- Да пошёл ты! - я ещё пытаюсь брыкаться, но дикая боль в заломленных руках заставляет меня заткнуться и замычать.
- Успокойся, сказал! И не дёргайся, а то хуже будет! - грозит он.
Лёжа мордой в снегу, я слышу, как он звонит. «Я же не перепутала машину?» - мелькает испуганная мысль.
- Александр Юрьевич, тут у нас такое дело... - вкратце описывает он. И я даже с облегчением выдыхаю. Не перепутала. - Да, понял. Хорошо. Вставай, припадочная, - это он уже мне, - хозяин сам с тобой разберётся.
«Ну, конечно, хозяин, - кивком убираю упавшие на лицо волосы. - Кто же он ещё? Конечно, хозяин. Хозяин жизни».
- Убери руки! - рычу я на мужика, который держит меня как щенка за шкирку.
- Отпусти её, Миша, - ледяной голос Берга заставляет меня гордо вскинуть подбородок, когда его человек беспрекословно слушается.
Я одёргиваю куртку и удивляюсь: у Берга разбита губа. И это точно сделала не я.
— Виктория, что ты творишь? — она даже не смотрит на покалеченную машину. Только на меня, пронзая взглядом.
Но весь запал моего красноречия как назло пропадает.
— Миша, попроси-ка для меня запись вон с той камеры, — показывает он рукой на фасад. А сердце моё уходит в пятки. Чёрт! Камера.
— А полицию, Александр Юрич? — оглядывается водитель. — Она про какую-то операцию ещё несла.
— Потом поговорим, Михаил. Иди, я сам разберусь.
Он засовывает руки в карманы. Рубашка на его груди расходится на месте выдранной с мясом пуговицы. Я неожиданно усмехаюсь. А вот это я.
— Смешно тебе, да?
— А ты хочешь, чтобы я заплакала?
— Нет. Но ты же понимаешь, что просто так тебе это с рук не сойдёт, — от его спокойного взгляда пронзает холодом до самых костей.
— Что, жалко своё добро, да? — не подаю я вида, бросаю беглый взгляд на покалеченную машину. — Сколько здесь, тысяч на двести, надеюсь?
— Миллиона на два, — он снова даже не поворачивается. Поднимает отброшенную биту. Со знанием дела взвешивает в руках.
— Сколько? — сомневаюсь я.
— Две двери, — показывает он моим же недавним оружием, потом откланяется, чтобы заглянуть вперёд. — Бампер, фары, капот. Отлетевшая краска, — он ковыряет пальцем подфарник, — а значит кузовщина и покраска полностью. Но если ты мне не доверяешь, можем проехать в автосервис. Только сначала, конечно, дождёмся полицию. Оформим хулиганство. И материальный ущерб в особо крупном размере тебе впаяют по полной.
И нет ни тени улыбки на его лице. Ни гаденькой усмешки, ни лукавого блеска в его непроницаемых глазах. Слишком медленно, но до меня начинает доходить, что это уже не шутки. Далеко не шутки. И суд, и тюремный срок, и возмещение нанесённого урона — всё насчитают по полной.
— За свои поступки, Виктория, надо отвечать. Или думать, прежде чем их совершать, — заколачивает он гвозди в крышку моего гроба.
— Алекс, я… — в горле мгновенно пересохло.
— Что? — мрачно взлетают вверх его тёмные брови.
— Александр Юрьич, — окликает его довольный водитель, сотрясая флешкой. — Запись есть. Всё видно, как на ладони.
— Ну, что, Виктория? — вновь поворачивается Берг ко мне. — Отправляйся домой и хорошенько подумай над своим поведением. А завтра с утра жду тебя в своём офисе. И будем думать, как эту проблему с разбитой машиной решать.
— Алекс…
Он оборвал меня одним взглядом.
— Я сказал завтра. В офисе. В девять. И не вздумай не явиться или опоздать.
