Так. И что теперь делать? Валентин мертв, Барбара Бернстайн тоже. Ни на йоту он не стал мудрей с начала, разве что повторил и выучил наизусть урок, преподанный ему на Уикофф-стрит: когда имеешь дело с Бездной, благоразумнее не верить собственным глазам. Стоит поверить в происходящее, стоит на секунду поверить в то, что тигр – это настоящий тигр, – и ты уже наполовину в ее власти.
Совсем не трудный урок, но он, глупец, забыл его, и для повторения пройденного понадобились две человеческие жизни. Может, проще сделать на тыльной стороне ладони татуировку с основным правилом – так, чтобы каждый раз справляясь о времени, натыкаться на напоминание: «Не верь глазам своим».
Обдумывая новый жизненный принцип, он подходил к своему дому, как вдруг из дверного проема к нему шагнул мужчина и произнес:
– Гарри!
Он выглядел как Валентин. Израненный Валентин, тело которого расчленила, а потом сшила бригада слепых хирургов, но по своей сути – тот же самый человек. Да, но тигр-то тоже был похож на тигра, не так ли?
– Это я, – сказал человек.
– Не ты, – ответил Гарри. – Не надо меня дурить.
– О чем вы? Я – Валентин.
– Докажи.
Мужчина выглядел озадаченным:
– Некогда забавляться. Положение отчаянное.
Гарри достал из кармана револьвер и направил его в грудь Валентину:
– Доказывай или я пристрелю тебя.
– Вы в своем уме?
– Я видел, как тебя разорвали в клочья.
– Ну, не так чтоб разорвали, – возразил Валентин. Его левая рука красовалась в замысловатой перевязке от кончиков пальцев до середины бицепса. – И не так чтоб в клочья, но положение было аховым и… Все, однако, имеет свою Ахиллесову пяту – вопрос лишь в том, чтобы отыскать ее.
Гарри впился в него взглядом. Ему так хотелось, чтобы этот Валентин оказался подлинным, да только трудно было поверить, что стоящее перед ним хрупкое создание смогло уцелеть после той жути на 83-й улице, свидетелем которой он стал. Нет! Очередной мираж. Как с тигром: гибрид бумаги и злого умысла.
Мужчина прервал последовательность мыслей Гарри:
– Ваш стейк…
– Мой стейк?
– Вы предпочитаете сильно прожаренный стейк, – сказал Валентин. – Я еще возражал, припоминаете?
Гарри припоминал.
– Продолжайте, – кивнул он.
– А вы сказали, что терпеть не можете вида крови. Даже если она не ваша собственная.
– Было дело, – сказал Гарри. Его сомнения понемногу таяли.
– Вы просили доказательств того, что я Валентин. Я привел лучшие, что у меня есть. – Гарри чувствовал, что почти убежден. – Ради всего святого, неужели мы так и будем спорить об этом посреди улицы?
– Заходите.
Квартира была маленькой, но в этот ночной час показалась хозяину как никогда душной. Валентин уселся так, чтобы видеть дверь, и отказался от спиртного и первой помощи. Гарри налил себе бурбона. На третьем глотке Валентин наконец подал голос:
– Надо вернуться в дом, Гарри.
– Что?!
– Мы должны завладеть телом Сванна до того, как это сделает Баттерфилд.
– Хватит с меня на сегодня. И с этим делом покончено.
– Значит, бросаете Сванна? – спросил Валентин.
– Если ей плевать, то мне – тем более.
– Вы о Доротее? Да она понятия не имеет, во что был вовлечен Сванн. Вот почему она так доверчива. Может, и есть у нее кое-какие подозрения, но она до такой степени безвинна… Насколько это возможно в подобной ситуации. – Валентин сделал паузу, поудобнее пристраивая раненую руку. – Видите ли, до свадьбы Доротея была проституткой. Не думаю, что она сообщила вам об этом. Сванн как-то признался мне, что женился на ней, так как лишь проститутки знают истинную цену любви.
Гарри не стал скрывать удивления.
– Почему же она не ушла от него? Он, по-моему, не очень-то хранил ей верность.
– Любила, – ответил Валентин. – Только и всего…
– А вы?
– И я любил Сванна. Несмотря на его глупое упрямство. Вот поэтому мы и должны ему помочь. Если останки Сванна попадут в руки Баттерфилда и его союзников – быть беде…
– Догадываюсь. Я мельком видел личико Бернстайн.
– Что именно видели?
– Кое-что, и ничего конкретного, – пожал плечами Гарри. – Показалось: видел тигра, а потом выяснилось, что – нет…
– Старые шуточки.
– А Баттерфилд был в компании с чем-то – разглядеть не удалось, – что испускало сильный свет.
– Это Кастрат, – в явном замешательстве пробормотал Валентин. – Нам надо быть очень осторожными.
Он поднялся, поморщившись от боли, и повторил:
– Пора, Гарри, идемте.
– Мои потуги будут оплачены, – осведомился Д’Амур, – или мне трудиться во имя большой любви?
– Вы будете трудиться во имя того, что случилось на Уикофф-стрит, – последовал тихий ответ. – Во имя того, что Бездна отняла у вас бедняжку Мими Ломакс, и во имя того, чтобы не позволить ей отнять Сванна. Вот так.
На Мэдисон-авеню они поймали такси и отправились назад к 61-й улице, ни слова не проронив по дороге. Гарри накопил уже с полсотни вопросов к Валентину. Кто такой Баттерфилд, например, и какое злодеяние на совести Сванна, что его так преследуют до и после смерти? Сплошные загадки. Однако слишком слабым и нездоровым выглядел Валентин, чтобы засыпать его вопросами. Кроме того, Гарри чувствовал: чем больше ему откроется, тем меньше сыщется в нем энтузиазма продолжать их поездки.
– Пожалуй, есть у нас одно небольшое преимущество, – нарушил молчание Валентин, когда они подъезжали к 61-й улице. – Чего-чего, а лобовой атаки они никак не могут от нас ожидать. Баттерфилд полагает, что я погиб, а вы в смертельном ужасе где-то прячетесь.
– Не отказался бы…
– Лично вам опасность не грозит, – сказал Валентин. – Во всяком случае, не такая, как Сванну. Если бы они собрались разорвать ваше тело на части, это ни в какое сравнение не идет с пытками, уготованными магу.
– Иллюзионисту, – поправил Гарри, но Валентин покачал головой.
– Магу. Он всегда был и останется магом.
Гарри хотел процитировать Доротею, но его прервал водитель:
– Ребята, какой номер дома?
– Можно прямо здесь, – сказал Валентин. – И подождите нас, поняли?
– Понял.
Валентин повернулся к Гарри:
– Дайте водителю пятьдесят долларов.
– Пятьдесят?!
– Вы хотите, чтоб он нас дождался?
Гарри отсчитал в руку таксисту четыре десятки и десять купюр по одному доллару и попросил:
