Ан сокрушённо качает головой, прекрасно понимая моё неожиданное косноязычие, а Дэйв так и открывает нам дверь - взлохмаченный и с телефоном в руке.
- Дэвид Падески, - топчусь я на пороге, представляя их друг другу. - Анна Ривз.
К счастью, невозмутимый Дэви не особо смущён ни видом своей голой груди, торчащей из выреза поспешно наброшенного халата. Ни тощих волосатых ног, всунутых в стоптанные тапочки. Ни спутанными волосами. Ни срачем в своей квартире, больше похожей на заваленный книгами курятник.
- Я тут только ночую, - чисто формально извиняется он.
Скинув с кресла нечто, похожее на дохлого кота, предлагает он присесть. Анне. Со мной, естественно, не церемонится. И я пристраиваюсь на уголке монументального для его крошечной квартирки двуспального траходрома.
- Так, феромон, феромон, - чешет он лоб, после моих очередных сбивчивых объяснений, словно пытаясь вспомнить, что это за вещь и куда же он её бросил. - Ну, хоть вкратце ты рассказал про апокриновые железы, половое созревание?
- Может быть, не так складно, как ты, но как уж смог.
- А в чём, собственно, проблема? - бухается он на матрас рядом со мной, отчего я подпрыгиваю, но чудом удерживаюсь на краю.
- То есть это не ложь? - уточняет Анна, запахивая поплотнее на себе мой пиджак. - Не какое-то синтезированное в пробирке вещество, которым он обильно поливается, как я поняла из материалов дела, а единственное в своём роде уникальное соединение, которое действительно вырабатывает его организм. И это невозможно контролировать.
- Какие сложные вопросы, - чешет макушку Дэйв. Меня пугают его задумчиво приподнятые брови. Если он сейчас полезет в дебри своих знаний, мы мумифицируемся среди всего этого хлама, но до конца его объяснения так и не дослушаем. Но он и сам вздыхает обречённо, видимо, поняв, что парой фраз от нас не отделаться.
- Кратенько, Дэйв, - подсказываю я. Оглядываюсь по сторонам и закидываю ногу на ногу.
- Дело в том, что если говорить о том, как он вырабатывается, - бросает Дэйв на меня взгляд, который своей тревожностью мне как-то совсем не нравится, - то у меня слишком мало материала, чтобы утверждать это с точностью. Всегда ли выделяется феромон, когда Эйв, например, потеет. Или это как-то варьируется. Например, когда он потеет на велотренажёре, думая о пчёлах - состав его пота один, а когда глядя в «Плейбой» - другой. Хотя попытка провести исследования мной предпринята была.
- Да ты чуть не загонял меня до смерти на том велотренажёре, - возмущаюсь я. И уже знаю, чем не понравился мне его взгляд: не настолько он невозмутим, как мне показалось с порога. Может, к беспорядку он и относится философски, но то, как напряжённо следит за моим взглядом, скользящим по квартире, теперь напрягает и меня.
- К сожалению, безрезультатно, - вздыхает он. И если он при этом о чём и сожалеет по существу вопроса, то только о том, что выборка была нерелевантна. - Потому что опыты пришлось проводить в разные дни, ввиду большой физической изнашиваемости испытуемого. В общем, ничего не дала.
- Но в пробирке его можно синтезировать? - проявляет Ан искреннюю заинтересованность. А я украдкой осматриваю помещение повнимательнее, пытаясь понять, что беспокоит Дэйва.
52. Эйвер
- Тоже спорный вопрос, - снова почёсывает голову Дэвид, говоря со своими тапочками. - Дело в том, что сам по себе феромон, тот, что мы получаем в образцах, как вещество, нейтрален. Активным его делают микроорганизмы, что являются неотъемлемой частью любого живого существа, в том числе человека. Под их воздействием нейтральное вещество расщепляется и обретает свои агрессивные свойства. И набор этих микроорганизмов тоже совершенно уникален. Грубо говоря, сразу после душа он чист как младенец, - показывает Дэйв на меня пальцем, - и так же безопасен.
