Поморщившись, я поднялся, и незнакомец в капюшоне скользнул в каморку и воткнул мне кулак в живот. Я не успел отвести руку, так быстро он ударил, и, согнувшись, упал на колени. Задетая сапогом незнакомца свечка отлетела на лежак, и тот быстро занялся.
— Какого хрена? Эй, мы так не договаривались, — в панике в камеру забежал второй зверь, со связкой ключей на поясе, и стал затаптывать огонь, — Все тихо должно быть!
В каморке сразу стало темно, только слабый свет из коридора выделял две тени на фоне открытой двери.
— Все и так будет тихо, не сомневайся, — и раздался звон стали.
Тени зверей обнялись, только один из них захрипел, а потом сполз на пол. Звякнула связка ключей.
Второй сел, и я увидел блеснувший в темноте кинжал с темными пятнами. Его вытерли об одежду ключника, клинок сверкнул уже чистой сталью, а потом я почувствовал на себе взгляд. В темноте лица было не разглядеть.
— Ну, абитур, придется тебе умереть здесь, раз в Лесу Правды не смог.
Я напрягся и прижался к стене. Выставив руки перед собой, я ждал нападения. То, что справиться с вооруженным зверем и при свете нереально, и так было понятно, но покорно ждать своей участи инстинкты не позволяли.
Вот я почувствовал движение, перехватил правой руку с кинжалом. Попробовал нанести удар в лицо, но другая рука зверя поймала мой кулак и уперла его же мне в шею, прижав мой затылок к стене. Своими коленями зверь надавил мне на ноги. Я захрипел — меня душили моим же запястьем.
Зловеще блеснули в темноте бусинки глаз.
— Не дергайся, дай насладиться моментом.
— Кто ты? — прохрипел я.
— А тебе не все ли равно, первота?
Рука с кинжалом медленно пошла вперед, я пытался остановить ее, сбить вниз, увести в сторону… Но тягаться со зверем было бесполезно. Я задергался и захрипел от удушья — умирать мне совсем не хотелось. Не сейчас, когда так много достигнуто! Но только каждое мое движение усиливало нажим на шею.
Груди коснулось острие кинжала. Я зажмурился, приготовившись отпустить руку с клинком, сбить захват с шеи, и рвануться вперед. Напоследок хотя бы нос ему откусить…
Это на Земле давно всем без разницы, кто как умирает, а здесь, я чуял, даже смерть должна быть достойной. Небо видит все.
Боль в груди исчезла, меня перестали душить, и раздался звук упавшего тела. Я сначала подумал, что меня все же убили, и это я упал, но потом до меня дошло, что мертвые не пытаются, как я, вдохнуть всей грудью воздух. Да и стена все еще холодила мою спину.
Я часто задышал, не веря, что остался жив, и открыл глаза. Еще одна присевшая тень маячила на фоне дверного проема, послышалась какая-то возня. Звякнули ключи.
— Вставай, первуха, переезжаешь, — раздался голос, который я до этого уже слышал.
Глава 11. Когда глаза не видят
Незнакомец скользнул поближе, и я увидел в темноте блеск внимательных глаз.
— Ну, первуха, ты в порядке? Чего ждем?
В темноте я не мог разглядеть, кто это, но его голос я слышал совсем недавно.
— А ты молодец, Спика, — усмехнулась тень, — Я тебя потерял в Лесу Правды, а у нас мало кто из прималов проходил его сам. Хильда была бы недовольна, так что я благодарен.
Во тьме чиркнула искра, и я зажмурился — в глаза ударил свет поднятой свечи.
Прикрывшись ладонью, я, наконец, разглядел своего спасителя. Передо мной сидел Фолки и протирал свой кинжал об одежду жертвы — того самого, в капюшоне. С тела убитого сорвался огонек и влетел в грудь помощнику Хильды.
Он был одет в темную штаны и куртку, лоб его тоже был перевязан черной лентой, а щеки замазаны черной краской.
— Встал, быстро, — уже без дружелюбия отрезал Фолки, — Приказ зверя.
Я, пошатываясь, поднялся. Убитый незнакомец несколько секунд назад почти придушил меня, и голова до сих пор гудела, а неприятное ощущение в шее не отпускало. Он мне кадык чуть не вогнал в позвоночник, я даже сомневался, что могу говорить.
— Бери горелый лежак, и за мной! — Фолки подхватил за ноги один труп и быстро вытащил в коридор, — Времени мало…
Там он протащил тело почти в начало коридора и, отпустив, стал рыться в связке ключей. Затем он открыл боковую дверь и затащил труп туда. Я протиснулся, затянув лежак, и встал, оглядывая большую комнату. Фолки же, бесцеремонно толкнув меня, вышел обратно в коридор.
Помещение, судя по всему, предназначалось для отдыха смотрителей. Кресло, кровать, стол, и большой жарко пышущий камин в стене. От камина вверх и в стороны под потолком уходили утолщения в каменной кладке. Наверняка отсюда отапливалось еще несколько помещений.
Я даже с улыбкой подумал, что наконец-то будущего примала ждал хоть какой-то комфорт. Уютно и тепло, только труп в углу немного нарушал гармонию.
В комнату снова протиснулся Фолки, затаскивая второго зверя-ключника.
— Ну, чего встал? — он толкнул меня плечом, — Кидай свой тюфяк в огонь.
Фолки, протащив ключника к первому трупу, взял метлу в углу комнаты, и снова вышел в коридор.
Я послушно стал протискивать в широкий зев камина лежак. Соломенное его нутро быстро вспыхнуло, в меня пахнуло дымом, и я, задержав дыхание, довольно быстро затолкал остатки, не дожидаясь, когда мне обожжет руки.
Мимо меня в огонь полетели какие-то тряпки, и я обернулся — убитые звери лежали уже голые, а Фолки кидал их одежду в огонь, внимательно сортируя негорящие детали. Потом все, что осталось, он сложил в небольшой мешочек.
Затем достал из-за пазухи деревянную баночку и обсыпал тела порошком. Он заметил мой любопытный взгляд и сказал:
— Земля быстрее заберет их, и маг следов не найдет.
Я промолчал, и просто стоял, ожидая дальнейших распоряжений. Фолки, наконец, закончил, взял мешочек с деталями одежды убитых, окинул последним взглядом комнату и, подойдя к двери, кивком попросил меня выйти.
— Забери из своей камеры плошки, кружки, чего там еще, сейчас открою тебе другую.
Я разочарованно вздохнул. Видимо, этот комфорт не по мою душу.
— Зачем все это, господин зверь? — наконец спросил я, — Зачем я в темнице?
— Таков обычай, — тот пожал плечами, — До конца испытаний клан не должен видеть своего абитура.
Он проводил меня до двери в другом конце коридора и открыл дверь ключом из связки.
— Примал должен лично принять решение отстаивать «слово» клана, и на это никто не должен влиять, — сказал Фолки и, ухмыльнувшись, добавил, — Ну, это если по правилам…
Я едва сдержался, чтобы не усмехнуться. Осознание того, что я все время был под присмотром, хоть и не особо эффективным, было палкой о двух концах. С одной стороны, понятно, как все-таки кандидаты в прималы проходили испытания, а с другой — так просто не сбежишь.
