– Меня не служебный номер интересует, а домашний, – начал объяснять Алексей, – дело в том, что мы в прошлом работали вместе. Только еще в другом – в старом офисе. Хочу с ней поговорить, а номер телефона потерял.
– Увы, не могу вам ничем помочь, – ответила девушка и закончила разговор.
Метелин нажал кнопку повтора вызова.
– Девушка. Дайте мне номер директора департамента.
– А вы по какому вопросу?
– Я только что с вами разговаривал. Моя фамилия Метелин. Просто назовите ее ему.
Секретарша по селектору связалась со своим начальником, Алексей услышал, как она сказал: «Павел Владленович, вас настойчиво домогается какой-то Метелин». Потом последовала минутная пауза, очевидно, начальник юридического департамента размышлял, стоит ли ему вообще отвечать.
– По какому вопросу? – прозвучал наконец его голос.
– Добрый день. Мы с вами не так давно уже разговаривали по телефону. Месяц или полтора назад, когда все сотрудники как раз отправились поздравлять Бахареву…
– И что? – с вызовом ответил начальник.
– Я тоже хочу поздравить, но не знаю номера ее телефона.
– И вы хотите узнать его у меня? К сожалению для вас, воспитание не позволяет мне так поступать. А вдруг она не захочет с вами разговаривать, ведь, насколько мне известно, вы ушли с нашей фирмы не по собственному желанию.
– Просто свяжитесь с ней и оставьте ей мой номер: захочет – позвонит сама. Нет – я не буду в обиде. Кроме того, я ей должен некую сумму. Хочу вернуть с благодарностью. Записывайте мой номер.
Начальник, судя по всему, записал, но тут же сказал, что обещать ничего не будет. И повесил трубку.
Лиля позвонила через пять минут.
– Как я рада вас слышать, – сказала она и спросила: – у вас все нормально? Тот есть я знаю, что все у вас хорошо, только зачем вы про те деньги сказали. Там такая сумма мизерная, что и вспоминать не хочется.
– Тем не менее я привык возвращать долги. А потому скажите, куда я смогу подвезти три тысячи семьсот рублей.
– Не надо.
– Да при чем тут деньги! – не выдержал Метелин. – Мне просто хочется вас увидеть. Необходимо задать один вопрос, который для меня очень важен. Я подъеду к вашему дому, а вы просто спуститесь вниз, я на пороге спрошу, а вы, если захотите, ответите. Не понравится мой вопрос, не отвечайте. А по телефону я не хочу.
Лиля молчала, а потом произнесла тихо:
– Записывайте адрес.
Лиля сидела на скамейке перед домом, на коленях у нее был конверт с ребенком, который она прижимала к себе. Рядом с ней сидела немолодая женщина, очевидно, счастливая бабушка, на лице которой было только напряжение и растерянность: очевидно, Лиля сообщила своей маме, кто к ней должен сейчас подъехать.
Увидев бывшего начальника, Лиля поднялась, шагнула навстречу и поздоровалась. Но остановилась лишь на мгновенье, сразу увела бывшего начальника подальше от скамейки, предполагая, что разговор предстоит серьезный.
– Кто у вас? – спросил Метелин.
– Мальчик. Мы только начали его выносить. Даже в коляске не катаем – пока только на руках. Мама мне помогает, но сын спокойный, слава богу…
Она наконец остановилась и обернулась, бросив взгляд в сторону матери, держащей на руках ее сына. Алексей достал деньги и протянул:
– Простите, что не вернул раньше.
Молодая женщина спрятала руки за спиной:
– Не возьму. Просто я видела, как вам тяжело, и не могла…
– А сейчас нелегко вам. Деньги вообще не тема, чтобы о них говорить. Возьмите их для ребенка, для мамы, которой тоже нелегко. Возьмите, а то я обижусь. Я человек очень небедный.
Бахарева кивнула, очевидно, она уже предполагала это. Вынула руки из-за спины, и Метелин вложил ей в ладонь небольшую пачку.
– Здесь немного больше, но считайте, что это ваши проценты по срочному депозиту. И хватит об этом. У меня главный вопрос: вы помните тот день двенадцать лет назад, второе февраля?
Лиля молчала.
– Хорошо, – согласился с ее молчанием Метелин, – если я вам настолько неприятен, можете не отвечать. А я пойду.
– Погодите! – остановила его бывшая секретарша.
Она снова бросила взгляд в сторону своего ребенка.
– Вы мне не… То есть вы мне симпатичны, и даже очень. И тот день я помню хорошо. Это была суббота. Выходной, но я вышла, потому что надо было разгребать то, что накопилось. Тогда еще в старом нашем офисе рядом с вашим кабинетом были помещения бухгалтерии, а затем кабинет Артема Сергеевича. Галина Ивановна – главный бухгалтер тоже вышла, потом она заглянула в нашу с вами приемную, сказала, что закончила на сегодня. Это около полудня было. Через полчаса я спустилась вниз… уж простите, вышла на крыльцо покурить, там прямо рядом со ступеньками стоял автомобиль. Он был такой новый, что аж сверкал весь, и сиденья были затянуты пленкой, как будто его только что сняли со стенда. В салоне никого не было, и я заглянула внутрь.
– Что вы там увидели?
– Большой букет цветов на переднем пассажирском, какую-то большую коробку на заднем. Почему-то решила, что это подъехал Чернов на новой машине, поспешила вернуться, потому что наверняка он в офисе. Вошла и увидела…
Лиля замолчала и посмотрела в сторону.
– Кого?
– Я увидела одного сотрудника…
– У него что-то было в руках?
– Большая бутыль какого-то алкоголя. Знаете, есть такие огромные бутылки – литров на пять.
– Вы говорили с ним тогда?
– Нет… То есть просто перебросились парой фраз. Он сказал что-то вроде того, что негоже свой выходной день расходовать на трудовой энтузиазм. Я ответила, что нужно папку с вашими, Алексей Николаевич, документами раскидать на несколько, чтобы каждый договор хранить отдельно – со всей перепиской, банковскими проводками… Кажется, так. Потом он сел и уехал.
– Какая у него машина была?
– Седан «бмв», кажется. Серая или темно-серая. Не самая маленькая. Может быть, пятая модель. Утверждать не могу: столько лет прошло, и я не уверена. Но больше тот человек на этом автомобиле не появлялся. Очень скоро он приобрел черный «Мерседес» и даже как-то пошутил с кем-то по телефону, сказав, что черный цвет – это траур по безвременно ушедшему генеральному директору. Я услышала это случайно. Просто стояла возле приотворенной двери его кабинета… В этом нет ничего особенного, конечно, но шутить на подобную тему…
– Он просто очень веселый, – кивнул Метелин, – я его давно знаю.
– Простите меня, – тихо произнесла Лиля, – простите, что не пришла на суд. Но что я могла сказать там? Только то, что верю вам. И что другой человек был в тот день возле нашего офиса. Только разве это доказательство: ведь убили Виктора Петровича не возле офиса, а в доме.