- То есть чем дольше феромон задерживается на коже и подвергается воздействию всей этой флоры и фауны, тем становится активнее? - смотрит Анна исключительно на Дэйва, словно меня здесь и вовсе нет.
- Совершенно верно, - кивает лохматой гривой Дэйв. - И насчёт уникальности среды. Наши с ним апокриновые железы, например, могли бы вырабатывать одинаковое вещество. Но на его коже оно становится феромоном, а вот на моей - нет. Но могло бы стать, скажем, анти-феромоном.
Дэвид поднимает глаза вроде бы на Ан, но я успеваю заметить, что он скорее бросает взгляд на вешалку за её спиной. И мне всё становится ясно как божий день. И чего он боится. И подоплёку этого пояснения, которое вдруг обретает для нас с ним дополнительный смысл.
- И давно ты это понял? - встаю я. На вешалке висит плащ Иви. Не глядя на Дэйва, я иду по комнате, перешагивая через стопки макулатуры, якобы бесцельно, но теперь точно знаю, что ищу.
- Что именно? - поворачивается ко мне Дэйв, недоумевая.
- Что на твоей коже другая микрофлора.
«Что, когда ты облился тестовым образцом моего феромона, идиот, он на самом деле не работал, потому что остался неактивным», - читает он по моим глазам. Точно вижу: читает. И уже знает, что Ива была с ним в тот день не из-за феромона. А из-за того, что он был так в себе уверен, что не побоялся затащить её в свою койку, надеясь на мой чёртов феромон. Дело не в нём. И не во мне. И не в какой-то чёртовой биохимии. Потому что она здесь. Она услышала меня. Она бросила Ричарда и приехала не ко мне. К Дэвиду.
Я наклоняюсь за матрас. И как следователь, достав из кармана ручку, подцепляю за лямку найденный на полу лифчик. Бросаю его на кровать.
- Чёрт, кто-то забыл, - натянуто улыбнувшись, поспешно засовывает Дэйв чёрный кружевной аксессуар под подушку.
- Угу, - мычу я, выкатывая из того же угла прикрытый какой-то тряпкой чемодан. Чемодан Иви. Я столько раз видел его, что знаю наизусть все наклейки, налепленные на него таможней. Но оставляю своё действие без комментариев. Достаточно того, что Дэйв понял, что я обо всём догадался. Снова присаживаюсь на кровать.
- Когда начал готовиться к суду, - умоляюще всматривается в моё лицо Дэйв. - И я взял ещё один чистый образец, проверил и... позвонил.
Я едва заметно киваю и улыбаюсь, опустив глаза. Нет, я не пойду доставать Иви из того тёмного угла, где она сейчас прячется. Я буду рад, если у них всё сложится. В конце концов, я именно этого и хотел. И хоть нам с Анной в новых обстоятельствах лучше бы побыстрее уйти, я не собираюсь облегчать им обоим жизнь.
- Афермон, - подсказываю я по памяти.
- Что?! - совершенно сбитый с толку, переспрашивает Дэйв.
- Вещество назвали афермон, - поворачиваюсь к Анне, которая наблюдает за нами с любопытством. - Вещество, что имеет прямо противоположный эффект.
- Отпугивать женщин? - удивляется она, не потеряв нить разговора.
- Можно и так сказать, - оживляется Дэйв, понимая, что Ив не грозит разоблачение, и перебирается с кровати на свободный пятачок на ковре, где по мановению его руки оживает ноутбук. - Я тут как раз нашёл кое-что любопытное. Вот. В библиотеке маленького городка штата Огайо в тридцатые годы прошлого века работал некий мужчина, который вызывал у женщин такое стойкое отвращение, что прожил до шестидесяти лет девственником.
