— Дерьмо… — я выругался.
Сразу появились силы, и я воткнул пальцы в камень, заставляя тот поддаться. Через десять минут, когда сил уже почти не оставалось, а руки кровоточили, я ввалился в заветную дыру.
Здесь жижи почти не было, подо мной слабым ручьем текла обычная грязная вода. Пытаясь отдышаться, я стоял на четвереньках и смотрел в свое отражение, разбивающееся в бурунах. Все-таки у меня получилось пролезть по стене!
— О-о-о… — простонал я, и попробовал встать.
Чувство опасности пришло слишком поздно. Скалолазание сильно утомило, и я не успел дернуться, как по затылку мне прилетел удар.
— Смотри, первушник какой…
Эти слова долетели прежде, чем мой разум потонул во мраке обморока.
* * *
Очнулся я внезапно, но, по старой уже привычке, не стал открывать сразу глаза.
— Я говорю, его хозяину показать надо. На нем доспех.
— Да ты дичь, где доспех-то?
— А это что?
— Зачем показывать?
— Часто видишь первух в доспехах?
Голоса были хриплые, будто прокуренные. Говорившие то и дело покашливали, пытаясь отдышаться. Видимо, жизнь в Клоаке для легких не сахар.
— А мне как раз, — с усмешкой ответил один, — Смотри.
Я почуял, что на руках у меня уже защиты нет. Лежал я лицом вверх, в холодном ручье, и уже достаточно продрог.
Кинув чувство земли, я почувствовал рядом двух зверей. Первая и вторая ступени.
— Слышь, он очнулся.
— Ага…
Я открыл глаза, разглядывая двух оборванцев. Эти выглядели получше, чем Боров — не такие старые. Но вид у обоих был болезненный.
Зверь первой ступени был пониже, с грязными лохмами, в руках была увесистая дубинка. А вот другой был повыше и совершенно лысый, и держал он вполне приличный клинок. Его чуть тронула ржавчина, но таким вполне можно было зарубить или заколоть.
— Надо было приложить покрепче, — недовольно проворчал лысый, указывая на меня клинком.
— Сейчас, — его собеседник вздохнул и вальяжно пошел ко мне.
Он смотрел на меня, как на свою недоделанную работу — делов-то, сейчас подойдет и стукнет еще разок.
Думать мне было некогда, и я, резко представив под собой образ копья, подобрал под себя ноги и сел.
— Слышь, осторожней, — лысый насторожился и коснулся клинком плеча напарника.
— Ага, еще я первоту не боялся, — усмехнулся тот.
Мне была на руку его самонадеянность. Я напрягся, набирая из камня силу стихии…
И тут меня земля ушла у меня из-под ног, я упал и приложился затылком так, что в ушах зазвенело. Энергия земли заструилась из моего тела обратно, я попытался перехватить ее, но она сопротивлялась.
— Лохма, какого нуля ты творишь? — послышался третий голос.
Из темноты выступил еще один зверь. В грязно-синей тунике, он внимательно поглядел на обоих оборванцев.
— Камень, а что не так? — зверь с дубинкой, который как раз и оказался Лохмой, обиженно надулся.
Из меня так и тянули стихию, и я понял, что новый актер на нашей сцене — маг-стихийник.
— Тебе же ясно сказали, осторожнее с ним.
— Да это же первота! Вы чего, дичь?
У меня еще оставалась энергия в теле, странный маг не мог до конца справиться со мной. Я тряхнул головой, а потом вспомнил, что у меня есть еще и вторая стихия. Лежа в воде, я ведь вполне мог…
Я кинул все свои силы на призыв, и вдруг она ответила. Свежая, как горный ручей, энергия заструилась по жилам, закружилась в области живота, скручиваясь в подобие пружины.
Зарычав, я вскочил на корточки, кувыркнулся вперед, и выкинул ногу в живот Лохме. «Каменное жало!» — без особой надежды я усилил пинок мысленным заклинанием.
Эффект был поразительный, будто от тарана. Ребра Лохмы хрустнули, и зверь, согнувшись пополам, улетел назад и сбил с ног своего напарника. Дубинка упала в воду рядом со мной.
— Дрянь! — крикнул маг и вскинул руки.
Я снова стал терять равновесие. Не мешкая ни секунды, я упал на бок, схватил дубинку, и метнул ее в мага. Бросок получился не ахти какой, но противник все равно зажмурился и закрылся руками.
Этого мгновения мне хватило…
Я вскакиваю и несусь вперед. Оказываюсь перед стихийником прежде, чем он снова начинает поднимать руки. Меня начинает заваливать, и я просто прыгаю. Сбиваю зверя плечом, как игрок в американский футбол, и мы летим в воду, кувыркаясь.
— А-а-а-а! — зверь отмахивается от меня, не глядя, дрыгает руками и ногами.
Мне удалось напрыгнуть на него сверху, и тут тело вспомнило совсем другие приемы из моей прошлой жизни телохранителя. Прижать, заломить локоть на болевой, обездвижить…
В моем воображении плавал четкий образ копья, он проявился даже не в земле, а в потоке воды под коленями. Силы было хоть отбавляй.
— Убей его, Рохля! — просипел маг подо мной.
Я увидел, что лысый с мечом уже поднялся.
— Двинешься, и ему конец, — рявкнул я.
— Первота, ты не посмеешь, — заржал лысый и пошел ко мне, — Это же зверь, разуй глаза, глянь меру.
Я поджал губы. Было неожиданно среди отбросов общества встретить такие устаревшие стереотипы. Будем учить толерантности.
Шея мага свернулась в два счета, и зверь замертво упал в воду, не издав ни звука. Лысый, округлив глаза, остановился.
— Ты чего? Зверя убил?
— Ну, и? — я шагнул к нему.
— Да ты же… Ты же… — клинок в его руках задрожал, — Не подходи.
Я чуть не засмеялся, когда мне в грудь влетели сразу два светлячка. Лохма дубинкой все-таки не выжил от пинка, что-то там хрустнуло жизненно важное.
— Тебе конец, первота! Хозяин если узнает…
— Так никто приору и не расскажет, — хладнокровно ответил я.
— Приор? — лысый округлил глаза, а потом захохотал, — Ублюдок, захвативший трон… У него нет власти в Клоаке!
Судя по этим словам, дела в Синем Приорате шли из вон рук плохо, раз прямо под Лазурным Городом процветало сопротивление. А может быть, я натолкнулся всего лишь на мелкую шайку, способную нападать только на слабых зверей и первушников. И подчиняются они какому-нибудь сильному зверю, которого Хильда через колено переломит.
Какое дело приору Зигфриду до такой мелочи?
— И кто же тут правит? — осторожно спросил я.
Глава 23. Союзник
— Истинный властитель. Он убьет тебя одной силой мысли, — с ненавистью прохрипел лысый, — А ну, пади ниц, первушник!
