– С вами тяжело вести беседу, – произнес он, – почему бы вам не сказать, с кем у вас в последние недели или месяцы были конфликты или столкновения?
Метелин задумался, а потом начал перечислять, загибая пальцы:
– Ирландец Эган Бакли, потом Юрий Касатонов из Краснодара, финн Пекка Нурманен, француз Мустафа Делано, американцы – Джошуа Шорти, Джонни Баррези, Саймон Круз, Луис Альварес… Скоро будет столкновение с Джереми Хантером, тоже американцем…
Майор юстиции слушал внимательно, а потом спросил:
– Вы не хотите со мной разговаривать?
– А чем я только что занимался?
– Хорошо, – согласился следователь, выходя из-за стола, – ваше право. Но только потом, если что-то, не дай бог, с вами случится, не говорите, что правоохранительные органы не пытались вам помочь.
– Я понял, – кивнул Алексей и поинтересовался. – Дочке вашей нужен автограф?
– Буду премного благодарен, – обрадовался Егоров.
Он достал из внутреннего кармана заранее приготовленную фотографию дочки. Со снимка на Метелина дерзко глядела девочка с выбритыми висками. Он перевернул фото и написал:
Если тебя пригласят на свидание, назначай встречу на ринге. Леший.
Майор юстиции убрал фотографию в карман и сказал:
– Не могу запретить вам выезд из страны: как-никак у вас принципиальная встреча с американской мафией. Но с базы не выходите. Пусть те, кто покушался на вас, считают, что у них все получилось. А мы уже слили в прессу соответствующую информацию.
У ворот базы теперь толпились репортеры, пытающиеся кого-нибудь отловить, а потому охрану, которой раньше не было вовсе, выставили не только у ворот, но и со стороны леса, где проходила протоптанная утренними пробежками дорожка. В столовую и в тренировочный зал Метелин теперь ходил, накинув на голову капюшон куртки. Шепелев заметно злился: о нем все вдруг позабыли, а ведь именно он был боксером номер один в стране и претендентом на звание абсолютного чемпиона мира. В прессе теперь писали, что Метелин, возможно, не убит, а тяжело ранен. Хлынова перевезли в клинику военно-медицинской академии, где у ворот, как во всякой воинской части, находился пост, и журналисты проникнуть на территорию не могли. Семью его поселили на базе, и каждый день жену с ребенком отвозили в клинику. При встречах с Метелиным она отводила взгляд и не здоровалась, словно именно Алексей был виновником того, что случилось с ее мужем.
Американцы, узнавшие обо всем, связались с федерацией, где им сказали, что покушение и в самом деле было, но состояние российского боксера говорит о том, что он, скорее всего, прибудет в Нью-Йорк для встречи с Хантером. Об этом тут же сообщила американская пресса. Одно известное столичное издание даже разместило большую статью о Русском Йети, в которой утверждалось, что Метелин – один из главарей преступного мира России, отсидел много лет в одной из самых суровых тюрем России. И чтобы читатель мог понять масштаб его преступных деяний, сообщили, что боксер-выскочка – что-то среднее между Аль Капоне и Джоном Дилленджером.
[52] Теперь этого боя ждали все Соединенные Штаты. Количество ставок на тотализаторе возросло, владельцы букмекерских контор потирали руки, потому что, кто бы ни победил в этом бою, в выигрыше всегда будут они. Но почти все американцы ставили на Хантера и желали ему победы.
Глава десятая
Хлынов оказался абсолютно прав, когда говорил, что Хантер будет спойлером. Он сближался, качая корпусом, уворачиваясь от встречных ударов, а если пропускал сильный, то только по защите, что не останавливало его. Он сближался, вязал руки Алексея, обхватывал его за шею и тянул вниз, пытаясь измотать подобной борьбой. Не брезговал и грязными приемами: наступал на носок боксерки и толкал, надеясь, что Метелин потеряет равновесие, придерживал перчаткой правый локоть Алексея, чтобы в образовавшуюся брешь пробить по печени. Пытался бодать головой. Дважды ударил локтем, а потом объяснял рефери, что просто промахнулся. Во втором раунде в огромном зале начался свист: освистывали обоих боксеров, хотя вины Алексея в том, что поединок выходил не зрелищным, не было никакой.
Перед началом третьего раунда Альберт Иванович начал злиться.
– Дистанцию держи, уходи, не позволяй ему сближаться. Не давай прижимать себя к канатам. Прямыми с дистанции по корпусу и шаг в сторону, влево бьешь левый боковой, вправо – правый – и снова уходишь на дистанцию…
Сильные удары Метелина проходили порой, но Хантер держал их: он был непробитым – за всю карьеру ни разу не был в нокауте. Он даже Оласьело проиграл после рассечения. И все же в конце третьего раунда он упал. Зал замер, но Хантер поднялся, и тогда загремели аплодисменты. Метелин бросился добивать, но прозвучал гонг. Этот раунд Алексей выиграл чисто. В перерыве соперник отдышался и, зная, что надо набирать очки, бросился вперед… От двух сильнейших боковых Метелин ушел… На мгновенье вспомнил, что у него в подобных моментах опускается первая перчатка и тут же нанес апперкот правой, не выцеливая, а туда, где должен был быть подбородок соперника. Видел, как у Хантера дрогнули ноги, но судья на ринге молчал, и тогда Алексей ударил туда же – на этот раз уже подготовленно, резче и мощнее…
Хантера приводили в чувство. Алексей стоял в своем углу. Альберт Иванович разбинтовывал его кисти.
– Молодец, – шепнул тренер, – то, что доктор прописал.
Метелин кивнул, потом поднял голову и увидел разглядывающего его Оласьело. На чемпионе мира был белый пиджак и черная шелковая рубашка с расстегнутым воротом, из-под которого виднелась массивная золотая цепь. Алексей перегнулся через канаты. Помахал ему рукой и крикнул:
– Are you ready?
[53]
В этот момент его показывали на огромном экране, и то, что крикнул Русский Йети, услышали все. Зал замер, прислушиваясь.
– At any time and in any place
[54], – ответил абсолютный чемпион мира.
И зал взорвался аплодисментами. Про Хантера сразу все забыли. А тот сидел в своем углу, откинув голову назад. Врач пытался остановить кровь. Судя по всему, Алексей сломал ему нос. Зал продолжал аплодировать не ему, не Русскому Йети, а своему кумиру. Было так шумно, что Метелин не стал кричать ему по-испански фразу, которой его научил Рафаэль, направился в угол соперника, приобнял каждого члена команды Хантера, которые были на ринге. Потом наклонился к Джереми и сказал ему, что сегодня не его день. Но тот не понял ни одного слова. Сидел оглушенный своим поражением, мечтая лишь об одном – скорее уйти с ринга.
В раздевалке все радовались. Громче всех Метелина поздравляли с победой представители федерации. Они хлопали его по спине, он уворачивался от их объятий и поцелуев и потому не сразу услышал звонок своего мобильного. Крикнул, чтобы подали аппарат. Звонил Хлынов.
