— Шваль! — раздался сзади свистящий шепот, — Ублюдки собачьего рода!
Хильда сказала еще много нелестных слов, из которых я пришел к выводу, что грызня эта между кланами имеет очень давнюю историю, истоки ее лежат еще в тех временах, когда жили те самые Белый и Серый, о которых рассказывал Рычок. Кажется, тут уже потомки Серого не могли поделить между собой власть.
— А ты молодец, — неожиданно похвалила меня Хильда, — Как ты среагировал, мне неясно, но все равно молодец.
— Повезло, госпожа.
— Я до Трутня потеряла так первушника, а у него была стихия воздуха!
Она сказала это так, что я понял — стихия воздуха у первушника, это что-то прямо особо ценное. А особенно у примала.
— Как ты среагировал? — спросила Хильда, — Отвечай.
Помня, что она чувствует ложь, я сказал:
— Стена за спиной… Ну, камни в ней. Они сказали мне, что сейчас их разрушат. Ну… в общем, вот так, госпожа.
Рука Хильды остановила меня и развернула к себе.
— Одну чувство земли тут бесполезно. Ты, я так поняла, еще и опасность чуешь?
— Немного.
— Замечательно. Развивай это! У Трутня такого не было, он ощущал только огонь ярости в противнике.
— Так куда мы идем, госпожа? — решился я опять задать вопрос, надеясь, что она успокоилась.
Хильда нахмурилась, но все же ответила:
— К мастеру Рульфу. Надо сделать тебя прималом, пока и вправду не убили.
И грубо толкнула меня в плечо:
— Шагай, первота драная!
Глава 7. В поисках выхода
Мы стояли внутри большого бревенчатого дома. Он находился недалеко от вершины холма, на которой я заметил что-то вроде приземистой каменной крепости. Все дороги в этом Вольфграде, насколько я понял, вели наверх.
В той крепости, скорее всгео, и сидел тот самый Альфа, вожак волков. Ее было видно в большое окно из того зала, где мы стояли.
Мастер Рульф сидел за столом, прямо как сказочный волшебник. Он, держа в руках перо, обложился пергаментами, и вокруг него вдоль стен зала стояли стеллажи со свитками. Мы с Хильдой стояли напротив, как на приеме у чиновника. Я на всякий случай встал чуть позади и старался не крутить головой.
— День добрый, мастер пятый коготь.
— О, я смотрю, тебе понравился этот первушник? — спросил мастер Рульф, тот самый старик, который тогда встретил всю толпу стихийников.
— Мастер Рульф, он будет прималом, — сказала Хильда, сложив руки на груди, — Надо организовать посвящение.
— Что, прямо сейчас? — удивился старик.
— А что, какие-то проблемы?
— Ну, — Рульф пригладил бороду, — В Лесу Правды, говорят, завелось сильное животное, вчера убило второго когтя. Ты точно хочешь отправить его сейчас туда? Это же первушник.
Я еле сдержался, чтобы не усмехнуться. Даже ноль может пройти ваше испытание, а он тут про первушников лечит. Впрочем, я предпочитал сначала посмотреть, а потом уж делать выводы.
— Может, подождем, пока несколько Волков пройдут посвящение? — спросил старик, — Подчистят лес.
— Суд над скорпами состоится совсем скоро, — сказала Хильда, — Мне бы хотелось иметь «сильное слово» перед Альфой.
— Но твой первушник может погибнуть… Подготовь получше, он же вообще пустой, — сказал он, — Послушай меня, ты же знаешь, я владею силой знаний.
Волчица обернулась на меня, и я заметил легкую ухмылку.
— Ну, я же могу дать первушнику оружие? — спросила она, повернувшись к магу.
Маг покачал головой, выражая недовольство тем, что его не слушают.
— Так, ладно, — Рульф примирительно поднял руки, — Но, смотри сама, когда тебе еще попадется с двумя стихиями?
— Да какие две, мастер, — возмутилась Хильда, — У него вода мертвым грузом.
Старик усмехнулся:
— Ну да. Зато две!
— Ну, так что, мастер?
— Как его зовут?
— Я назвала его Спика.
Лицо старика на миг вытянулось от удивления, а потом он захихикал. Я в недоумении приподнял бровь, предчувствуя, что это имя еще выйдет мне боком.
— В честь прабабушки? Думаешь, такое прозвище подарит ему шанс?
Хильда не ответила, продолжая пилить старого зверя взглядом. Тот задумчиво посидел, весело прищурившись, а потом спросил:
— Твой будущий примал вообще знает, какие испытания ему предстоят?
— Я объясню, — сказала Волчица, — Главное, постав…
Но старик поднял ладонь, требуя замолчать, и посмотрел на меня.
— Подойди, первая мера.
— Да, господин, — сказал я и подошел.
Рульф поморщился:
— Хильда, следовало бы поучить твоего будущего примала манерам.
Волчица не ответила, но смерила меня таким взглядом, что я опять почувствовал жжение. Сейчас точно воспламенит.
— Первая мера, — спокойно сказал старый зверь, — Ты можешь обращаться в пятому когтю только после того, как тебе разрешат говорить. А уж тем более, когда перед тобой маг. Тебе ясно?
Я кивнул, не зная, можно ли отвечать вслух.
— Ты можешь говорить, — усмехнулся старик.
— Да, господин, ясно.
— Одни беды с вами, со скорповыми червями. Нескольких уже казнили, возомнили себя свободными.
Я промолчал и потупил глаза в пол. Хотелось просто убить их всех, но я старался держать мысленный монолог в узде. Кто знает, что может почуять этот маг.
— Тебе предстоят три испытания. Правда, стихия и верность.
Мне пришлось кивнуть, хотя я даже приблизительно не представлял, о чем идет речь.
— Правда — это твое право держать ответ перед зверями, поэтому следует пройти их посвящение. Испытание стихией определяет, владеешь ли ты ей. А верность… Ну, тут все ясно. Ты должен будешь доказать, что верен клану Лунный Свет.
Я снова ответил коротким кивком, и старик поманил рукой:
— Подойди.
Когда я приблизился к столу, Рульф встал и коснулся моего лба. Я почувствовал легкий укол. Затем зверь уселся обратно и небрежно махнул Волчице:
— Все, забирай своего кандидата. Теперь ни один зверь в Вольфграде не может его тронуть, — тут он усмехнулся, — Ну, если не нарушит закон.
Мне на плечо легла стальная рука. Я все никак не мог привыкнуть, что женские пальцы, с виду такие тонкие и изящные, могут впиваться в мышцы словно стальные болты.
— Шагай, — меня отпихнули от стола, — Спасибо мастер, Рульф.
— Испытание начнется завтра, на заре. Если все получится, к вечеру у тебя будет новый примал.
