Как бы бодро он сейчас это ни говорил, вести звучали удручающе. Банально потому, что причиной этого состояния у своей фаворитки был я.
Радовало только то, что у нее хватило ума через несколько дней пожаловаться мне на свое самочувствие. А потом…
Духи!
Я с грохотом поставил кубок на стол перед собой:
— Этого не должно было произойти! Артефакт должен был защищать женщин от этого.
— Да и наличие гарема, по словам оракула, должно было снизить риск пробуждения проклятия, — подтвердил мои мысли Лоренс. — Я бы хотел проведать наш артефакт, братец. Что скажешь? Потому что, если он вышел из строя, нам надо что-то с этим делать.
— Искать нового оракула?
Мой вопрос повис в воздухе без ответа. Мы оба знали: новых оракулов за последние сто лет не рождалось. И только богам ведомо, когда они пошлют на наши земли еще одного видящего и знающего.
Когда решат, что он необходим простым смертным.
— Да, проверь артефакт. Семи дней хватит? — наконец проговорил я, стараясь утихомирить собственную зарождающуюся панику.
— Должно, — Лоренс вновь наполнил свой кубок, щелкнул пальцами, подгоняя кувшин к моему.
Я флегматично наблюдал за темно-алой струей, наполняющей сосуд до краев.
— Что там с принцессой? — нарушил мои мысли брат.
— А что с ней? Обучается, адаптируется, заводит подруг. Все как обычно. Я даже удивлен, что обошлось без истерик и склок. От наследницы погибшего правящего рода я ожидал бо́льших проблем. Все же принцесс у меня еще не было.
— Это да. До этого наивысшей была графиня, да?
— Герцог дочь предлагал, — пожал я плечами, устремляя взгляд в сторону окна. — Но она была настолько неказиста, что ни магия, ни гарем ей не помогли бы стать прекрасной женщиной и желанной женой для одного из моих вассалов.
— О да, помню, — Лоренс рассмеялся. — Какой же скандал тогда был. Он чуть ли не на дуэль тебя вызвал.
Я тоже хмыкнул, возрождая в памяти ту ситуацию, когда летящая в меня перчатка отбилась от сплотившегося воздуха и отхлестала беспомощного герцога по тому, что находится ниже спины.
И ведь я был даже готов принять его вызов. Чтобы не опорочить честь.
Вот только Лоренс решил, что подобный финт будет забавнее.
Скандал был знатный. Это да.
— Так с принцессой что? — вновь вернулся к разговору мой советник. — Я слышал, что ее Линда осмотрела. И?
— Частичная потеря памяти. Своими силами придворный лекарь ничего сделать не смогла, потому нужно время на приготовление какого-то особого зелья.
— Стоп! — Лоренс махнул руками. — В каком смысле не смогла? Она же такие проблемы как кристальчики щелкает.
— Угу. Щелкает. Когда мысли прочитать может.
— А вот это уже интересно, — брат оживился, отставил в строну поднос с закусками и встал с дивана. — То есть наша принцесска лишилась памяти, но, каких именно кусков, Линда сказать не смогла. Так как не в состоянии прочитать ее мысли? Так, что ли?
— Сканирование целостности памяти не есть ее чтение, — осадил я Лоренса, который, кажется, уже нашел несуществующий заговор и распутал его. — И к чему ты, вообще, завел этот разговор?
Вопрос был, скорее, риторическим, потому что я прекрасно понимал, для чего это сделал мой первый советник. Но парня стоило отвлечь от опасных размышлений, которые имели способность слишком быстро превращаться в необдуманные действия.
— Если ее память повреждена, то она не лгала тогда, — Лоренс подошел к письменному столу и положил ладони на столешницу. — Талиана Арвалэнс забыла ненависть к тебе, Дарий.
Я прикрыл глаза, уже зная, что сейчас услышу.
— Времени ждать ее выздоровления у тебя нет. Ты должен заставить тебя возненавидеть вновь. Дави на прошлое, трави тут. Делай что угодно, но пробуди ее ненависть и доведи до пика. У нас нет времени искать кого-то другого. Духи! Я ведь так надеялся!
— Ты же знаешь о моих правилах, Лоренс! — я поднялся на ноги, смерил младшего брата тяжелым взглядом.
Первый советник сдался через две секунды, опустил глаза.
— Я не собираюсь вредить своим воспитанницам! Ни физически, ни морально! Это понятно?
— У тебя нет выхода! У нас его нет! Только ее ненависть! Вспомни слова оракула!
— Он клялся, что артефакт защитит мой гарем, как гарем защищает меня и тебя. Его слова пустышка!
— Меня бы твой гарем не защитил, — покачал головой брат. Поднял взгляд и, сжав зубы, процедил: — Но что бы сделал ты, если бы проклятие пробудилось в моей крови?
— Лоренс!
— Подумай об этом на досуге. А я пока проведаю артефакт.
Он вышел из комнаты, громко хлопнув долбаной дверью.
Мне с трудом удалось погасить пламя, заплясавшее на кончиках пальцев. Как бы вкусно в нем трещала древесина, распадалась на куски, тлела.
Нет! Эта дверь мне еще пригодится!
Опустившись обратно в кресло, я одним махом осушил кубок и с сомнением покосился на кувшин.
Нет. Я не Лоренс. Таким способом решать проблемы не стану.
Только не таким.
Должен быть другой выход из сложившейся ситуации.
В дверь постучали через мгновение после того, как я произнес заклинание призыва. На пороге стоял стражник. Низко поклонившись, он спросил, чем может услужить императору, а я даже не знал, что ему ответить.
Хотя нет, знал.
— Новая рабыня. Талиана Арвалэнс. Я бы хотел видеть ее у себя сегодня после обесцвечивания проводников. Наряд пришлю тебе позже, передашь его воспитаннице и приведешь сюда.
— Да, господин, — парень вновь низко поклонился и, не получив дальнейших распоряжений, поспешил удалиться.
А мне еще предстояло слишком много дел до того приказа, который я только что отдал. Несколько встреч и подписание договоров с графами и маркизами, которые нашли свое счастье в лицах моих фавориток.
Но все это пролетело бесшумным фоном мимо меня, потому что ночью мне предстояло пробудить в одной женщине ненависть ко мне. Опять.
Не сказать, что эта затея меня радовала. Но брат прав: если я разорву цикл проклятия на себе, то сам Лоренс под него не попадет.
Защитить его и будущих кровных родственников — мой долг как императора Соединенных Земель Анэар.
В дверь постучали, когда за окном сгустилась тьма, которую мягко расчерчивали серебристые лунные лучи.
— Входи, — проговорил я, движением руки утихомиривая пламя в камине.
Девушка появилась в моей спальне спустя мгновение. Вскинув подбородок и распрямив плечи, она медленно вошла внутрь. Не укрылось от меня и то, каким цепким взглядом она окинула помещение, и то, как оценила меня.
