, – медленно, с тяжёлой
ненавистью повторил Волкодав, – пусть этот позор своего рода, ублюдок,
зачатый на мусорной куче, приведёт сюда своего господина. И скажи ему так,
почтенная Киренн: если он ещё раз откроет свою вонючую пасть, то подавится
собственными кишками.
Накар, человек тёртый, сообразил, почему венн предпочёл
обращаться к нему через старуху. Дюжего надсмотрщика испугать было непросто, но
дело-то в том, что Волкодав его и не пугал. Он его попросту собирался убить.
Это подействовало лучше всяких угроз. Сдавленно бормоча про
себя, Накар взбежал по сходням на судно. А заодно и подальше от
висельника-венна. Через некоторое время возле борта появился хозяин – молодой
аррантский купец в кожаных сандалиях и добротном синем плаще поверх короткой
рубахи из тонкого золотистого шёлка. Такая же лента придерживала надо лбом
ухоженные тёмные кудри.
– О-о, Над! – удивился он. – Да никак за тебя
в самом деле выкуп собрали?
Старика затрясло, он беспомощно оглянулся на Волкодава.
– Это ты, что ли, – по-аррантски обратился к купцу
Волкодав, – при людях обещал отпустить его за выкуп в семь коней?
Дарсий перебрался через борт и зашагал вниз по сходням.
Накар шёл следом за хозяином, на ходу предупреждая:
– Господин мой, это очень опасный мерзавец…
Дарсий только отмахнулся. При этом сдвинулась пола плаща, и
стал виден короткий кривой меч, висевший на левом боку. Дарсий, похоже, считал,
что владеет им мастерски. Может, так оно и было.
– Во имя Вседержителя, варвар, как хорошо ты говоришь
на нашем языке! – сказал он Волкодаву. – Кто ты? Для простого
наёмника у тебя слишком правильный выговор…
– Это ты обещал отпустить однорукого за выкуп в семь
коней? – повторил Волкодав.
– Я, – кивнул Дарсий. – И я от своих слов не
отказываюсь. Вот только, любезный варвар, прости, но по твоему виду никак
нельзя заподозрить, чтобы твою мошну отягощала хоть четверть коня, не говоря
уже о семи. Уж не хочешь ли ты предложить себя вместо него?.. – Киренн
ахнула, а купец окинул Волкодава с головы до ног оценивающим взглядом знатока и
покачал головой: – Нет уж, избавь меня Боги Небесной Горы от подобных
рабов. Так что…
