Да что ж такое-то! Эти слезы когда-нибудь закончатся? Еще парочка грустных мыслей — и кофеек будет пересолен.
Вернувшись в зал ожидания, я обнаруживаю сестру за оживленной перепиской.
— С кем общаешься?
Спрашиваю больше из вежливости, чем из любопытства, вот только сестра вздрагивает и пытается засунуть телефон в карман. Это напрягает.
— Женя!
Ее глаза начинают виновато бегать, а руки чуть дрожат. В груди у меня поднимается плохое предчувствие. Поставив стаканы с кофе на чемодан, я пытаюсь забрать у сестры телефон. Женька сопротивляется.
— У тебя что, появились от меня секреты?
— Нет.
— С кем ты переписываешься?
— Ни с кем, — Женька прячет мобильник за спину. — Я вообще просто в интернете лазаю.
— Дай телефон сюда!
Очередной выпад позволяет мне завладеть злополучным гаджетом. Я тут же бросаю взгляд на экран. Валера! Женька переписывается с ассистентом Петрова!
Мое сердце пропускает удар, а боль внутри нарастает.
— И как это понимать?
Сестра краснеет и отводит взгляд. Я присаживаюсь рядом с ней и явно криво улыбаюсь:
— Женька, ты что, в него влюбилась?
— Нет, мы просто друзья, — отвечает она с той поспешностью, которая легко выдает вранье.
Вздохнув, я возвращаю ей телефон:
— Ладно, переписывайся со своим Ромео. Только не вздумай ему писать что-то про меня.
Сестра несколько секунд яростно кусает губы, а потом смотрит заискивающе:
— Валера пишет, что не Петров выложил пост с трусами. Это сделал его ассистент, чтобы отомстить за увольнение.
— Серьезно? — Я театрально приподнимаю одну бровь. — Ничего так легенда, прикольная. Жаль только, что заезженная. Петрову пора бы что-то новенькое придумать, а не валить все свои выходки на ассистентов. Так Валере и передай.
— А знаешь, я ему верю.
— Кому? Валере своему или Петрову?
Женька ненадолго задумывается, а потом трясет лохматой головой:
— Обоим.
— А я никому больше не верю, Жень. Никому!
Почти минуту мы сидим молча, а потом сестра толкает меня плечом:
— А может, ты все-таки дашь Петрову шанс объясниться? Ему есть что тебе сказать.
Хлюп! Я поспешно отворачиваюсь от сестры. Нет, я не хочу ни с кем объясняться. Мне и без лапши на ушах неплохо живется!
— Ник, ну поговори с ним, — не отстает Женька. — Хотя бы по телефону.
Я фыркаю и беру в руки стакан с кофе:
— Так, все! Закрыли тему. Не хочу больше слышать ни о каком Петрове. И еще, — я делаю сердитое лицо и смотрю на сестру пристально-пристально. — Если ты сообщишь этому гаду, где меня можно найти, я тебе этого не прощу. Никогда.
— Серьезно? — Женька бледнеет и судорожно сжимает рукой подлокотник.
— Серьезно! Если ты когда-нибудь сольешь Петрову мои координаты, я уеду на год куда-нибудь на Крайний Север и даже писем тебе писать не буду.
В Краснодаре я провожу только день, а потом сразу уезжаю на побережье. Во-первых, дома мне все время хочется плакать, во-вторых, я боюсь, что меня найдет Петров.
Седьмое чувство подсказывает, что он не оставит меня в покое. Он явно не хотел, чтобы я уезжала с корабля, явно надеялся, что тот скандальный пост в его Инсте останется для меня незамеченным. Подписчики Петрова жаждут продолжения нашей истории, а значит, он в любой момент может снова ворваться в мою жизнь, изображая влюбленного простачка. Мне этого не надо. Больше я не играю в его игры.
Снимать влоги на побережье в сезон очень даже выгодно — людям интересно смотреть видео про наши курорты, да и многие отельеры, узнав меня, селят у себя бесплатно, сами организуют мне развлекательную программу.
Я специально не задерживаюсь в одном городе надолго. Два дня провожу в Анапе, день катаюсь на велосипеде в Новороссийске, потом уезжаю в Туапсе. Первые влоги я снимаю почти через «не хочу», но постепенно рабочий настрой возвращается. И это для меня самое важное.
Людям нравятся жизнелюбивые оптимисты, и я стараюсь перед камерой быть такой. А по ночам, конечно, накатывает тоска. Впрочем, мне удается держаться и не плакать: распухшая от слез физиономия в кадре не мой стиль.
В Туапсе я ловлю себя на мысли, что мне впервые плевать на то, что сейчас пишут обо мне в сети. Видимо, у меня наконец появилась броня. Я даже и не читаю комментарии под своими видео. Только отмечаю число подписчиков: оно стремительно растет.
В один из наших созвонов Женька снова заводит разговор о Петрове. Я ругаюсь, требую прекратить. Сестра не унимается:
— Ник, он удалил все обидные для тебя посты и принес публичные извинения. Он хочет встретиться и поговорить.
— Ну и пусть хочет, — отмахиваюсь я. — А мне этого не надо. Даже если тот пост выложил не он, это ничего не меняет. Он обещал меня защищать, а сам даже со своими ассистентами разобраться не может. Зачем мне инфантильный идиот?
Когда я сбрасываю вызов, руки почему-то дрожат.
Молниеносный рост моих подписчиков приводит к тому, что на меня как из рога изобилия сыплются предложения от спонсоров. Я ни от каких не отказываюсь: за рекламу неплохо платят, а еще она помогает найти интересный контент.
В одном из видео я рекламирую спортивную экипировку и самокат. В другом — спа-отель в Сочи. В третьем — экскурсионное бюро. А потом мне поступает просто невероятное предложение: меня просят снять во влоге прогулку на вертолете. Я еще в прошлом году смотрела ценник на такое удовольствие и была немного шокирована. Получасовая прогулка стоила тогда почти тридцать тысяч рублей. Меня жаба задушила, столько отваливать, хотя полетать хотелось и даже очень. А теперь, получается, то, о чем я мечтала, само ко мне пришло. Бывает же!
Я тут же отвечаю новым спонсорам согласием. Со мной созванивается девушка и подробно разъясняет мне детали коммерческого предложения:
— Полет будет проходить над Красной Поляной, через два дня. Дорогу к нам и проживание в гостинице вам тоже оплатят.
