– Что вы с ним сделали?
– Да еще ничего, – старейшина отошел и спросил у нуля, баюкающего руку, – Что там, как успехи?
– Ну, подбираем дозу, – тот пожал плечами, – Сначала чуть не убили, он оказался немного слабее того, что был у нас до этого.
Я внимательно слушал, пытаясь понять, о чем они говорят.
– Водой разводили?
– Да, конечно, – кивнул другой ноль, который держал меня, – И целебной настойки добавили.
Евгений Павлович глянул на меня и мотнул головой, чтобы я следовал за ним. Меня отпустили, и я под недобрыми взглядами последовал за ним, подхватив костыль. Я вскользь глянул на Рычка, на его мутные глаза.
«Я приду за тобой, я что-нибудь придумаю!» – я попытался послать ему мысленную поддержку.
Выйдя из «конюшни», как я ее теперь назвал, я уткнулся в спину старейшине.
– Еще одна такая выходка, – стальным голосом произнес он, – И я не посмотрю, что мы земляки.
Я промолчал, а он кивнул на здание.
– У нас более глобальные планы. Зачем отказываться от звериной силы, если можно ее использовать в мирных целях?
– Не понял…
– Ну, мы пытаемся придумать, как их заставить служить нам, – пояснил Евгений Павлович, – Я думаю, есть концентрация, которая их не убивает, но делает послушными.
Он произнес это так, будто говорил о чем-то будничном. У меня холодок пробежал по спине. Если сначала я еще питал какую-то симпатию к ним, то теперь… Эти нули просто хотели перевернуть все с ног на голову. Не равенство им нужно, а власть.
– Зачем я тебе? – спросил я.
– Твои навыки, – пожал он плечами, – Да еще и знания, наверное, какие-нибудь, у тебя они посвежее. Посмотрим. Есть хочешь?
Прозвучало это так, будто я уже согласился. Этот мастер Женя уже привык к послушании. Впрочем, теперь мне стало гораздо легче – я принял решение. Нет, ребята, мне с вами не по пути.
Мы прошли по деревне и завернули в один из домов. Там, на просторной кухне с каменной печью, с большим столом в центре, я опять увидел Кару. Только теперь она выглядела, как обычная домохозяйка И была бы довольно милой, если бы не бросила мне тарелку с мясом, как какой-нибудь дворняге.
– Расскажи, почему тебя так тянет туда? – спросил старейшина, – А то у нас не заладился контакт. Только не ври мне, твой зверь уже многое мне рассказал.
Я не доверял ему, но все равно вкратце рассказал историю со Скорпионами, Кабанами и Рычком. Про то, о чем не знал Рычок, я не стал рассказывать.
– А тебе нужны все эти разборки? – усмехнулся он, – Ну, вырежут стаю, как вырезали Белых Волков.
– А как же крестьяне? – удивился я.
– А они там с первушниками дружат хорошо, – покачал головой старейшина, – Мы с ними торгуем. Только такие стаи, как Скорпионы, оказывают нам медвежью услугу. Нулям у них живется, как им кажется, хорошо.
Он сжал кулаки. Видимо, их агитация в землях Зеленых Скорпионов не особо работает.
– Мастер Женя, – в дверь просунулась голова, – Там Дадаш вернулся.
Старейшина махнул мне на тарелку:
– Доедай, – и вышел.
Я остался наедине с Карой, стоящей у печи и сверлящей меня взглядом.
– Что, ноль, плохо тебе без хозяев? – язвительно спросила она.
Не ответив, я принялся уплетать ножки каких-то животных. Чутье насчет еды молчало.
– Вижу, как ты боишься за своего зверя, – Кара не унималась, – Раб!
Я поморщился.
– Что ты злая-то такая? – спросил я и ляпнул, – Я дочь спасти хочу, поэтому мне твои слова до одного места.
Конечно, я не стал уточнять все сложности, но при слове «дочь» Кара вдруг переменилась в лице. Я привык видеть только ее злое выражение, поэтому грустное выражение с тоской в глазах меня просто удивило.
Впрочем, через секунду она вернулась в свое обычное состояние, подскочила к столу и села с другой стороны.
– Какая дочь, что ты мелешь? – прошептала она, – Ты же сам сказал, что не из этого мира!
– А что вдруг такой интерес?
– Не твое дело, звериная смазка!
Я поморщился и ответил, обгладывая косточку.
– Ну, значит, и ты не лезь.
Она обиженно надулась и отвернулась в сторону. Я усмехнулся – вот это уже настоящая женщина, а не та боевая мегера, которая мечтает только зверя пристрелить. На такой и жениться можно.
– Не может у тебя здесь быть дочери! – она покачала головой, – Ты две недели здесь, сам говорил.
Я удивился такому интересу. Тут явно была личная причина, а судя по шепоту, Кара не желала, чтобы старейшина услышал. Вот только изливать ей душу не было никакого желания.
– Вы все равно первушников не жалуете… – со вздохом сказал я, пытаясь закрыть тему.
– Твоя дочь… – она чуть не задохнулась, и ее шепот перешел в свист, – первушница?!?
На ее глазах блеснули слезинки. Я тряхнул головой – да что тут происходит? У нее какие-то проблемы с настроением, скачет туда-сюда.
В это время дверь распахнулась, и я обернулся.
– Марк! – позвал старейшина, а потом посмотрел через мою голову, – Кара, ты плачешь? Он тебя обидел?
– Плачу, потому что каракоза ему в еду не подложила, – злобно рассмеялась горянка.
Евгений Павлович, улыбнувшись, покачал головой:
– Нет, он пока нам нужен. Пошли, Марк, тут новости о твоих Зеленых Скорпионах.
Глава 26. Единственный выбор
Я вышел, оставив задумчивую Кару за столом.
Возле дома стояли старейшина и Дадаш. В отдалении стояли еще три горца, они скинули балахоны и что-то обсуждали, улыбаясь. В их руках покачивались арбалеты.
— Дадаш, расскажи, что ты видел.
— Мы ходили к долине Зеленых Скорпионов, чтобы сторговать рыбы. Крестьянин там есть, Акува-первушник, – глядя мне в глаза, сказал Дадаш.
Я кивнул. Акуву я помню, сам, по сути, жизнью ему обязан.
– Никто не пришел. Ну, мы ждали час, и обычно он не задерживался, все-таки, у них жизнь трудовая. Без причины бы он не пришел.
Дадаш глянул на старейшину, тот сказал:
– Говори уж прямо. Если бы крестьянин не пошел рыбачить, его бы ждала порка, а то бы и забили.
Я поджал губы. Где-нибудь у Кабанов так и происходит, но у Зеленых Скорпионов… А, впрочем, таких тонкостей я не знаю.
– В общем, я потом принял решение пройти до красного холма, — продолжил Дадаш.
— А что за красный холм? — спросил я.
— Это красная черта, – пояснил старейшина, – Дальше него идти нельзя, если только нет веской причины. Это мой приказ, наказание — смерть. В долине Скорпионов мы так называем один из холмов. С него хорошо все видно, но дальше идти нельзя.
