– Слышать про нее не хочу.
– А ты послушай. Вдруг у тещи появились долги. Огромные долги… Она покупала какие-то шубы, украшения, начались поездки в Париж, в Милан, на Сейшелы. И требовала с меня денег на свое содержание. Пошли такие суммы… потом уже выяснилось, что у нее молодые любовники, которые требовали с нее постоянно.
– Любовники? – не поверил Алексей. – Ей-то лет уже было!
– Сорок девять лет тогда, и двое любовников. Кажется, они даже были знакомы друг с другом… Долгая история. Но я попросил кого надо, и с ними разобрались, велели к даме даже не подходить. И тогда у Инессы Павловны пошли и вовсе задвиги. Обвиняла меня и Сашу черт знает в чем!
– В чем?
– Говорить даже не хочется. В один из таких ее приступов я вызвал специализированную медицинскую помощь. У нее оказалась шизофрения.
– Если честно, то я подозревал, – вспомнил Метелин.
– Ты говорил мне тогда, но я не верил. Сам понимаешь, кому нравятся тещи?
– А Саша?
Старый друг покачал головой.
– Инесса Павловна покончила с собой. Я в отъезде тогда был. Мне даже не сама Саша позвонила, а какая-то ее знакомая, с ее номера. Сообщила, что мама ее подруги выбросилась в окно, а сама Саша подойти к телефону не может. Она не могла подойти к телефону еще почти два дня. А когда я прилетел, застал ее вообще в разобранном состоянии… какие-то люди незнакомые в нашей квартире, бедлам полнейший, в моем столе и в вещах кто-то рылся, что-то пропало…
– Что же сразу не прилетел?
– Заключал сделку в Голландии на восемьдесят миллионов евро. Все было фифти-фифти… Сорвался бы контракт, а он был чрезвычайно необходим фирме. А потом… Мне стыдно в этом признаться, но я тогда подумал, что даже лучше, что так закончилось с Инессой Павловной, – дальше было бы еще хуже. А Саша до того момента вроде опять нормальной была, это как раз тот период, когда она слезла с наркоты… Вокруг все-таки друзья, подруги, деньги опять же. Кто же знал, что после этого несчастья с ее матерью все пойдет по старому кругу – даже еще хуже стало.
Метелин слушал, сочувствовал, переживал вместе с другом… Только в голове крутилась мысль спросить: ведь он слышал что-то о нем, о Саше. Слышал, но от кого? От Бугая с Сациви – от двух уголовников, веры которым нет. И потом, они сами узнали об этом от какого-то такого же шофера-маргинала, как они сами. А тот, в свою очередь, от другого водителя…
– За городом живешь? – поинтересовался Алексей.
– А что мне там делать? Каждый день в город мотаться: туда-сюда? Времени на разъезды совсем нет. … А-а, если ты имеешь ввиду тот особнячок Виктора Павловича, то мы его сразу после суда продали. Не я, разумеется, а Инесса Павловна с Сашей: они там не могли находиться после той трагедии…
Он вздохнул, посмотрел на друга:
– Возвращайся к нам на работу. Должность будет та же. Только зарплата повыше – раз в пять. Можешь ничего пока не делать, пока в курс не войдешь. А ты ведь человек хваткий.
Артем кивнул стоящему поодаль услужливому официанту, и тот, подскочив, наполнил его бокальчик коньяком.
– Может и ты? – спросил старый друг.
– Не пью, – покачал головой Алексей, – раньше не пил и не приучился за эти годы.
– Понятно, – не стал настаивать Карандин и заглянул в глаза Алексея, – я уж не спрашиваю, как тебе там жилось…
– Живой, как видишь, – ответил Метелин.
– А выглядишь как будто неплохо: почти не изменился, всего на год меня младше, а по виду и не скажешь. Нашел себе кого-нибудь за эти полгода?
Алексей кивнул молча.
Артем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
– Господи, – прошептал он, – двенадцать лет прошло! Как один день пролетели.
– А для меня это двенадцать столетий, – усмехнулся Метелин.
Его друг открыл глаза и взял бокальчик.
– За тебя! – произнес он и выпил.
Потом посмотрел на часы.
– Леша, друг, у меня встреча в мэрии, которую отменить нельзя. И так уже еле успеваю. Ты, если хочешь, посиди здесь. Я все оплачу. Если хочешь, вызову тебе нашу машину и тебя доставят, куда скажешь.
Карандин положил на стол две пятитысячные и показал на них официанту, потом достал из внутреннего кармана небольшую плоскую коробочку, вынул из нее визитку и протянул другу.
– Звони и подъезжай: мое предложение о работе остается в силе.
– Спасибо тебе за маму, за операцию…
Карандин только рукой махнул, словно речь шла о совсем незначительной для него услуге.
Он поспешил к выходу, на ходу прикладывая к уху мобильный телефон. Вышел, и тогда Метелин тоже поднялся.
– Уходите уже? – удивился официант, – а что ж вы почти ничего не ели? Столько заказали всего.
– Баландерам
[32] отдай! – посоветовал Метелин.
– Кому? – не понял молодой человек.
Алексей возвращался к новому офису фирмы, в которой когда-то работал и был когда-то вторым человеком после тестя. Хотя вторым он стал только тогда, когда сделал предложение Саше. А вообще он пришел туда по приглашению Артема, ставшего к тому времени начальником коммерческого отдела. Виктор Петрович взял Метелина на работу лишь потому, что беспокоился за свою личную безопасность, и таскал с собой будущего зятя на все встречи и переговоры. А поскольку он не всегда был в форме, а несдержан на язык был постоянно, то переговоры иной раз проводил Алексей, и, как выяснилось, очень удачно.
– Как тебе такое удается? – каждый раз удивлялся Чернов, просматривая подготовленные ему на подпись документы.
– Так я же оканчивал кафедру хозяйственного права, – напоминал ему будущий зять.
Конечно, образование помогало, но не в малой степени способствовал и внешний вид: Метелин был высок и крепок, а с такими людьми многие пытаются лишний раз не спорить…
Рабочий день приближался к концу. Парковочная стоянка перед зданием офиса начинала пустеть. Возле главного входа стоял охранник и торопливо курил. Увидев Алексея, он шагнул навстречу, улыбаясь подобострастно и радостно.
– Простите меня ради бога, – произнес он, – а вы, случайно, не Метелин?
Алексей остановился и посмотрел на парня.
– Я ваш преданный болельщик, – признался тот, продолжая улыбаться, – все ваши бои смотрел. Да и не по одному разу. Как вы этого американца уложили! Мама моя дорогая! У меня сосед за стенкой визжал так, как будто жена ему что-то откусила. У нас весь дом трясся. Утром на работу в метро ехал, так там все только о вас и говорили. Даже бабы… Ой, извините, даже женщины некоторые. А вы не поможете мне?
