— Хильда? — с интересом спросил приор, будто не обращая внимание не оракула, — А не та ли это Хильда, которую Дикой зовут?
— Да, это я, великий мастер.
— Как же вышло, Хильда Дикая, что один потомок Белых спешит наказать преступников, а другой хочет оправдать палачей.
— Потому что сами Зеленые Скорпионы оказались впутаны в темную историю с ересью, великий мастер.
Послышался нестройный вздох.
— Ересь? — переспросил приор, — Но оракулы уже сказали, что такого слова перед Небом сказано не было. Белые Волки не принимали запретной веры.
Я смотрел на спины зверей. К счастью, никто не оборачивался, все взгляды были прикованы к центру зала — не каждый день в Вольфграде присутствует высшая мера. Я вспомнил тот гобелен в особняке Грэя — златовласый рыцарь в серебряных доспехах. Самому бы краем глаза посмотреть.
Как назло, передо мной стояли совсем незнакомые мне звери. Кажется, тут были и рыжие меховые подбои с черными пятнами. Пятнистые Рыси, наверняка.
— Что может знать девка, которая, как говорят, спит со своим прималом? — с усмешкой спросил Рульф.
Толпа охнула, послышался жидкий смех, я же поморщился от неприятного чувства. Будто кухонные сплетни обсуждали. А старик-оракул умел выбирать момент, чтобы использовать нужную информацию.
— Ну да, ведь слово клана прималу нужно шептать на ухо, — весело вставил еще один зверь. Грэй тоже был тут.
Я усмехнулся. Вся компашка в сборе.
— Тихо, — отрезал приор, — Здесь суд или балаган?
— Правильно, великий мастер. Хакон, следи за своей правой рукой, а то Дикая много себе позволяет.
— Мастер Рульф, а твое нападение на мой клан — это что было?
— Не было никакого нападения, мы всего лишь искали преступника.
— Я слушаю это уже бесконечно долго, — устало вздохнул приор, — По закону, Хакон, если твой клан защищает Скорпионов, вы должны заявить о своем слове.
— А они не могут, — с деланной грустью сказал Рульф, — У Лунного Света опять нет примала.
— Но свидетельствовать нам это не мешает, — ответил Хакон.
— Тогда, где доказательства? — спросил Рульф, — Можно вечно говорить о ереси, которой не было. Вы заявите о своем слове, а Полуночная Тень и другие кланы о своем. Можете ли вы защищать свое слово на этом суде без доказательств?
— Белых Волков и Скорпионов обманули Кабаньи Клыки, — чуть не сорвавшись, дрогнувшим голосом сказала Хильда, — Это слово клана Лунный Свет.
— Хильда, не спеши, — сказал Хакон, — Без примала не все так просто.
— Ты готова подтвердить это перед Небом? — с усмешкой спросил Рульф.
Я не знал, какое наказание понесет первушник, открыв рот перед высшими мерами. Но мне стало понятно, что молчать больше нельзя и, набрав побольше воздуха, я громко крикнул:
— Белых Волков обманули Кабаньи Клыки! Это слово клана Лунный Свет.
Дело сделано, примал повторил слово своего клана.
Воцарилось молчание, а через миг звери передо мной стали расступаться, я сразу же почуял на себе сотни взглядов.
Глава 17. Звери и люди
— Слово клана… Чего? — послышался удивленный возглас Хильды.
Звери расступились и передо мной открылся живой коридор. Я наконец увидел свободный центр зала.
Высокий, по колено, круглый постамент занимал почти всю площадь. Звери, как на школьной линейке, окружали его, обступив плотной стеной. Насколько я понял, тут были не только Серые Волки, но и представители других стай.
— Кто посмел открыть рот в присутствии высшей меры? — послышался голос Рульфа.
Приор Зигфрид сидел на массивном каменном троне с одной стороны постамента, и он был таким же, как на том гобелене. Золотые волосы, голубые глаза, серебристые сверкающие доспехи, и шелковый синий плащ, накинутый на массивные плечи. Шлем лежал у него на коленях, громадный меч в ножнах он поставил рядом, придерживая его за рукоять.
За спинкой трона стояло еще несколько рыцарей в таких же доспехах, но чуть поскромнее. Они больше напоминали пажей и оруженосцев при своем короле.
Что примечательно, все люди были при оружии, в своих сильверитовых доспехах, а вот звери были безоружны.
Я сдержал ухмылку — вот она, свобода и демократия Инфериора. Высшая мера и так имеет огромную силу, но увеличивает дистанцию за счет удобных законов.
Тяжелые многотонные взгляды людей поплыли в мою сторону, и я поспешно чуть опустил глаза, не рискуя прямо смотреть на третью меру.
Худющие, как смерть, пленники — Хорм и Торбун — стояли на коленях в центре постамента, закованные в толстые деревянные колодки, фиксирующие голову и руки. Они так и были обмотаны той самой веревкой с зачарованными колючками. Вид у них был такой, что о защите самих себя речи не шло — еще бы хоть полчаса прожить.
Недалеко от пленников, тоже на постаменте, стоял немолодой уже зверь. Громадный, как Хакон, в сером меховом плаще, перекинутом через одно плечо. Его облачение было на порядок роскошнее, чем у всех зверей, а на груди и руках висело множество бус и браслетов из резных клыков. Я понял, что это и есть Рагнар — Альфа Серых Волков.
Он смотрел на приора, как серьезно напортачивший подчиненный на ковре перед начальством. Вождь повернулся — на меня он бросил уже совсем другой, недобрый взгляд. Судя по всему, на сегодня ему уже хватило неожиданностей.
Поджав губы, я пошел вперед…
И будто уперся в стену, мягко остановившую меня. Талисман Рычка чуть не взрезал кожу, пригибая шею к полу, и я опустился на колено. Я понимал, что крайне рискую, но опускаться на второе колено мне ой как не хотелось. Почему-то именно сейчас моя гордость взыграла, и не желала кланяться перед теми, кто гордо звал себя «человеком».
Народ еще чуть расступился, открывая обзор, я увидел Волков из Лунного Света… И круглые, как две луны, глаза Хильды.
Рядом с ней Фолки хмурил брови, усиленно почесывая подбородок. Видимо, так он удивлялся. Хакон за спиной Хильды только хмыкнул.
— Спика… — Волчица будто привидение увидела, — Живой!
— Дерьмо нулячье, — прошипели почти одновременно Рульф и Грэй, я увидел их белые, как простыня, лица на заднем фоне, за пленниками.
Оракул и клан Полуночная Тень стояли совсем рядом. Я едва сдержался, чтоб не усмехнуться — заговорщики всегда держатся вместе.
— Что за первушник? — с интересом спросил Зигфрид, прищурив голубые глаза.
Хильда силилась что-то сказать, но только открывала и закрывала рот, Хакон недоверчиво покосился на Фолки, и я услышал свистящий шепот помощника:
— Мастер, я сам видел, как его дух…
— Это преступник! — взрезал воздух голос Грэя, — Он проник в дом нашего клана и разрушил его!
