Вторую чашку кофе наливаю для Ханта.
12. Анна
В переговорную мы приходим одновременно. Эйвер даже любезно придерживает мне дверь. Но, видимо, зря я сегодня наряжалась. Платье с вырезом на спине не удостаивается его внимания. А может, я недостаточно горблюсь, чтобы этот целомудренный вырез, больше похожий на непрошитый шов, раскрылся, и его глубина позволила увидеть, что белья на мне нет. Судя по спокойному надменному выражению на лице Ивы, взгляд Ханта не останавливается на моих обнажённых спинных позвонках ни на секунду.
Но маленькую победу я всё же одержала: на нём галстук, что выбрала я.
Вчера, занося документы, я, конечно, не отказала себе в небольшой экскурсии по его шикарной квартире. У кровати на стойке для одежды висел тёмно-синий костюм, бережно упакованный в пакет из химчистки. Хант выбрал к нему идеально накрахмаленную бледно-лиловую рубашку. Но скучный синий галстук никуда не годился. И я взяла на себя смелость повесить другой: с коричневыми полосками в цвет его ботинок и всё теми же лиловыми нотками.
И Хант его надел. Правда, то, что на свою чашку кофе он посмотрел так равнодушно, словно каждый день пьёт кофе с зефиром, снова вывело его вперёд в нашем безмолвном состязании.
Два - один. В пользу Ханта.
Пока идёт их непринуждённая беседа, я успеваю просмотреть и прошлые документы Хиттона, и свежие, что уже распечатал и унёс в переговорную Хант. И обнаруживаю две интересные вещи: он явно тянет время, и он понятия не имеет, что именно задумала Ива. Зато это легко понимаю я.
Кое-как дожидаюсь конца встречи. И едва решительным шагом он возвращается в свой кабинет, тут же захожу следом.
- Эйвер, - это всё, что я успеваю сказать, остановленная его свирепым мутным взглядом крокодила-убийцы.
- Не помню, - шевелятся его челюсти, пока сфокусированный на мне деревянный взгляд остаётся неподвижным, - чтобы разрешал тебе входить в свой кабинет без спроса. Это раз. Называть меня по имени. Это два. Ну а про невыполнение своей работы мы ещё отдельно поговорим. Это три.
- Эйвер, я знаю, чего добивается Хиттон, - не обращая внимания на его угрозы, кладу на стол распечатки. - Это его третья сделка по слиянию за последние два года, и ему точно не нужен Роберт Картер в правлении. Нужны только его отели.
- Хочешь сказать, что это поглощение? - склоняется он над бумагами, тут же включаясь в суть.
- Картер уязвим, он выбрал неподходящую страну для строительства и не вернул вложенные деньги из-за напряжённой политической обстановки. И пока конфликт затягивается, он согласен на всё, даже прописать имя «Хиттон» на фасаде своих отелей, лишь бы сохранить их. А Хиттону, наоборот, не нужен балласт. Он оставит самые прибыльные, а остальные отели закроет.
По лицу Ханта ничего нельзя прочитать. Уверена, большую часть того, что я сказала, он знает, но проверить остальное у него просто не было времени. Ива явно сбивает его с толку. Действует так, как она никогда раньше не поступала: неожиданный звонок, внезапная встреча в холле «Блаженного Августина» с клиентом, хотя Хант ехал на свидание с самой Ивой. И вторая поспешная встреча в офисе после бурной ночи, пока Хант не опомнился.
- Я к Картеру, - отшвыривает он бумаги и порывисто встаёт. - И, кстати, - останавливается в дверях, не поворачиваясь, - красивое платье.
- Спасибо! Галстук тоже ничего, - выхожу я вслед за ним.
Хант этого не знает, но в глянцевом полотне стены на пару мгновений отражается его довольно ухмыляющаяся рожа. А потом он исчезает за поворотом к лифтам.
Пусть ухмыляется. Два - два. Это тёмно-бирюзовое платье я всё же выбрала не зря. И кофе с зефиром, уверена, ему тоже понравился.
Но к кофе, как кота к лотку, я его ещё приучу.
А сейчас, надеюсь, он сомкнёт челюсти покрепче на шее этой мелкой хищницы Ивы Уорд, и она оставит затею одержать верх над непобедимым Эйвером Хантом.
Или... он на ней наконец женится.
- Анна, - голос Моргана заставляет меня вздрогнуть. Второй раз за день меня застают врасплох.
- Да, Йорн, - разворачиваюсь на каблуках, скрещивая ноги.
- Ты очень помогла мне вчера, и я не могу устоять, чтобы не оказать тебе ответную услугу, - улыбается он, демонстрируя белоснежные, как ткань его рубашки, зубы.
- Я бы предпочла, чтобы великий Йорн Морган был мне должен, но любопытство не позволит мне отказаться, - киваю на его предложение проследовать в кабинет и внутренне сжимаюсь. Ох, не стоит обольщаться любезностью Йорна, как и его улыбкой.
Они с Эйвером так непохожи.
Как день и ночь. Как север и юг. Как театральные маски: комедия и трагедия.
Темноволосый мрачный строптивый Хант. И худощавый улыбчивый блондин Морган.
При всей своей внешней открытости и дружелюбии Морган хитрее и гибче. А несгибаемый Хант упрямее, вероломнее и жёстче. Когда они работают в паре, нетрудно догадаться, кто из них плохой полицейский, а кто хороший. Но проблема в том, что они никогда не работают вместе.
Есть клиенты Ханта, есть - Моргана. У каждого своя секретарша и подручные. Своя территория, сильные и слабые стороны, свои приёмы работы. А ещё Морган лет на десять старше и питает слабость к орхидеям, современному искусству и темнокожим женщинам. Хоть с этим мне ничего не грозит.
- Я тут навёл кое-какие справки, - пропуская меня в кабинет, Йорн красноречиво показывает глазами в сторону Клары, - и у меня совершенно случайно оказались два билета на премьеру в Оперу.
Жестом иллюзиониста он извлекает из кармана и протягивает два бумажных прямоугольника.
- Опера?! - поспешно пытаюсь превратить вопль ужаса в восторг.
- Соня Йончева в «Тоске», говорят, великолепна, - занимает Йорн место за столом. - Сопрано Тоски и тенор Каварадосси, что, как всегда, играют положительных героев, несомненно, хороши, но мне больше по душе злобный баритон Скапиа. А тебе?
- А я люблю музыку Пуччини, - кручу в руках билеты.
И да, я знаю о судьбе пылких влюблённых, рассказанной в бессмертном произведении, но это и пугает. Я не говорила о любви к опере Кларе, напрасно Йорн намекал на неё как на источник информации, потому что я терпеть не могу оперу, но зато точно знаю, кто любит - мой отец. А ещё Йорн достал билеты из кармана, а значит, привёл меня в свой кабинет не за этим.
- Благодарю, - прижимаю к груди подарок. - И для чего же я здесь на самом деле?
- Прикрой дверь.
К тому времени как я возвращаюсь, на столе ко мне лицом уже лежит серая папка. Серая, значит, согласно установленного в компании цветового кода, это личное дело. И судя по всему - моё.
13. Анна
- Ты же понимаешь, что я довольно хороший юрист, - склоняет голову Йорн. - А все хорошие юристы ценят своих клиентов и уж, конечно, владеют информацией не только о делах их компаний, но и о членах их семей.
