С майором запаса болгарской армии Иваном Николаевичем Николаевым, доверенным лицом председателя правительства Александра Стамболийского. который неоднократно посылал его с особыми дипломатическими и экономическими миссиями за рубеж, в том числе и в СССР, резидент встречался лично. У Николаева были обширные связи и с военной верхушкой белой эмиграции, так как в 1919–1920 гг. он был военным атташе Болгарии при штабах А.И. Деникина и П.Н. Врангеля.
Среди других сотрудников: Карло Луканов. Петр Коларов. Георгий Зуйбаров. Димитр Гичев. а также адвокат — коммунист из Шумена. входивший в руководство одной из местных реакционных партий, переплетчик Карагёзов, который изготавливал двойные днища в чемоданах. чтобы перевозить секретные документы, курьер Донского атаманства «Володя».
Главная явка резидентуры была на улице Веслец. № 10. в квартире адвоката Светослава Колева, имевшего контакты с важными особами из государственного аппарата. Помимо встреч разведывательного характера, там велась и другая работа — разведчики с помощью ручного точильного станка спиливали фабричные клейма с пистолетов, присланных из Советской России. Р. Габровский отмечал впоследствии: «Кто не пытался наждачным кругом спилить фабричные марки, выбитые на вороненой и хорошо закаленной стальной поверхности, тот не имеет представления о том, что значит современное понятие "трудоемкий процесс"».
Вопрос обеспечения мобилизационной готовности встал перед стратегической агентурной разведкой с первых лет ее создания. Так. начальник Разведывательного отдела Штаба РККА докладывал о работе разведки в 1923 г. следующее: «Вторая половина года прошла под знаком подготовки к германским событиям, в связи с чем необходимо было агентуру в ряде государств (Польша, Румыния, Германия) подготовить для работы в условиях военного времени. построить запасную связь с Западной Европой на случай войны и создать на нашей территории в угрожаемых районах запасную агентсеть. Эта работа длилась почти до окончания года, но потребовала от нас много как средств, так и энергии. Под прикрытием торговых предприятий нами создана запасная линия связи:
Париж, Амстердам, Копенгаген, Россия.
Варшава, Данциг, Копенгаген, Россия.
Прага. Вена, Берлин, Копенгаген, Россия.
Рим, Вена, Бухарест, Константинополь, Россия.
Эта связь, даже в случае блокады нас со стороны Западной Европы, дала бы нам возможность продолжать агентурную работу без особых перебоев». В связи с провалом вооруженного восстания в Гамбурге (октябрь 1923 г., советник штаба сотрудник РУ М. Штерн) руководство Разведывательного отдела отмечало, что «в данный момент сеть запасной связи, а также запасные резидентуры (в Польше и Германии), конечно, нам не нужны, и мы теперь сокращаем их с тем, однако, чтобы основное сохранить в свернутом виде на случай, если в ближайшее время вновь возможность вооруженного столкновения станет реальной».
Таким образом, в начале 1920-х гг. мероприятия по обеспечению мобилизационной готовности разведки носили ограниченный по времени и масштабу характер. Завершение формирования взглядов руководства Разведупра на необходимость обеспечения мобилизационной готовности относится к 1927 г., начиная с которого мобилизационная готовность стала одной из организационных задач, стоящих перед разведкой. Основанием для такого решения послужила директива начальника Штаба РККА М.Н. Тухачевского от 26 января 1926 г., в которой ставился вопрос «об определении характера предстоящих нам войн». Мобилизационная готовность предусматривала «создание запасных баз и линий связи на военное время в виде торговых предприятий и фирм».
Необходимость создания таких предприятий обосновывалась следующим образом: «Чтобы обеспечить себя на время войны необходимыми базами для агентурной работы, необходимо было еще в мирное время создать соответствующие коммерческие предприятия и торговые фирмы. Эти предприятия должны завоевать себе соответствующее положение в торговом мире уже сейчас, имея в виду, что при объявлении войны условия не только затруднят создание новых предприятий, но и не дадут возможности развиваться уже созданным, но не успевшим развернуть свою коммерческую работу фирмам. Торговая жизнь в воюющих странах замрет, произойдет перестройка существующих фирм на военный лад, для этого нужны будут коммерческие связи и имя, что завоевывается нелегко и требуется много времени». Перед такими предприятиями и фирмами ставились следующие задачи:
«а) маскировка наших агентурных органов:
б) подготовка нужных связей для проведения импортных операций военведа в военное время;
в) разработка плана и подготовка путей доставки грузов в СССР во время войны;
г) информация о состоянии данной отрасли рынка;
д) содействие в организации связи по линии информации в военное время».
Создание торговых предприятий предполагалось не только в тех странах, «где эти конторы исключительно необходимы для маскировки агентуры, а именно в Польше. Румынии, Прибалтике», но и в тех государствах, где производятся закупки в интересах оборонной промышленности и РККА — в Германии, США. Норвегии и Франции. Предусматривалось также насаждение «контор в Голландии и Австрии — с задачей работы на другие страны» и «на основных транспортных и транзитных путях, а именно — в Турции, Италии. Дании, Японии и Швеции». При этом подчеркивалось, что создаваемые коммерческие предприятия смогут существовать и выдержать конкурентную борьбу лишь при условии «поддержки со стороны аппарата нашей внешней торговли… Простое предпочтение, оказанное нашим комиссионным конторам, при наличии равных торговых условий, обеспечило бы им торговый оборот… простая информация… о нашем спросе и внимательное отношение к предложениям этих контор уже обеспечили бы их развитие…».
По оценке руководства IV Управления, организационные расходы, оборудование, содержание и некоторый оборотный капитал могли бы уложиться для одной фирмы в сумму 15 000 американских долларов. Всего же для этих целей на 1926–1927 гг. было выделено 105 000 долларов. При этом подчеркивалось, что создаваемые коммерческие предприятия смогут выжить и выдержать конкурентную борьбу лишь при условии государственной поддержки — поддержки со стороны аппарата внешней торговли СССР.
Вместе с тем в стороне оставался вопрос изначальной «расконспирации» создаваемых за рубежом в интересах военной разведки фирм при содействии государственных структур СССР.
Все вышеперечисленные соображения были включены в проект постановления советского правительства, который был утвержден в марте 1927 г. председателем Совета Труда и Обороны А.И. Рыковым.
Следует оговориться, что данные предложения были сформулированы и проведены через правительство еще до принятия решения о переводе разведки на нелегальное положение.
Далеко не каждая попытка создания коммерческих структур за рубежом сразу же приносила свои плоды. И отнюдь не всегда виноваты были нерадивые или неспособные исполнители.
Положительным примером такого начинания явилось образование в 1922 г. концессионного общества «Востваг», название которого на русский язык переводилось как «Восточное торговое общество». (Западно-восточно-европейское товарообменное акционерное общество, так было объявлено в «Известиях» за 1927 г.). По существу, «Востваг» являлось концессионным советско-германским обществом и предназначалось для создания прикрытия агентурным работникам и решения финансовых задач. Фирма учреждалась с санкции Троцкого и Дзержинского как немецкая с основным капиталом 100 тыс. рублей. Первоначально в качестве её учредителей выступили братья Эренлибы (Яновские), сотрудники советской военной разведки польского происхождения.
