— А совет матери? — робко спрашивает она.
— То же самое, — отвечаю уже мягче, нет я не простил её, но когда-то у меня хватит сил это сделать. — А теперь не мешай.
Тихонечко встаю, чтобы подойти к судье.
Глаза отмечают, что на трибунах будто-бы появилось больше людей. Ещё бы, такое зрелище, а они даже ещё не представляют, что это не конец. На табло горит всё та же цифра, одна секунда до конца поединка.
У меня есть время, чтобы покончить с Ананьевым. Вопрос в том, надо ли мне это в данный момент. Если оставить кретина в живых, можно выиграть время, не знаю сколько, но явно больше нежели в случае его смерти.
Милослава устраивается рядом, чтобы помочь дойти, Мир держится с другой стороны, отодвигаю родственников. Это не обида, просто в порыве жалости она забыла, что мой доспех весит больше сотни килограмм.
Анализирую прошедшую дуэль. Она оказалась крайне интересной, во всех смыслах. Даже не мог представить, что какой-то шаман может составить мне конкуренцию, но как оказалось, всё просчитать никогда не удаётся.
Начал дуэль я достаточно ровно, делал максимум из того, что было в распоряжении. Хотелось дать наблюдателям пищу для размышлений, показать себя, но не всесильным. По сути, я играл с сибиряком, ровно до того момента, пока он не применил ментальную технику.
Его показательная техника с медведем, кого-то она может впечатлить, но я видел центуриона вблизи, с таким трудно конкурировать. Ужас, который источало заклинание был сильным, проняло даже людей за барьером. Мне следовало тоже немного поиграть на публику, что я и сделал.
В последний момент пришла идея отколоть что-то эдакое, там появился щелчок, добавив здоровую порцию пафоса. Подобно оплеухе выписанной ребёнку, удар снёс шамана с ног, но тот смог удержаться на колене. Следовало тут же сделать выводы, что парень балуется менталом, но в тот момент я был слишком беспечен.
Преображение, непонятная форма медведя, чего-то такого я и ждал.
Метаморфизм был встречен клинками, по прежнему не хотелось показывать актуальный уровень силы. Затем разделение на несколько ипостасей, тут я без труда нашёл нужного монстра, первый раз за всю дуэль применив что-то стоящее, кинетический молот, как сам обозвал подобный удар.
Но вот потом, когда мне надоело играть, шаман что-то почуял, решив применить самое сильное в его арсенале. Готов поспорить, что он несколько раз пробовал проникнуть ко мне в сознание и раньше, быстро сориентировавшись, что с наскоку эту крепость не взять.
Судья разговаривал с старшим Ананьевым, который похоже не был доволен беседой. Полный мужчина поджал губы, отчего щёки стали казаться ещё больше.
Мысли снова свернули к выбору, убить Петра сейчас, или построить комбинацию в которой его жизнь станет для меня ценнее смерти.
Геннадий будто понял о чём я думаю, оскалившись мне в лицо. Сдаваться этот человек не собирался.
— Чего ты хочешь? — жарко спросил он, вид развязный и спокойный, но в глазах застыл страх.
О нет, это не страх передо мною, а страх за жизнь ребёнка. Не смотря на внешность полного и весёлого дядечки, старший Ананьев один из тех, кто прошёл войны за власть в своё время. И победил, что очень важно.
Нужен ли мне такой противник?
— Справедливости. — не знаю почему, но это вырвалось у меня.
— Это бред, — поднял ладони Геннадий. Судья тактично отошёл, Милослава тоже. — Мальчик, просто назови цену.
— У тебя нет столько. — голосом змея искусителя я предложил ему выход. — Ты, выйдешь на бой вместо своего сына. Как тебе предложение?
— Урод, — только и прошипел мужчина, неожиданно плюнув мне в лицо. — Тебе не жить, если что-то случится с моим сыном, я найду способ отомстить.
— Жаль, что ты не согласен. А Ольга бы согласилась. Я всем предлагаю выбор, которого вы меня раз за разом лишаете, уже это делает меня честнее любого из вашей грязной кодлы.
Краем глаза вижу, как на этих словах вздрогнула стоящая чуть поодаль Милослава.
— А сейчас она мертва. — прищурился Геннадий.
— Все делают ошибки, а местная аристократия ещё и забыла, что за них надо платить.
— Мы сможем договорится? — чуть опустил вожжи Ананьев.
— Конечно, условия ты знаешь.
— Не договоримся значит. — пробормотал он.
Я мучительно рассчитывал, как поступить. Тут вариантов немного, это дело надо закончить. Убив или помиловав Петра, я сделаю только половину. В любом из этих случаем, Ананьев постарается меня убрать. Если не он сам, то его сын точно, а значит — это не приемлемо.
Хорошим вариантом было бы согласие Геннадия, после его смерти, клан будет долго оправляться, особенно если во главе него останется Пётр. Ещё можно связать род какими-то обязательствами, но сейчас, когда легализован по сути только я, а все остальные члены семьи в тени, это не сработает. Опасно, могут попытаться меня убить, а проблем и без этого не мало.
— Не договоримся. — повторил я следом за Геннадием.
Мужчина развернулся, идя на встречу к плачущей жене. Она сверлила его спину взглядом побитой собаки, но когда увидела лицо, разрыдалась сильнее прежнего. Милослава за спиной вздохнула, как-то осуждающе.
— Выходим, у нас ещё одна секунда. — киваю ждущему судье, всё начинается заново.
Люди успокаиваются, садясь на свои места.
Мы с Ананьевым снова в центре, друг напротив друга. Стоит отдать должное, он хорошо скрывает страх, только лицо напряжено больше обычного. Пару раз глянул через плечо на мать и отца, какая никакая но это семья, которую мне придётся уничтожить. Ради чего? В первую очередь ради себя и своих близких.
Я даже не стал надевать шлем, держа его в руке.
— Хочешь что-то сказать? — спрашиваю Ананьева.
Парень лишь мотает головой, кидая быстрый взгляд на табло.
Судья даёт отчёт, дуэль начинается. Дуэль заканчивается.
Я сразу же разворачиваюсь и иду в противоположном направлении. Купол распадается не сразу, а через несколько секунд, после того, как позади меня падает тело Петра. Именно тело, пустая оболочка с выгоревшая изнутри. Я не стал усложнять и устраивать шоу, а просто закончил как можно быстрее.
Стараюсь найти выход подальше от горюющих родителей парня, сцены сейчас не нужны.
Только выходя с арены, подставляя лицо морозному воздуху, понимаю, что пути назад нет. Выход один, поглотить род Ананьевых.
Милослава вышла из здания вместе со мной, но потом кивнула на прощание и растворилась в вихре перехода.
Вернувшись домой зашёл в кабинет отца, устало снял доспех и вытянулся в кожаном кресле. Слуги принесли ужин, подавая пышущие жаром блюда. Я механически пережёвывал пищу когда в дверь кабинета поскребли. Открыв, обнаружил Али, смотрящего на меня с удивительно беспокойным взглядом звериных глаз.
