Он выспался, и тяжести в голове после выпитого накануне не было. И на душе было как всегда: настроение не особо радостное, но и не поганое. За окнами было мутно и серо: моросил мелкий дождик. Алексей обвел взглядом комнату в поисках привычной фески
[41] и тут же понял свою оплошность. Натянул на голову капюшон худи и вышел из комнаты.
Дождь не прекращался: он то переходил в морось, то вновь усиливался. Через час Метелин был мокрый и выглядел так, будто только что, не снимая одежды, искупался. Он пронесся мимо крыльца, на котором собирались все те же участники утренней пробежки. Они смотрели на дождь, не решаясь нырять в него, видя каким вымокшим бегает Метелин. Но все же спустились со ступенек. Алексей устал: за этот час он пробежал не менее пятнадцати километров, теперь он сбрасывал темп, переводя дух, но на шаг не переходил. Вскоре он догнал и перегнал всю группу. За ним попытался пристроиться Кирилл, но Метелин бросил ему через плечо:
– Отвали!
Бежали все: Шепелев, Рафаэль со своим переводчиком, Кирилл, Альберт Иванович, Вика… Потом кубинец оторвался и догнал Алексея. Рафаэль бежал спокойно и ровно широким шагом – ноги у него были длинные и крепкие.
Кубинец пристроился рядом и выдохнул:
– Hola!
[42]
– Здорово! – ответил Метелин.
Дальше они бежали вместе и молча.
К окончанию пробежки Метелин был совсем вымотанным. Он дышал тяжело, впервые за долгое время у него закислились мышцы ног и теперь болели. Он поднялся на крыльцо, дождался Кирилла и попросил зайти, потому что надо размять мышцы.
Кирилл появился очень быстро, догадавшись, что дело не только в массаже.
– Что тут происходит? – поинтересовался Алексей. – Я вчера сидел за столом, но все вокруг словно неродные. Даниил Матвеевич пытался шутить, а никто не улыбался даже. Что случилось?
– Ты свою порцию гречки съел и ушел, а потому не видел, как Юра Шепелев брыкается, – объяснил массажист, – всем понятно, что он тебе завидует. Но он всем хамит теперь: персоналу, мне, Рафаэлю, который улыбается, вроде что не понимает, но по Юркиному лицу все и так читается. С Викой не разговаривает, позавчера заявил, что Гусев его научить ничему не сможет, потому что тот сам неудачник и никакой боксер.
– Это он зря, – покачал головой Метелин, – Альберт Иванович был чемпионом страны. Даже в сборную попал перед московской Олимпиадой. Потом его заменили, посчитали, что есть боксер и получше – моложе и амбициознее, но дублер золото с треском не взял…
– Я что-то слышал, – соврал Кирилл.
– И потом, чего Шепелеву брыкаться, – продолжил Алексей, – у него через полтора месяца бой за звание чемпиона мира в четырех версиях. Победит – станет абсолютным чемпионом. Об этом мечтают тысячи хороших боксеров, а становятся великими чемпионами единицы…
– Юрка не станет, – уверенно заявил Кирилл, – в него даже девчонки и те не верят.
– Какие?
– Ну помнишь, когда мы сидели у меня, а потом пришла Викуля и всех шуганула. Ты с ней ушел, а девочки остались. Потом я позвал Шепелева, и мы продолжили. Юрка все про себя, про свои перспективы. А они его не слушали и все время спрашивали про Метелина: дескать, какие у Алексея шансы? Шепелев так завелся!
Дверь отворилась, и в комнату зашел Гусев.
– Ты закончил? – обратился он к массажисту. – Тогда иди.
– Ругать будете? – спросил Метелин после того, как они остались одни.
– Я? – не понял Альберт Иванович. – Ты взрослый человек и сам знаешь, как тебе жить. Просто хочу напомнить, что для тебя в мире нет ничего иного, кроме бокса, нет пространства никакого другого, кроме квадратика шесть на шесть. Все, что за его пределами, уже чужая жизнь, не твои печали и страсти. Пусть другие переживают, грустят или радуются, заливают все это вином, а у нас есть дела поважнее. Я чего зашел…
Тренер посмотрел за окно.
– О, – обрадовался он, – дождик кончился. Но мы все равно работаем в зале. А зашел я для того, чтобы сообщить о принятом решении: со спаррингов с Шепелевым я тебя снял. Он все что-то кому-то доказать хочет. Будет провоцировать тебя – не обижайся на дурака. С Рафаэлем работай: он – мальчик перспективный. Я к нему тоже приглядываюсь. А он, кстати, на тебя во все глаза… И ведь учится у тебя. Перенимает что-то. А теперь о главном. У Юрки только один шанс, что он сильно попадет один раз и что Оласьело пропустит этот удар. Шепелев, как-никак, панчер
[43]. Главное – попасть, причем в самом начале поединка, потом не будет возможности: Оласьело выносливее и быстрее. Два раунда Шепелев кое-как с грехом пополам выстоит, а потом… Ты сам понимаешь. Вся беда в том, что Юрке нужно ударить, а соперник этого сделать не даст… Оласьело останется великим чемпионом. По правилам он должен будет провести защиту титулов в течение двух лет. А то пояса отберут. Но он – парень смелый, тянуть не будет, и через годик ты сможешь на него выйти, что, может, и лучше, потому что еще подготовишься…
– Год – очень большой срок, – вздохнул Алексей.
– Работай!
Альберт Иванович шагнул к двери.
– Тренер, – остановил его Метелин, – я после обеда по делам смотаюсь. Если и опоздаю, то ненамного и потом вечерком отработаю.
Алексей смотрел в окно: на крыльце столовой стоял Шепелев, словно дожидаясь кого-то. Мимо прошли оба кубинца, по очереди протянули ему руки, и Юрий пожал их. Потом в столовую, похлопав претендента по плечу, вошел главный менеджер. На крыльцо вскочил Кирилл, хотел задержаться, но Шепелев отогнал его взмахом ладони. Наконец появилась Виктория, которая оделась так, словно собралась на какой-то праздник: на ней был белый короткий пиджачок, красное шифоновое платье в мелкий горошек и такие же красные в горошек туфельки на каблуке. На Шепелева она посмотрела и отвела взгляд, попыталась проскочить мимо, но претендент на звание абсолютного чемпиона мира схватил ее за руку, пытаясь удержать. Вика выдернула руку и проскочила внутрь. Шепелев, судя по всему, выругался, а потом поднял голову и посмотрел на окно комнаты Метелина. Алексей, поймав его взгляд, помахал Юрию кистью руки так, словно хотел попрощаться с ним.
Глава четвертая
Он набрал номер юридического департамента своей бывшей фирмы. Ответил приятный женский голос. Алексей поздоровался и представился. Но его имя не произвело на секретаршу никакого впечатления.
– Я бы хотел узнать номер телефона Лили Бахаревой.
– К сожаленью, с Лилией Владимировной я вас соединить не могу. То есть к счастью, потому что она в декретном отпуске и появится не скоро. Скажите, по какому вопросу и я вас соединю с другим сотрудником.
