— Я знаю, — поморщился прецептор, — К сожалению, я пока не выяснил, к кому тянутся нити.
— Уверен, это все происки поклонников Бездны, — подал голос среброволосый.
— Нет, нет, ваша светлость, — Рагнар затряс головой и тоже бухнулся на колени, — Род Серых Волков никогда не был замешан в таких делах!
Я с легкой жалостью смотрел на Альфу. Его можно было понять — нести ответственность за то, что всю твою стаю вырежут. Каким бы нерадивым вождем он не был, но было видно, что Серых он любил.
— Мэйнард, если тут замешана ересь, — поморщился Аластор, — Наказание будет соответствующим…
— Я как никогда уверен в вашей справедливости, мой господин, — среброволосый бухнул себя кулаком по сильверитовой груди.
Зигфрид чуть приподнял бровь. Забавно, что воин из его свиты так распинался перед самим прецептором, минуя своего непосредственного руководителя.
Прецептор повел бровью, слушая Мэйнарда. Он, видимо, тоже не понимал, что этот рыцарь так разговорился.
Но среброволосый замолчал, и Аластор, пройдясь по постаменту, кивнул Скорпионам, махнув головой в нашу сторону. Хорм и Торбун на покачивающихся ногах встали и спустились, встав недалеко от нас.
— Что мы получим, если Серые Волки исчезнут? — громко произнес Аластор, вроде бы ни к кому не обращаясь. Будто мысли вслух.
— Место старшей стаи займут другие, — ответил Зигфрид.
— Скорпионы?
Голос подал Хорм. Ему это давалось с трудом, но он прохрипел:
— Ваша светлость, Зеленые Скорпионы уже не имеют той силы, что раньше…
— И это правда. Насколько я помню, Пятнистые Рыси — вторая по силе стая в землях Серых?
— Ваша светлость, — чуть вперед вышел вожак Рысей, — Наша стая всегда славилась силой.
— То есть, падение Серых выгодно вам, Гвала?
До Рыси только сейчас дошло, к чем вел прецептор, и он сразу же бухнулся на колени. Бледное лицо, трясущиеся губы… и ненавидящий взгляд, брошенный в сторону Рульфа с Грэем.
Впрочем, уже через миг Гвала дрожащим голосом заговорил:
— Нет, ваша светлость, Пятнистые Рыси никогда бы не позволили себе подлого удара в спину.
— Надеюсь на это, Гвала. Вот я и пытаюсь выяснить, кто бы мог…
Намек был ясен. Кто сейчас заговорит, тот сможет еще выкроить себе помилование.
— Грэй обещал, что если я проголосую на том совете… — быстро заговорил Гвала.
— Заткнись! — рявкнул глава полуночников, — Ты несешь чушь!
— А печать? Мы были свидетелями того слова, сказанного Кабанами…
— Да, да, все так… — пролепетал Рюгла, будто очнувшись от сопливого транса, — Оракул сказал нам, что ересь просветленных не считается…
— Молчи, скотина! — это крикнул уже Рульф.
Ни прецептор, ни приор не мешали зверям раскрывать друг друга. Сейчас настал такой момент, что заговорщикам приходилось выторговывать себе помилование.
— Грэй сказал, что, когда станет Альфой, позволит Рысям сообщить об ауритовой жиле приору… — как ни в чем не бывало, продолжил Гвала.
— Альфой?!? — взорвался Рагнар, — Ах ты, дерьмо нулячье! Как посмел!
Он двинулся было к Рульфу с Грэем, но не дошел. Рядом возник тот среброволосый, преградив путь.
— Не мешай суду великого прецептора, зверь, — холодно произнес Мэйнард, обнажив меч.
Его клинок тоже внушал размерами. Сильверит, с золотым кровостоком, и гарда, инкрустированная камнями. Я даже невольно залюбовался.
— Полегче, Мэйнард, — Зигфрид осадил своего рыцаря, — Все под контролем.
— Простите, мой господин, — ответил тот. Было непонятно, к приору или прецептору он обращается.
— Но Грэй, ты же сказал, что это Кабаны сообщат о жиле, — подал голос обиженный Рюгла.
Все повернулись к Кабану. С каждой секундой становилось все интереснее и интереснее.
— Заткнитесь, — шипел Грэй.
— Белые Волки принадлежали Кабаньим Клыкам. Кому, как не нам, сообщать о жиле? — возмутился Рюгла, утирая сопливые слезы.
Грэй молчал, бросая безумные взгляды то на Гвалу, то на Рюглу. Он до последнего боялся коситься на оракула Рульфа, но что-то, видимо, в нем сломалось.
— Оракул… — выдавил Грэй.
— Молчи, жалкая скотина, — Рульф шипел, как змея, — Молчи, если хочешь жить!
— Молчать? — полуночник не выдержал и повернулся к нему, — ТЫ обещал мне силу, но этот демон все три года…
— ЕРЕТИКИ!!! — крик Мэйнарда громыхнул под сводами.
Головы Рульфа с Грэем, срубленные одним движением клинка, покатились по каменному полу. Среброволосый рыцарь, тяжело дыша, стоял с отведенной рукой, с его клинка слетели капельки крови.
Я только покачал головой. Как удачно этот рыцарь оказался ближе всех к заговорщикам.
— Что ты наделал, идиот? — только и выдавил приор Зигфрид.
Мэйнард, будто бы только сейчас узрев, что же он натворил, бухнулся на колени, и положил меч перед собой.
— Великие мастера, прошу великодушно простить меня. Я не совладал с собой, не удержался, — он вытянул руки, отодвигая меч вперед, — Я готов ответить за свою ненависть к ереси.
Прецептор наконец подал голос. Даже его удивило то, что здесь произошло.
— О каком демоне они сказали?
Его взгляд заскользил по всем присутствующим.
«Поднебышек, будет больно, но я закрою твою память», — раздался голос Белиара в голове, и сразу все мое тело свело судорогой.
Следом же по мне игольчатым катком проехался взгляд прецептора, остановился ненадолго, выворачивая меня наизнанку, и пошел дальше. Когда глаза Аластора зависли на Рюгле, тот упал на колени, захныкав:
— Там, в пещере, сидел на цепи бес, — он уткнулся лбом, оставляя мокрые следы под собой, — Я никогда не подходил к нему, там какая-то странная магия… Грэй и Рульф сами, они все сами… Эти нули…
При слове «нули» взгляд прецептора на миг упал на меня.
— Молчать, — коротко отрезал Аластор, — Зигфрид, следи лучше за своими подчиненными.
Приор кивнул, не сводя глаз с Мэйнарда, распростершегося на коленях. Он сам едва сдерживался, чтобы не пнуть среброволосого, но люди не хотели устраивать разборки на глазах зверей и первушников.
Я остро чувствовал, что от меня просто так не отстанут. Тронув Фолки за плечо, я прошептал:
— В тюфяке спрятан мешок. Забери его, но внутри ничего не трогай. Иначе погибнешь.
— Первуха… — помощник Хильды нахмурился, но потом коротко кивнул.
Я был благодарен Фолки, что тот не задавал лишних вопросов.