24. Алекс
Она оборачивается и плетётся еле-еле. И кажется, что ноги у неё - как у косолапого мишки - ступнями внутрь. Так ходят обиженные дети. Поникшего, съехавшего набок банта только не хватает. Чёрт.
Я вдруг понимаю, что не злюсь. Хотя, когда услышал голос водителя в телефоне, готов был сам наподдать ей за очередную дерзкую, сумасбродную выходку. А сейчас смотрю на разгромленную машину и ничего не чувствую, кроме усталости. Будто весь этот цирк со стороны наблюдаю. Народ, кстати, тоже не отстаёт: зеваки слетелись на бесплатное шоу, как мухи на мёд, выбежали из клуба, ахают, толпятся, переговариваются.
Подавляю в себе желание догнать эту бешеную и вызвать ей такси. Обойдётся. Пусть подумает. Мне тоже не мешает немного в себя прийти. Представил, как сейчас выгляжу: растрёпанный, с разбитой губой, оцарапанной шеей, в окровавленной рубашке, где не хватает пуговиц. Ни дать ни взять - клоун в этом балагане.
Сдерживаю подступивший хохот. Трагикомедия, блин. Отдаю чёткие распоряжения водителю. Вызываю такси для себя. Цепляюсь взглядом за знакомую фигуру в толпе сотрудников «Олимпикуса», и в голове зреет план. Вот кто мне расскажет обо всём Лариска, тренер по бодибилдингу, моя старая знакомая и всезнайка всех тайных и явных сплетен.
- Лора? - спрашиваю, как только на том конце отзывается знакомый, чуть грубоватый голос. - Надо бы встретиться, поговорить. На нашем месте? В два. Успеешь?
Слышу её согласие, потом короткие гудки. Откидываюсь головой на мягкое сиденье такси. Что за день сегодня такой, а?..
Перед встречей я всё же успеваю переодеться и просмотреть записи с камеры наблюдения. А Вика неплохо смотрится с битой в руках. Как хорошо, что это машина, а не я, к примеру. Правда, у неё не было бы шансов меня уложить, но попытка была бы красивой. «Друг» в штанах сладострастно дёргается, напоминая, где бы она меня завалила легко, а я бы даже не сопротивлялся. Наверное.
Высокую Лоркину мускулистую фигуру и бритый «под мальчика» затылок я вижу издалека. Она не изменяет себе: развлекается, сидя на высоком барном стульчике, покачиваясь в такт музыке, потягивает сок и благосклонно поглядывает на огромный кусок пиццы, что лежит перед ней.
- А как же «растижопа»? - спрашиваю прямо на ухо, но Лора даже не вздрагивает.
- Кого ты решил напугать, Берг? - усмехается она. - И с жопой у меня порядок, ты же знаешь, - довольно похлопывает себя по каменным ягодицам, затянутым в неизменные джинсы. - Сегодня наем калории, завтра - отработаю.
Она встаёт со стула, легко касается губами моей щеки, и для этого ей даже не приходится привставать на носочки. Подтянутая, с бронзовым загаром - как всегда. Ничуть не изменилась за то время, что мы не виделись.
Я заказываю чай, ещё пиццу, и мы усаживаемся за дальний столик в углу.
- Я даже догадываюсь, зачем ты меня позвал, - хитро щурится Лора, - но, знаешь, даже рада: хоть есть повод посидеть вот так, поболтать по душам, как раньше.
- Ты ж меня предала, - пытаюсь отшутиться, - ушла к этому хреновому Дон Жуану.
- Не сильно-то ты и держал, - ржёт она, потягивая сок из запотевшего стакана.
Мы оба прекрасно знаем, что «у нас» не сложилось: мне нужен был тренер для спортсменов, а Лора решила уйти из спорта в более спокойную нишу любителей моделировать своё тело. Такие возникли обстоятельства. И я принял её выбор.
