- Не возражаю, - он снова поворачивается к двери. - Твои вещи испорчены. Я привёз тебе кое-что переодеться. Лежит на стуле.
- Ты был у меня дома?!
- Твоя мама передала, - хмыкает он. - И мне стоило большого труда отговорить твоих родителей сидеть здесь с тобой. Но я умею уговаривать.
«Да, да, это твоя грёбаная работа - уговаривать», - натягиваю узкие штаны. Всё же пора заканчивать со сладким. Старые джинсы еле застегнулись.
«И он дважды сволочь!» - в очередной раз доходит до меня с опозданием, что раз он говорил с моими родителями, то точно знает, как я оказалась в машине Ривера. Определённо, я при нём заметно глупею.
Выхожу в коридор с намерением если его не прибить, то хоть немного оглушить словесным натиском. Но вместо разбойничьей рожи Ханта натыкаюсь на интеллигентную бородку Ривера. Только странно, что не пахнет порохом. Эти двое явно метали друг в друга пушечные ядра, кидали снаряды и обменивались перекрёстным огнём. Это заметно даже без полевого бинокля.
И я никогда не видела у Ривера такого лица. Свирепый, кровожадный, опасный взгляд. Он зацепил меня лишь краем, мелькнул лишь на долю секунды, перед тем как лицо его смягчилось. Но меня замутило, как от вкуса крови.
И голова то ли от удара, то ли от лекарств, которым меня накачали, стала такая тяжёлая, что, кажется, я даже пошатнулась - так она закружилась.
- Ан, - кидается ко мне Ривер, но Хант не даёт ему ни единого шанса ко мне приблизиться.
- Что ты... - даже не успеваю я возмутиться, когда Эйвер подхватывает меня на руки, - делаешь?
- Экономлю больнице деньги, которые им придётся заплатить, если ты упадёшь с лестницы, - спускается он по ступенькам со мной на руках. Словно уносит с поля боя трофей. И только слегка передёргивает плечами, словно чувствует убийственный взгляд Ривера в спину.
И, наверно, я поступаю ужасно плохо, но, обняв его за шею двумя руками, утыкаюсь лицом в жёсткий воротник его рубашки. И даже не пытаюсь сдержать глубокий вздох, с которым всей грудью вдыхаю его запах. Такой живой, горячий, влажный, осязаемый и почти незнакомый мне запах.
Чувствую, как Эйвер напрягается. Но не оттого, что я много вешу. Изо всех сил он делает вид, что ничего не происходит и перехватывает меня покрепче.
- Эйв?
- Лучше молчи. Или мне придётся тебя уволить.
- Почему? - удивлённо поднимаю голову.
- Я не смешиваю работу с личным.
Я сама продолжаю эту логическую цепочку: он предпочёл бы личное рабочему. Ну-у-у, уже хоть что-то. Если только его не подвигнул на это Том. Слишком уж это похоже на собственнический захват. Очень уж крепко он прижимает меня к себе. Словно ему важен этот телесный контакт. Словно нужно это тесное соприкосновение.
- Ты бы расстроился, если бы я умерла?
Он стискивает зубы, пока я веду пальцем по напряжённой скуле. Больше ничто не выдаёт, как он нервничает. В том числе и его уверенный бесстрастный голос.
- Конечно. Ведь мне бы пришлось покупать траурный букет и искать новую секретаршу. А я только начал привыкать к этой.
31. Анна
За всю поездку в такси Эйвер не проронил ни звука. Не сказал ни слова. Только изредка посматривал на меня как доктор на проблемного пациента: не тошнит ли меня, не собралась ли я грохнуться в обморок.
Я даже подумала: он не зайдёт. С таким недоумением он посмотрел, как я достаю из-под цветочного горшка запасной ключ.
Но он зашёл. Отпустил такси. Поправил сдвинутый мной цветок. Потоптался на пороге. Заглянул в ванную, словно проверил, не спрятался ли там кто. И даже понюхал кружку с недопитым чаем, забытую на столе.
- Ты в порядке? - единственный вопрос, что он задаёт, внимательно рассматривая меня, неловко застывшую посреди гостиной.
- Да, вполне. Может, чай, кофе?
Надеюсь это не звучит как неприличное предложение? Но я так себя неуютно чувствую, что даже не знаю, хочу ли я, чтобы он остался.
- Нет, - уверенно качает он головой. - Не сегодня. Я думал... В общем, думал, это важней, но нет.
И, не сводя с меня глаз, он делает шаг назад, пока я силюсь разгадать его словесные ребусы, когда звучит пронзительная трель дверного звонка.
- Кого-то ждёшь? - моментально он словно группируется.
- Может, это отец, - кидаюсь к двери, но останавливаюсь под его предупреждающим взглядом.
- Я открою, - сам отправляется он в коридор.
- Хант?! Какого чёрта? - визгливые нотки в голосе Глена не предвещают ничего хорошего. - Уйди на хрен с дороги. Ан! Ты здесь? Ан?
Дайсон не зовёт, он требует, чтобы я вышла. Чтобы немедленно явилась по его команде. Прибежала, прогнулась, пала ниц.
- Что он здесь делает? - недовольный, раздражённый, он наконец сам вырастает на пороге гостиной, когда я так и не двинулась с места и ему не ответила.
- Что ты здесь делаешь? - и не думаю я объясняться.
- Я приехал в клинику, но сказали, что ты выписалась, - размахивает он букетом, как жезлом, царёк недобитый, словно и не собирается его вручать. - Это всё правда, что говорили в новостях? Этот больной ублюдок снова взялся за своё?
- Сомневаюсь, что это было в новостях, - глядя на Ханта, застывшего позади Глена, тоже засовываю руки в узкие карманы. - Что тебе надо, Глен?
- Погоди-ка, давай с этого места поподробнее, - повелительный тон Эйвера, обращённый к Дайсону не предполагает отказа. А тот и не собирается молчать. Разворачивается к нему всем телом, игнорируя мой вопрос.
- Да он ей прохода не даёт уже который год. Грязно домогается. Преследует. Травит, как дичь.
- И чего хочет? - явно глумится Эйв над разошедшимся Гленом, но тот даже не замечает, обличая то ли Ривера, то ли меня.
- Ясно чего, - хмыкает тот презрительно. - Склоняет к сожительству.
- А судя по количеству букетов, я бы назвал это: красиво ухаживает, тем более девушка она свободная. Но тебе, возможно, видней. Ведь это за твоей женой таскался озабоченный придурок, а ты... прости не расслышал, что ты сделал?
- Я женился на ней.
- Мн-н-н, - издевательски трёт бороду Хант. - Да ты, выходит, герой. А я всё гадал, что же она в тебе нашла, раз выскочила замуж, словно с закрытыми глазами. Но теперь, кажется, понимаю.
- Что ты хочешь сказать? - выпячивает свою широченную, как двуспальный матрас, грудь Глен.
- Ничего. Хочу, чтоб ты свалил отсюда. Анна определённо не желает тебя видеть. Ни сегодня, ни вообще.
- Да-а-а? Это ты значит теперь решаешь? Ты что-то типа её сутенёра, да? Будешь её под Томми подкладывать? Или ты из тех, кто и сам не ам и другим не дам?
