– Ты идиот? – крикнула Настя.
Она просто не могла поверить, что с ней могут поступить так подло и грязно.
– Потом «спасибо» скажешь!
Продолжая заламывать руку, Рома подтолкнул ее к дивану. Она заартачилась, не желая ложиться грудью на мягкий подлокотник, но сильная боль заставила ее повиноваться.
– Ты только не думай! Я тебя не обижу!
Рома не говорил, он бредил. От волнения он все не мог расстегнуть молнию на юбке.
– Пусти! – крикнула Настя.
– Молчи! – Он снова сделал ей больно, из ее глаз хлынули слезы.
С юбкой он кое-как справился, стянул и трусики. Настя плакала навзрыд, слезы лились ручьем, но Рому она не отталкивала. Острая боль в руке не просто пугала – она сковывала волю.
– Я же не просто так! Я на тебе женюсь!
Бред продолжался – и в словах, и на деле. Рома обещал не унижать, а сам убивал. И жениться он собирался вовсе не так, как это принято у нормальных людей.
Рома стянул джинсы, ткнулся в Настю, она сжала ноги, но сильная боль в руке заставила расслабить мышцы. Где-то за спиной хлопнула дверь, шум вспугнул подлеца. Он оттолкнулся от Насти, повернулся на звук, натягивая джинсы.
Настя вскочила на ноги, набросилась на Рому, толкнула его двумя руками, но силу почувствовала только в одной. Другая, та, которую он заламывал за спину, онемела.
– Мразь! – закричала она.
Только тогда и осознала, что стоит в одной кофточке. А так хотелось ударить Рому ногой, а пришлось разворачиваться к дивану, искать юбку.
А в комнату входил Вадим. Взрослый, большой, сильный. И злой, потому что все понял. Мистер фитнес-бокс. Или даже фитнес-бог. Настя видела, как он боксировал с «грушей», любо-дорого посмотреть.
– Вадим, убей его! – крикнула Настя.
И замерла в оцепенении, забыв о юбке. Не могла она пожелать человеку смерти. Не могла! Но пожелала!.. И ведь не оговорилась.
Вадим грозно хмурил брови, то на нее посмотрит, то на Рому.
– Убей! – повторила Настя.
Нет, она не хотела, чтобы Вадим убил Рому. Но она не хотела, чтобы Рома жил!
А этот ублюдок уже натянул джинсы, застегнул ремень. Осталось только пройти мимо Вадима.
– Все, все, я ухожу! – Рома поднял руки, давая понять, что сдается.
Но Вадим покачал головой, отказываясь пропускать его.
– Не было ничего!.. Настя сама захотела!
– Да он мне руку сломал! – задыхаясь от возмущения, выговорила она.
– А я тебя самого сейчас сломаю!
Вадим вытянул вперед руку, собираясь схватить Рому за грудки, но тот подался назад. Он еще только собирался перехватить руку, а Настя уже поняла, что происходит, и даже открыла рот, чтобы предупредить.
– Вадим!
Но Рома уже держал его за руку, выкручивая ее назад и вверх. Вадим согнулся вдвое, и Рома его отпустил. Но только для того, чтобы двумя сомкнутыми руками ударить по шейным позвонкам. А бил Рома со знанием дела – Вадим рухнул на пол как расколотый полешек с колоды. Настя не могла в это поверить. Вадим такой крупный, Рома – самый обыкновенный, среднего роста, худощавый. И такой разгром!
Рома торжествующе посмотрел на поверженного противника, перевел взгляд на Настю и усмехнулся с высоты своего положения. Вадим лежал без сознания, а она стояла за диваном, прикрываясь юбкой, которую хотела, но не успела надеть. Он мог поймать ее, схватить, прижать к дивану…
– Я обязательно на тебе женюсь!
Но Рома не стал трогать ее. Переступив через Вадима, он вышел в прихожую. А Настя потрясенно смотрела на лежащее без движения тело. Вадим не подавал признаков жизни. Неужели Рома его убил?
Дверь закрылась, щелкнул замок, только тогда Настя очнулась. И вне себя от волнения, забыв обо всем, бросилась к Вадиму.
Она долго трясла его, пытаясь привести в чувство, звала по имени, наконец веки его дрогнули, из груди вырвался стон. Только тогда Настя вспомнила, что нужно нащупать пульс. И качнула головой, осуждая себя за глупость.
Но глупости начались с того самого момента, когда она позволила Роме проводить ее домой. Сначала надо было узнать его получше, а потом уже соглашаться.
Вадим открыл глаза, приподнялся на локте, посмотрел в одну сторону и тихонько застонал, поворачивая голову. Взгляд расфокусированный, подслеповатый, видно, что ударили его сильно.
– Где этот щенок? – пробормотал он.
– Убежал, – кивнула Настя. – Как побитая собака.
Странное дело, будь сейчас на месте Вадима тот же Рома, она бы подняла его на смех. Как же так, такой здоровый мужик и не смог справиться с каким-то щеглом. Но Вадима унижать насмешками не хотелось. Хотя бы потому, что он пострадал из-за нее. К тому же он спас ее – пусть и одним только своим появлением.
– Да нет, это меня как собаку…
Вадим стал подниматься, но голова закружилась, и он стал падать, Настя не растерялась, взяла его за плечи, притянула к себе. И обняла, грудью прижимаясь к его спине. Он сидел, и она сидела, удерживая его от падения. И так ей вдруг стало хорошо, как будто к теплой каменной стене прижалась, за которой уютно и безопасно. Но не совсем спокойно. В животе почему-то поднималась тяжелая зудящая волна.
– У Ромы черный пояс… По карате… – соврала Настя. – Два черных пояса!
– Двух черных поясов не бывает. Бывает второй дан, – опустив голову, пробормотал Вадим.
Настя провела рукой по его шее, там надувалась шишка.
– Тебе в больницу надо.
– Похоже, он мне что-то сломал.
– Надо идти.
Насте не хотелось никуда идти. Она так удобно устроилась в обнимку с Вадимом. Волнующе удобно. Но это вовсе не любовные объятия, а семейное милосердие. Может, Вадим ей и не отец, но у них с мамой серьезные отношения. Настя уважает ее выбор, значит, они с Вадимом – одна семья. Что здесь непонятного?
Вадим нашел в себе силы подняться, когда появилась мама. Настя не слышала, как открылась дверь, а шаг у мамы тихий, мягкий. Зато голос прозвучал как раскат грома:
– Что здесь у вас такое?
Настя вздрогнула от неожиданности.
– Вадима избили!
– Кто он такой? – спросила мама.
Но Настя ее не поняла.
– Кто? Вадим?
– Кого ты в дом привела?
– А-а!.. Рома, с параллельного потока.
– Рома избил?!
– Да я сам не понял, как вышло… – вздохнул Вадим.
– У Ромы второй дан по карате!
– Да, пожалуй, – скривился Вадим.
– В больницу надо ехать.
