Из груди вырывается судорожный вздох. Я отлипаю от пола и подхожу к двери собственной каюты. За ней ни звука. Интересно, Женька тут или где-то лазает?
Я неторопливо достаю из сумочки ключ и снова застываю.
И все-таки… Если переспать с Петровым один разок, это уж вряд ли сильно повредит моей гордости? Мне уже давно пора расстаться с девственностью, а я все откладываю. Раньше говорила себе, что хочу сначала образование получить. Теперь вот посвятила всю себя покупке квартиры. Уже который год мне все время «некогда» ходить на свидания. Того и гляди, из-за чертова трудоголизма к тридцатке подползу непорочной (а-ха-ха!). Вот будет неудобно-то перед человеком, которого полюблю. Сто процентов, вопросы всякие начнутся, советы обратиться к психотерапевту…
Так, стоп! Хватит себя накручивать! Я не собираюсь влюбляться в козла. Мой мужчина будет нормальных взглядов и отнесется к отсутствию у меня опыта с пониманием.
Я закусываю губу, пытаясь представить свой идеал. Ничего в голову не идет. Перед глазами до сих пор наглая улыбочка Петрова.
А может, все-таки переспать с ним? Он явно опытен в этом деле, меня к нему влечет.
Я вваливаюсь в каюту почти дозревшей до «первого раза». Мысленно примеряю лучшее свое белье и перебираю в голове позы, почерпнутые из интернета.
— Ну наконец-то! — вскрикивает Женька, бросаясь на меня из ванной.
Я взвизгиваю и хватаюсь за сердце:
— Жень, ты зачем так пугаешь?
Сестра делает шаг назад и проворно растирает мокрую голову полотенцем:
— Извини. Просто заждалась тут тебя.
— А мне снова надо уйти, — тараторю я, кидаясь к шкафу. — Может, чтобы не скучать, в аквапарк сходишь? Или в боулинг.
— Эй! Дело не в скуке, — крайне серьезным тоном возражает Женька. — Прежде чем ты снова уйдешь, я должна тебе кое-что рассказать. Мне удалось разговорить Валеру.
Я застываю с выуженной из шкафа вешалкой в руках:
— Серьезно?
— Да! И я даже умудрилась кое-что записать. Сейчас… — Женька отбрасывает прочь полотенце и берет со столика свой телефон, копается в записях. — Так, вот оно. Слушай.
Она прибавляет громкости и включает нужную аудиодорожку.
— Петров интересный парень, конечно, — раздается из динамика Женькин голос. — Но, по-моему, Нике он не подходит.
— Да? А почему? — недоумевает Валера.
— Не знаю. Просто интуиция так подсказывает.
— Я думаю, сестра у тебя спрашивать не будет, с кем ей быть. Так-то Никита очень даже неплохой человек, но, конечно, есть у него свои недо…
— Слушай, а как у тебя с честностью? — грубо перебивает Валеру Женька.
— Нормально, а что?
— Ты можешь ответить честно на один мой вопрос? Всего на один.
— Конечно. Я вообще почти всегда говорю только правду. Меня так воспитали.
Женька откашливается, а потом тянет задумчиво:
— Мне почему-то кажется, что вы… ну… поспорили. Поспорили, что Никита и Ника переспят. Ведь было такое, да? Скажи!
Повисает неприятное молчание. Из телефона, наверное, секунд двадцать не раздается ни звука.
— Ты обещал ответить честно, — встревоженным голосом напоминает Женька.
Валера шумно выдыхает, чем-то грохает.
— Ну… Это не прямо уж такой серьезный спор был. Так, просто…
— А можно поподробней?
— Э… Да там и рассказывать нечего, — на Валеру нападает косноязычие. — Это больше как шутка была. Кстати, я тут вспомнил… вспомнил, что на массаж записывался, на полвторого. Мне, короче, уже идти надо. Ты только не обижайся, ладно?
— Валера, подожди! Ты должен рассказать мне подробности вашего спора.
— Потом, Жень, все потом. Мне, правда, сейчас совсем некогда. Еще маме позвонить надо, смонтировать там кое-чего. Короче, я побежал. Пока!
Запись обрывается. Я и Женька глядим друг на друга, как два партизана в окружении врагов.
— Вот свинота, да? — первой прерывает молчание сестра. Лицо у нее становится неестественно бледным и взволнованным.
Я медленно сжимаю и разжимаю кулаки. А потом с шумом выдыхаю. Одна часть меня все еще не может поверить в услышанное, а вторая уже готова убивать.
— Он за это заплатит, — наконец решаю я. — Прямо сейчас.
Я выхватываю у Женьки телефон и топаю к выходу. Сестра с неожиданным проворством шагает следом:
— Эй, ты куда собралась? Я — с тобой.
Голос у нее дрожит, но вид вполне решительный. Женька даже рукава рубашки зачем-то закатывает. Мне приходится остановиться, чтобы сделать ей внушение:
— Женечек, не стоит со мной ходить. Я скоро вернусь. Посмотрю в глаза этому мерзавцу и вернусь.
— А, по-моему, тебе не помешает пара крепких рук, — Женька складывает свои изящные, почти детские ладошки в кулаки и делает несколько боксирующих движений.
Я ее прямо не узнаю.
— Ты где такого набралась?
— Видела по телеку. — Женька пару раз подпрыгивает, словно пытается устрашить невидимого противника, делает глубокий выпад.
Я едва успеваю уклониться от удара. Впрочем, сестра этого даже не замечает.
— Петров у нас попляшет, — злобно обещает она куда-то в пространство. — Мы ему сейчас в четыре руке отменно накостыляем. А потом пойдем бить Валеру…
— Так, стоп! — я даже чуть вздрагиваю. — Обойдемся без насилия. В конце концов, ничего такого страшного Петров не сделал. Ну помечтал немного, пофантазировал. Все равно бы ему ничего не обломилось.
Женька смотрит на меня с недоверием. Ну надо же! Родная сестра сомневается в моей моральной устойчивости. Докатились.
— Я бы ему все равно не дала, точно-точно! — почти с обидой говорю я. — Так что бить никого не надо.
Сестра разочарованно вздыхает, а я на всех парусах лечу к лифтам.
Петров открывает мне в приподнятом настроении:
— Ого! Да кому-то не терпится приступить к поцелуям? Ой, пардон, я хотел сказать к съемке.
