— Хорошо, я сейчас оденусь и спущусь.
На подносе была рисовая каша с куском хлеба из отрубей, который был поджарен на манер тоста. В стакане какой-то сок, на пробу оказался чем-то средним между смородиновым и вишнёвым.
Смёл всё с тарелки, накинул одежду и вышел.
Вадим писал следующее. Он разместил новость о том, что у меня можно поселить народ, есть первые отклики. Цена за аренду была приемлемой, я прикинул, умножая на сто, затем на тысячу.
Задумался. Стоит ли отдавать?
На глаза попалась та девушка, что утром принесла мне завтрак. Она тащила бидончик с прикреплённой к ручке металлической кружкой. Видимо, не давала людям умереть от жажды. Погода и правда стояла жаркая, и это поздним утром.
Пожалуй, не стану сдавать дома в аренду непонятно кому. Гораздо выгоднее использовать их для симбиоза, подселяя туда беженцев. Эти люди не имеют дома, они будут готовы своими силами приводить в порядок квартал, а также станут его защищать, не полагаясь на помощь кланов.
Решено.
Отписал Вадиму ответ, попросив собрать информацию по всем нуждающимся в своём уголке мастерам. В приоритете рукастые люди: строители, слесари, военные.
Всё ещё беспокоило то, что ночью меня не перенесло к Шувалову. Но времени обдумать это не было, перенёс на вечер. Если сегодня не удастся оказаться по ту сторону, буду переживать, а пока рано.
Обходя квартал, встречал много незнакомых немцев из группы, что прибыла вчера. Они улыбались мне, кивали, девушки исполняли полупоклоны. Я чувствовал себя как минимум царём, и не сказать, что мне это не нравилось.
Впереди мелькнула фигура Ганца.
На ловца и зверь бежит. Отвёл парня в сторону, задавав вопрос по поводу сегодняшнего утра.
— Понимаешь, — я старался подобрать слова. — У нас по-другому, вы не должны делать для меня исключения, мы просто работаем. Вы делаете ремонт, живёте тут, защищаете это место. Я тоже живу. Но вы мне не обязаны… как сказать, служить, что ли.
— Мы благодарны вам. Только и всего. Вы дали крышу над головой, возможность заработать, это много стоит. — Парень искренне недоумевал. — Мы просто хотим отплатить добром.
— Вот когда ты это говоришь, выглядит логично, — проворчал я. — Ладно, но чтобы без фанатизма.
Ганц улыбнулся, как мне показалось, хитро, а я почувствовал, что меня надули. Всё этот хитрец знал, но всё равно продолжал делать. Ладно, разбираться будем позже.
Я вошёл в пустое здание. Пыль и мусор из коридоров вымели, оставляя чистое пространство. Если не ошибаюсь, эта пятиэтажка следующая на очереди.
Выйдя на балкон, проверил источник.
Полон под завязку, по телу привычно пробегает волна.
Я постарался создать вчерашний многопоток. Получилось гораздо легче, голова болела в пределах нормы, терпеть можно. Снова представил дверь бабушкиного дома, во всех деталях.
Как только глаза открылись, зарождающееся окно портала схлопнулось. Тренировался так до самого обеда. Злость на самого себя сильно тормозила работу. Во дворе витали ароматы еды, там готовили на костре, видимо, на всех сразу.
Живот забурчал, заставляя меня спустится вниз.
Пока думал, стоит ли навязаться в компанию немцев, уж больно вкусно там пахнет, меня опередили. Уже знакомая девушка подошла с тарелкой дымящегося варева.
Отказываться было некрасиво, присел неподалёку на скамейку, жуя кашу вперемешку с бобами и мелкими кусочками мяса. Женщина постарше, которая, видимо, и варила еду, закричала детям, чтобы они шли обедать.
Те охотно откликнулись, они играли в пустом здании, из которого я вышел. На некоторых балконах нет было стенок, одни выступы. Между квартирами торчали разделительные плиты, дети просто переходили из квартиры в квартиру, держась за выступающую арматуру. И всё это на высоте четвёртого этажа.
Я словно почувствовал, что сейчас произойдёт что-то нехорошее. Ещё когда только женщина позвала детей на обед.
Из пустого здания послышались детские голоса.
Одна девочка выбежала на балкон четвертого этажа, осмотрелась и стала перелезать в соседнюю квартиру, чтобы сократить путь и выйти из подъезда рядом с полевой кухней.
Другого объяснения я не нашёл.
Никто даже и не обратил внимания, пока детский крик не перебил разговоры за едой.
Девочка сорвалась, повиснув на руках.
Парочка мужчин тут же побежала внутрь, ещё парочка сорвалась к дому, встав внизу в надежде поймать ребёнка, если та сорвётся.
Чуда не случилось, хор голосов дрогнул, а девочка, не удержавшись, полетела вниз. Я разбил сознание на потоки за долю секунды, а затем напитал силой каждый из них. Первое, что пришло в голову на фоне навязчивых мыслей о телепортации… Конечно же телепортация!
Но в этот раз я не стал направлять силу вовне, я поступил иначе. Прогнал энергию по телу, заключая её внутри. Взгляд прикипел к падающему ребёнку.
Тихий хлопок — и я уже лечу рядом, хватая в охапку хрупкое тело. Снова напрягаюсь, сознание разбивается, поток энергии — и новый прыжок.
Закрыл глаза от испуга, но, когда почувствовал под ногами землю, огляделся по сторонам.
Я стоял рядом с домом бабушки, практически у её двери. В руках замер испуганный не меньше меня ребёнок. Я выдохнул, отпуская девочку, чтобы она тоже почувствовала землю.
В квартал мы вернулись на такси.
Глава 3
Отряд всем составом переехал в квартал.
Среди разрушенных зданий, потихоньку приобретающих лоск, я чувствовал себя спокойнее, чем в родном поместье. Когда мы с малышкой приехали домой после того инцидента, нас встречали будто героев.
Уважение немцев резко скакнуло на новый уровень.
Уснув на следующий день после «урока» деда, я снова попал в мир будущего. Стоило видеть переволновавшегося Шувалова, который лично встретил меня у кровати.
Всё дело было в ядре, которое истощилось, по каким-то причинам это помешало перемещению.
Люди императора интересовались глифами. Ко мне прислали деда, который отрисовал все три схемы, забирая на вооружение короны. Разговор о телепортации больше не возникал, чему я был только рад.
Меня признали совершеннолетним, и теперь я официально не имел никакого отношения к роду Фонвизиных. Но при этом одолела мимолётная грусть. Хотя, по сути, я ничего не потерял, качество жизни не изменилось. Просто стал другим. Если раньше, до первого перемещения, в центре всего стоял статус, количество коинов на счету иположение в обществе, сейчас всё стало иначе, теперь мне намного важнее было решать проблемы людей, которые оказались рядом.
Число прорывов уменьшилось, город стал спокойнее, но я порой смотрел на горизонт, вспоминая скалу посреди моря и то затишье. Шувалов разделял мои опасения.
