Он кривится не просто брезгливо - с омерзением.
- Вот поэтому я тебя и оставил, Ан. Все эти слёзы, сопли, истерики. Всё это не для меня.
- Какого ж чёрта ты тогда вернулся?
- А вот это хороший вопрос, - блестят в свете вечерних огней его зубы в улыбке. - И я на него, кажется, уже отвечал. Но я повторюсь. Меня воодушевила твоя ненависть. Ты справилась. И стала так вдохновенно меня ненавидеть. Избегать. Презирать. Так искренне негодовать, отвергать и отталкивать, что я просто не смог пройти мимо. Это было завораживающе: видеть, как ты хочешь меня и борешься с собой. Ты и сейчас делаешь то же самое. И пока я вижу это, я не отступлю, Ан.
- Чтобы снова получить желаемое и снова вычеркнуть меня из своей жизни? - глажу атласный лацкан его белоснежного смокинга, заставляя Ривера отклониться, словно в страхе, что я его испачкаю.
- Возможно. Очень может быть. Потому что на самом деле меня это тоже мучает. Я думал, это пустое. Думал, что справлюсь. И искренне забыл тебя, как и всех других робких невинных девочек, ждущих чудо первого раза и прошедших через мои опытные руки. Но стоило снова тебя увидеть, и опять начался этот невыносимый зуд. Я хочу тебя. Мучительно. Невыносимо, - ведёт он пальцем, очерчивая контур моих губ. - Видимо, ты тоже сделала во мне дыру. И только тобой я смогу её заткнуть.
- Боюсь, такой большой кляп окажется тебе не по зубам, Том, - усмехаюсь я, убирая его руку. - Я уже давно не та, что была раньше. И знаешь, если тебе так нужен доступ к моему телу, у меня есть для тебя предложение, - делаю многозначительную паузу. - Женись на мне.
Его беззвучно приоткрывшиеся губы становятся для меня очень громким ответом. Но совершенно непонятным. То ли он удивился. То ли восхитился. Только бы ему не понравилась эта идея! Я знаю, помню все его слова о том, насколько он ненавистник брака и каких-либо обязательств. Но именно на это и рассчитываю: просто взять инициативу в свои руки, заставить его играть по моим правилам, поставить ему условие, которое он никогда не выполнит и отступит.
- Ради того, чтобы поджарить яичницу не сжигают дом, - он всё ещё смотрит на меня немного ошалело.
- Все эгоисты именно так и поступают, Томми. Ты думаешь только о том, чего хочешь ты. И тебе плевать на меня. Так вот, мне тоже плевать. Плевать на компанию отца, которой ты меня пытаешься шантажировать. Пусть её разорвут на части. Я и пальцем не пошевелю, если ты думаешь заставить меня так. Плевать на всё, что ты там вообще задумал. Можешь сбросить меня со своего вертолёта без парашюта, можешь спрыгнуть с этого балкона. Мне всё равно.
- Теперь ты диктуешь условия? - улыбается он. И ох, как не нравится мне его улыбка.
- Я не диктую, Том. Просто ненавижу, когда мной манипулируют. И я тоже всегда получаю то, что хочу, - прижимаю его к ограждению.
- Так это взаимно, милая, - коварно скользит он рукой по моей спине. - Я тоже тебя хочу. Так к чему все эти формальности?
- Я нужна тебе только на одну ночь, Том. А ты мне нужен только так.
- Сомневаюсь, что тебе нужен я, - он позволяет обнять себя двумя руками за шею. - Нет, моя дорогая. Тебе нужен Хант, - словно предостерегает он меня от того, что я хочу сделать, хоть и не уклоняется. - Всегда только чёртов Эйвер Хант.
- И на это тоже плевать, - шепчу я прямо в его приоткрытые губы.
43. Анна
Ривер делает движение вперёд, чтобы сорвать поцелуй, но я отступаю. И это должно было выглядеть вульгарно и заигрывающе, именно так, как он терпеть не может, но замираю пойманной бабочкой, когда неожиданная догадка пронзает меня насквозь, словно пришпиливает к картонке тупой иглой.
С такой ненавистью он сказал: «чёртов Эйвер Хант» и «всегда». Так уверенно убеждал, что я никогда его, Томаса Ривера, не любила.
Чёрт, ему не нужна я. И он понятия не имел, что я пойду работать к Ханту и буду как-то замешана в этом деле с иском против «Визерикуса», ведь от неприятностей отца я всегда была так далеко. Риверу нужен сам Хант. Схватка, война, противостояние и... победа. И это я взрастила в нём это острое чувство неприязни, это соперничество, эту вражду.
А я-то возомнила себя ценным призом. Но, по сути, я разменная монета. Хант никому не позволяет трогать свои вещи. А сейчас я именно его вещь, к которой протянул ручонки Ривер. Умышленно протянул. Просто посмотреть, что из этого выйдет. И встретил то, чего, возможно, и не ожидал - яростный отпор. И мой. И Ханта.
Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!
- А поцелуй я всё же заслужил, - железной хваткой стискивает меня Ривер.
Я уклоняюсь, сопротивляюсь, пытаюсь вырваться. А ещё мне страшно - настолько он сильнее. И я в ужасе от собственной беспомощности. И осознания: то, что Том столько лет церемонился со мной - это просто его прихоть. Он здоровый мужик, который, если захочет, загнёт меня прямо здесь, в нескольких метрах от моих родителей, но они и не подумают прийти мне на помощь. Никто мне не поможет, если в его больную голову взбредёт мысль отыметь меня, когда ему вздумается. И не знаю, на что я надеюсь, хватаясь за его цепкие руки, разве что на его порядочность, к которой уже собираюсь взывать...
- Мне кажется, девушка против, - убедительно спокойный, звенящий сталью, как вытащенный из ножен клинок, голос Ханта заставляет Ривера ослабить хватку, а меня - облегчённо вздохнуть. Слава богу! Я спасена! По крайней мере от своего разыгравшегося воображения - точно.
Я даже успеваю вывернуться до того, как Том примиряюще поднимает руки:
- Уверяю тебя, я не настаивал, Эйвер. Небольшое женское кокетство, игра в недоступность и не больше.
- Уверен, что это была всего лишь игра?
В этой схватке взглядов мне нет места. И я с трудом не позволяю себе спрятаться за широкой спиной Ханта. Он опять вступился за меня. Очередной раз загородил. Очередной раз дал Риверу понять, что будет вставать между ним и мной снова и снова. Так и просится добавить: всегда. Но «всегда» - это слишком долго. Такой кредит благородства от Эйвера Ханта я вряд ли получу.
- Всё в порядке, Эйвер, - а вот теперь в моём голосе такая неуместная игривость. - Это не то, о чём ты подумал.
- Фраза «не то, о чём ты подумал» занимает в моём рейтинге почётное второе место по непереносимости, - усмехается он.
- А первое? - мне действительно интересно.
- Нам надо поговорить.
- Кстати, - притворно всплёскиваю я руками, пытаясь превратить это в шутку, - Эйвер, нам надо поговорить.
- Так я вас оставлю, говорите, - снова усмехается он, разворачиваясь, чтобы уйти.
- Нет, нет, подожди, - изображая из себя совершенно невменяемую дуру, иду я за ним. - Я с тобой хотела поговорить.
- Правда?! Может быть, ты даже знала, что я приду? - останавливается он.
- Нет, я не знала, но, не поверишь, я тебя ждала.
