- Ты сказала, что у тебя хорошие новости? - довольно потирая руки, садится за стол отец.
- Настолько, что я даже принесла из погреба вино, - показываю на открытую и оставленную «подышать» бутылку.
- Ого, - округляет он глаза. - Вижу, серьёзный повод. Ну, тогда я весь в предвкушении.
Разливает и, подняв бокал за тонкую ножку, всем своим видом показывает, что готов слушать.
- Пап, «Пайз» забирает своё предложение и больше не будет лезть в твою сделку.
- Серьёзно? - искренне удивляется отец.
- Я только что говорила с Гленом. Лично, - протягиваю я бокал. - Так что за удачную сделку с «Мерк».
Мы делаем по глотку, и только потом отец добавляет:
- До завершения суда об этом говорить рано. Но хоть эта пиявка отвалится - и уже можно легче вздохнуть.
Большой горкой он накладывает себе на тарелку салат. Если бы мои новости были плохими, это всё равно не испортило бы ему аппетит. Порой я думаю: а не потому ли он так стойко и спокойно выносит все эти передряги, что много и с удовольствием ест? А мама злая и желчная, потому что вечно сидит на диете.
- Честно говоря, я вообще не понимаю, почему нельзя было их просто послать к чёрту с их предложением, - борется она с салатным листом. И по этим её вопросам я догадываюсь, что отец, конечно, уже поставил её обо всём в известность. Обо всём ли только? - На каком основании они вообще выкручивали нам руки?
- Это публичная миллиардная сделка, мам, - вступаю я в дискуссию, пока отец делает вид, что активно жуёт. - Антимонопольный комитет не дал бы добро, когда предложения настолько разнятся по цене. Пришлось бы устраивать торги. В общем, мам, поверь, теперь всё намного лучше, чем было. И когда закончится этот судебный процесс, я уверена, «Мерк» не откажутся от своей первоначальной цены, а, возможно, мы выторгуем и больше.
- Ладно, поверю, - без энтузиазма откладывает она приборы и, не поднимая на меня глаза, вытирает салфеткой обиженно поджатые губы. - Уже жду не дождусь, когда твои прогнозы оправдаются. И мы уедем, наконец, из этого пыльного города в круиз. Хотя бы на полгода.
- На полгода?! - выпучиваю я глаза.
- На полгода, - иронично хмыкает отец. - Бери больше. Она настаивает взять путёвку на год или полтора, чтобы не спеша, со всеми остановками. Чтобы побывать чуть не во всех портах мира.
- Да! Я всю жизнь об этом мечтала! - возмущённо всплёскивает мама руками. - Но у тебя всё то дела, то суды, то ещё какие отговорки.
- Ты ещё скажи, что всю жизнь на этот круиз откладывала, - усмехается он, а потом поворачивается ко мне. - Что-то я сомневаюсь, выдержу ли я с ней столько дней в крошечной каюте, на лайнере, с которого не сбежишь, - довольно улыбаясь, отец откидывается к спинке стула и даже гневный мамин взгляд не стирает эту улыбку с его лица.
- Тогда тебе уже пора морально готовиться, - улыбаюсь я. - Ведь скоро это всё действительно закончится.
- Думаешь? - прищуривает один глаз отец.
- Уверена. Вот только выберу, за кого мне выйти замуж - за Ривера или за Ханта, и можете паковать чемоданы, - улыбаюсь я ещё шире, глядя на маму.
- Ну, моё мнение ты знаешь, - делает она большой глоток вина, и не думая поддаваться нашему благодушию. - А твой Хант... Я, честно говоря, очень недовольна тем, что ты взялась за старое. Если бы я только знала, что ты собралась устраиваться к нему на работу. Если бы только в этом доме я не узнавала новости последняя... - она раздражённо покачивает головой и, оборвавшись на полуслове, делает ещё один глоток, словно эти слова застряли у неё в горле и их обязательно понадобилось протолкнуть.
- Я не взялась за старое, мам, - опомнившись, что опять ничего не ем, кладу себе на тарелку пару ложек салата. Мою шутку явно не оценили. И в ответ на это мамино недовольство всем и вся во мне тоже начинает закипать раздражение.
- А что это? Новое? - хмыкает она. - Ты сбежала с ним из Башни. Он ждал тебя у Оперы.
- Мы уже взрослые, мам. Как вам, кстати, вчерашняя премьера? - выдавливаю сверху на свежие овощи несколько капель лимона.
- Отлично, - снова принимается она за свой постный хрустящий лист. - И, кстати, раз уж ты настолько взрослая, хочу немного протереть твои розовые очки. Твой Хант, между прочим, приехал на премьеру не один.
- Неужели с Йорном? - ещё пытаюсь я выдержать шутливый тон и, нарочито удивившись, поворачиваюсь к отцу. - И как они смотрелись вместе?
- Он приехал с Айлин Соулл, - вздохнув, не поддерживает отец мой весёлый настрой. - Недолго пообщались с сенатором Джоном Миллером, потом Хант оставил её с Морганом и пошёл встречать тебя.
Упоминание красавицы Айлин Соулл рядом с Хантом заставляет меня и вовсе забыть про еду. А если учесть, что дело о наследстве он отдал, то явно встречались они не по работе.
И то, как хмурится отец, говорит о том, что ему это тоже не понравилось, а у него такое чутьё, что мне определённо стоит принять это к сведению.
59. Анна
- Так что, дорогая моя, не строила бы ты на него никаких планов, - бросает мама по многозначительному взгляду на нас обоих.
- Мам, да какие планы. Говорю же, мы взрослые люди, - откладываю в сторону вилку, которая мне так и не пригодилась.
- Он - да, а вот ты... - снова уничижительно качает она головой.
Что-то сыта я по горло этими семейными застольями. И этими беседами, в которых жизнь, как в безнадёжно больном, поддерживается искусственно, но на самом деле говорить нам словно и не о чем, кроме как поучать меня. И это вечное мамино недовольство всем и вся, и её плохое настроение тоже надоело до зубовного скрежета.
Стойкое желание встать и уйти. И к чёрту эту веранду, и мокрый сад, и любимый, зачитанный до дыр «Грозовой перевал». Даже дома я теперь чувствую себя не «дома», а в месте, откуда хочется бежать.
- Ну, а твой Ривер, - бросается на мою защиту отец. - Он же вообще голубой, а ты додумалась - сватаешь его единственной дочери.
- Что значит, голубой? - впивается в него злым ядовитым взглядом мама.
- То и значит, что заднеприводный. Другой ориентации. В меньшинстве... - не жалеет отец эпитетов, отвечая ей столь же едко.
А мне-то казалось, это противостояние будет забавным: отец - за Ханта, мама - за Ривера. Но то, какие непристойные синонимы находит отец, явно глумясь над Томом, мне почему-то обидно слышать. Конечно, он имеет право злиться, ведь Ривер сейчас доставляет ему одни неприятности. И Ривер - знатный говнюк, которому не мешало бы для профилактики открутить голову. Но как бы отец ни был на него зол, такие выражения в свой адрес Том точно не заслужил.
- Папа, прекрати! Нет! - бросаю я на стол салфетку. - Он не гомик. И если учесть, что даже я с ним спала, то с женщинами у него всё в порядке.
