Я отворачиваюсь к окну, чтобы продемонстрировать, как надоел мне весь этот бессмысленный фарс. Петров тоже замолкает. Тамада смотрит сначала на него, потом на меня, после чего решительно идет на новый заход:
— Ника, пожалуйста, прости его. Прости! Прости!
Он так причитает, будто мы разобьемся уже через минуту.
Нет, это просто невозможно!
— Ладно, — сдаюсь я. — Прощаю. Все. Вопрос закрыт.
— И ты вернешься ко мне? — деловито спрашивает Никита, разворачивая вертолет.
— Петров, не наглей. У нас толком ничего и не было.
— Мы же договорились встречаться.
— Не помню такого.
— Давай тогда сейчас договоримся.
— Господи, да посади ты уже этот чертов вертолет! — я сдергиваю наушники и откидываю голову на спинку сиденья.
Через несколько минут вертолет возвращается к точке взлета и идет на снижение.
Когда мы наконец приземляемся, я сама отстегиваю ремень безопасности, распахиваю дверь и спрыгиваю на землю. Меня всю колотит. И нестерпимо хочется сбежать куда-нибудь как можно быстрей.
Вот только пройти мне удается метров тридцать, после чего меня догоняет Петров, преграждает дорогу:
— Ника, пожалуйста, не уходи. Не бросай меня! — он тянет к моему лицу руку, но тут же отдергивает. И правильно делает. Меня так и подмывает вцепиться в его наглую клешню зубами.
А потом я встречаюсь с Петровым взглядом, и сердце пропускает удар.
Глаза у Никиты несчастные, лицо выглядит осунувшимся и уставшим. Он что, правда, переживает?
— Ника! — Петров все же набирается смелости и проводит пальцами по моему лицу. — Ты нужна мне, Ника.
Чем дольше я смотрю в его глаза, тем больше хочется ему верить. Оказывается, ничему меня жизнь не учит.
Петров еще больше наглеет и забирает мое лицо в ладони.
— Я люблю тебя.
Я пытаюсь отшатнуться, но он не дает. Тогда я просто кручу пальцем у виска:
— Петров, ты совсем того? Такими словами не разбрасываются.
— Я и не разбрасываюсь.
— Ты только что рисковал моей жизнь вообще-то. С тем, кто дорог, так не поступают.
— Я не рисковал, — Петров показывает большим пальцем на вертолет. — Семен — ас, он работает в МЧС, и эта «птичка» для него как дом родной.
— Твой Семен сказал, что он тамада.
Никита ухмыляется:
— Он просто хороший друг и знает, когда надо подыграть!
— Кошмар! — сердито выдыхаю я. — Я еще к тебе не вернулась, но уже погрязла во вранье. А ведь ты…
Он не дает мне договорить — накрывает мои губы своими. Дыхание у меня снова перехватывает, а ноги опять подгибаются. Боже, до чего же этот мерзавец шикарно целуется! Кажется, я уже в шаге от того, чтобы к нему вернуться.
Когда я полностью размякаю в объятьях Петрова, раздается странный щелчок.
— Что? — открываю глаза и обнаруживаю, что теперь я и Никита прикованы друг к другу наручниками. — Петров, ты что себе позволяешь?
- Извини, но по — другому никак, — виновато бормочет он и отводит глаза. — Я просто умру, если ты снова сбежишь.
— Да я тебя сейчас сама убью! — кричу я так, что в горах звенит эхо. — Сама!
Эпилог. Никита
Год спустя.
Пупс вот уже полчаса не может определиться с букетом, и мое терпение подходит к концу. Я демонстративно кошусь на часы:
— Валера, бери уже хоть что-нибудь и пойдем. Через неделю твой веник все равно завянет и тогда станет неважно: розы это были или орхидеи.
— Да я понимаю, — кивает он и по-прежнему мнется. — Я почти выбрал.
Он снова обнюхивает ряд букетов, выставленных перед ним продавщицей, а потом смотрит на нее виновато:
— А может, у вас еще что-нибудь интересное есть?
— Короче, я тебя в машине подожду, — бурчу я и выхожу из магазина.
На улице совершенно неожиданно сталкиваюсь с Маринкой. Она выглядит счастливой. А еще она заботливо придерживает руками огромный беременный живот.
— Привет! — говорю я и жду чего угодно от истерики до побоев.
Но Маринка просто смотрит на меня сияющими глазами:
— О, привет, Никит! Давно не виделись. Как у тебя дела?
— У меня нормально. А у тебя, я гляжу, ожидается прибавление. Поздравляю!
— Спасибо, — кивает она и нежно поглаживает ладонью живот.
— И кто там у тебя. Мальчик? Или девочка?
Она улыбается:
— Мальчик. И девочка! У меня двойня.
— Ничего себе! — я некоторое время мнусь, а потом все же добавляю: — Слушай, я все собирался тебе позвонить, да откладывал. Прости за то, что мы так некрасиво расстались.
— Некрасиво? — она наклоняет голову набок и чуть щурится от солнца. — Нет, Петров, все было правильно. Очень хорошо, что ты не стал мотать мне нервы, а сразу слился. Я тебе ужасно за это благодарна.
— Серьезно?
Она кивает, а потом поглядывает куда-то вдаль:
— Я побегу, ладно? Меня просто муж ждет. Мы с ним сейчас поедем кроватки покупать.
— Да, конечно, беги!
— Всего хорошего! — ласково говорит Марина и растворяется в толпе.
Из магазина появляется Пупс. В руках у него букет разноцветных роз, на губах — счастливая улыбка.
— Ну наконец-то! — искренне радуюсь я. — Поехали уже. Девчонки, наверное, заждались.
— А ты? — Валера вдруг смотрит на меня с упреком.
— Что я?
— Не хочешь купить для Ники цветов?
— Пфф! С чего вдруг? Мы с ней уже год вместе, конфетно-букетный период у нас давно закончился. К тому же у меня для нее есть кое-что получше.
— Что именно?
— Я плов забабахал. Шикарный!
Валера укоризненно качает головой. Мне даже смешно. Что он в этой жизни может понимать? Вот поживет с мое…
