- Мисс Анна, - склоняется он в почтительном, почти рабском, но искреннем поклоне. Я нанимаю его третий год, и меня он всего лишь терпит, а эта выскочка без году неделя как на меня работает и уже очаровала даже старого прохвоста Сэмми.
- Удачи, Эйвер, - переводит она взгляд на меня. И от этой болезненности в нём, меня аж подбрасывает.
- Мне она не понадобится, - швыряю папку на заднее сиденье, сам сажусь следом. Зло захлопываю дверь. И я знаю, что меня так бесит: она в меня не верит. Больше не верит. Стоит там, любезничает с Сэмом, и на меня - ноль внимания.
Открываю стекло.
- Может, уже поедем? Или ты добиваешься, чтобы я опоздал в суд?
- Прощайте, мисс Анна, - махает ей ручищей Сэмми и наконец пристраивает за руль свою огромную задницу.
- Сэмми! - окликает она его в последний момент. - Я поеду с вами.
35. Анна
Не знаю, зачем я поехала. Но уж точно не для того, чтобы увидеть, как Хант потерпит поражение. Пусть небольшое, временное, незначительное. Пусть он проиграл первый бой, а не всё сражение. Но всё же это случилось.
- На этой карте памяти запись разговора Тома Ривера с моим клиентом, - протягивает Хант судье флешку. - Мне кажется, это веское основание, чтобы отстранить его от дела.
- Но обвинение ещё не было предъявлено, мистер Хант, - после прослушивания записи хмыкает судья, немолодой лысоватый крупный мужик в массивных очках. - Так что для суда это разговор двух знакомых, хоть он и идёт о делах компании. Я ознакомился и с вашим прошением. Все указанные вами факты занятны, но не более. Во всём, что вы называете случайными совпадениями в проявлении симптомов у принимавших препараты людей, я вижу закономерность.
- Вы систематически принимаете лекарства? - вроде как интересуется Хант, но этот его самоуверенный полунамёк-полуиздёвка и становится фатальной ошибкой.
- Да, как раз те самые, от повышенного давления, о которых идёт речь, - смотрит на него поверх очков судья. - Не вижу препятствий, чтобы не дать ход этому слушанию, поэтому дело «Народ против компании «Визерикус» возбуждаю.
Молоточек судьи ударяет негромко, но я всё равно вздрагиваю и в ужасе прикрываю на пару секунд глаза. Ощущение неминуемой катастрофы. Ощущение, что с гор только что сорвалась снежная лавина. Ещё только пошли трещины по поверхности, ещё только наметился её масштаб, но то, что она накроет отца и его компанию всей своей мощью, уже нет сомнений.
Ривер опускает голову так, что это похоже на сочувствие. Хант тоже наклоняет, но упрямо, стойко, не сломлено.
- Теперь я думаю эта запись имеет иную силу, Ваша честь? - после небольшой паузы вскидывает он подбородок.
- Я обещаю не использовать данные, полученные лично от Лиона Визе и озвученные на этой записи, - мягкий почти вкрадчивый голос Ривера действует на судью гипнотизирующе.
Как я и ожидала, Том невозмутим как Будда. Хуже. Как статуя Будды. Холоден, сдержан, бесстрастен. И то, что работает над многомиллионным иском бесплатно, думаю, тоже импонирует судье. Если Ривер выиграет, судья оставит след в истории, сделает себе имя. Только здесь, в зале, видя всё своими глазами, слыша все эти интонации, я начинаю понимать, насколько всё это было неизбежно.
- Ну, вот видите, мистер Хант, и это легко решается, - гаденько лыбится судья. - Принимается, советник. Будьте добры, оба предоставьте суду документы, - он забирает папку Ривера и вопросительно разглядывает замершего Ханта.
- Да, Ваша честь, - даже не смотрит тот в мою сторону, возвращаясь к столу. Берёт со стола насильно всунутые мной бумаги, протягивает приставу.
- Значит, встретимся на следующей неделе, господа, - снова стукает молоточком судья и небрежно отмахивается от обоих, отваливаясь к спинке стула.
Ривер выходит первым. Склоняется ко мне, сидящей в зале у самого прохода.
- Обещаю, тебе понравится, - звучит его мягкий шёпот в самое ухо, вызывая у меня чувство крайней отчаянной безысходности. - Соглашайся - и всё это прекратится.
Он уходит до того, как его догоняет Хант.
- Мне жаль, - он стискивает зубы, останавливаясь напротив меня. Шумно расстроено выдыхает. - Я сам сообщу твоему отцу.
- Эйвер, - бегу я за ним по проходу, когда жёстко, решительно, уверенно он направляется к выходу. Не знаю почему, но чувствую себя виноватой. Может потому, что в моём присутствии его поражение кажется весомее. Может, оттого, что где-то в глубине души я точно знала, что делу дадут ход. - Эйвер, мне тоже жаль.
Я всё же опережаю его, заставляю остановиться, посмотреть на меня.
- Жаль, что ты в меня не веришь?
- Жаль, что это не сработало. - Где, чёрт побери, стальная арматура моего презрения? Где чугунное ограждение из злости и обиды? В его взгляде столько боли, что меня гнёт, как жалкую проволочку.
- Ты знала, да? Про запись?
- К сожалению, нет. - И это чистая правда. О том, что у отца был включён диктофон и весь разговор с Ривером в нашем саду он записал, я догадалась только что. - А если бы знала, то непременно сказала тебе, что Том догадался. Понял, что отец пригласил его не просто так. Теперь и я понимаю, почему он всё время молчал и почему так странно вёл себя отец. Это был хорошая задумка, Эйв, но зря ты мне не сказал.
- Ты была там. С ними. И ты бы дёргалась, если бы знала, - он пытается меня обойти, но я ему не позволяю. - А Ривер не приехал бы, если бы тебя там не было. Но это всё уже неважно. Поехали, у нас много работы.
- Эйвер! - я всё же заставляю его оглянуться. - Я верю в тебя.
- Иначе бы ты на меня не работала? - усмехается он.
- Я верю в тебя независимо ни от чего.
- Поехали, - протягивает он руку.
Наши пальцы переплетаются. И он сжимает их чуть сильнее, чем надо, пока мы идём. И держит чуть дольше, чем требуется, чтобы показать свою поддержку, пока ждём машину. Легонько толкает меня плечом:
- Спасибо!
- Ты был прав, - мотаю я головой, не принимая его благодарность. - Это всё из-за меня.
- Что значит из-за тебя? - разворачивается он лицом, расцепляя руки.
- Только сейчас, в зале суда, я поняла, какую кашу заварила, - закрываю глаза, а потом прикрываю их рукой, потому что не могу справиться со слезами. - Отец, и ты... всего этого не случилось бы...
- Что ты сделала? - поднимает он моё лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя.
- Я отказалась. Просто так. Просто потому, что не хочу, - из-под ресниц вытекают слёзы. Эйвер стирает их пальцами, и от этого становится ещё хуже. - Отказала ему. В машине. Знала, что всё это было спланировано. Что водолазы наверняка уже ждали на дне. Он бы не позволил нам умереть. И знаю, что он не остановится. Но я не хочу, не могу. Мне страшно, Эйв.
