- Почему ты не попробовала снова? - не могу ничего с собой поделать - глажу большим пальцем её руку и, даже несмотря на этот серьёзный разговор, невольно вздрагиваю: ощущение её близости пробирает меня до озноба.
- У меня не было времени повторно подготовиться. Всегда было столько работы, - она тоже вздрагивает, когда я касаюсь её руки губами. Какое опьяняющее, окрыляющее, безбрежное чувство - ощущать эту дрожь от таких невинных прикосновений. И точно знать, что её вызываю я, а не мой феромон.
- Я думаю, тебе нужно попытаться снова, - прижимаю её руку к щеке, и сейчас она вздрагивает из-за колкой щетины.
- Сейчас у меня времени ещё меньше.
- И так будет всегда. И чем дольше ты откладываешь, тем сложнее. Но я могу тебе помочь.
- Чем? - она смеётся. - Если только сдашь за меня. Вложить свои знания в мою голову у тебя вряд ли получится.
- Погоняю тебя по тестам.
Сворачиваю в аллею к сенаторскому особняку. Останавливаюсь у пункта охраны. Предъявляю документы. И пока они созваниваются с хозяевами, повторяю свой вопрос.
- Я помогу, соглашайся.
- Мне кажется, или это просто повод проводить со мной больше времени? - усмехается она.
- Тебе кажется, - слегка разворачиваю её лицо с озабоченным видом. - У тебя на щеке, - показываю всем своим видом беспокойство.
- Грязь? Что? - волнуется она.
- Да, немного, - наклоняюсь, чтобы якобы её стереть, легонько поднимаю вверх подбородок и не даю ей возможности даже дёрнуться, накрываю её губы своими.
Я закрываю глаза, ожидая пощёчину, но она отвечает на поцелуй. И я смелею, просовываю руку под шею, обнимаю её за талию.
- Мистер Хант, - из лёгкого опьяняющего забытья меня вырывает голос охранника. - Мистер Хант! В особняке сенатора вас ждут. Можете ехать.
Я даже с достоинством въезжаю в распахнутые ворота. И только потом, остановившись за поворотом, мы начинаем смеяться.
- Мы похожи на несдержанных подростков, - прикрывается она рукой.
- Честно говоря, я именно так себя и чувствую. Со мной всё происходит, словно в первый раз, - откидываюсь я на спинку, поправляя волосы, словно убираю длинную чёлку, что я носил в свои восемнадцать.
- У тебя, - теперь она показывает, что я испачкался. Я подозрительно прищуриваю один глаз, глядя на неё. - Правда, ты весь в помаде, достаёт она из сумки салфетку и, вытерев моё лицо, предъявляет оранжевые следы, оставшиеся на ней. - Зачем мы едем к сенатору?
- Хочу поговорить с его женой.
- Зачем?
- Не знаю, сказал ли тебе Йорн, но я занимаюсь его бракоразводным процессом, - по гладкому асфальту подъездной дороги машина едет почти бесшумно. - Но мне не нравится информация, что нашла для меня Клара. То есть она идёт в разрез с той линией поведения, что решил выбрать Джон. Поэтому я хочу поговорить с его женой с глазу на глаз.
- А чтобы никаких неловких моментов, ты берёшь с собой меня? - опять сомнение в её голосе.
- Чтобы ты случайно не начала меня «не ревновать» к Николь Миллер, - улыбаюсь я. - А от неловких моментов я защищён тремя её малолетними детьми. И, кстати, ты не ответила.
- На что?
- На вопрос о подготовки к тесту.
- Эйв, - машет она отрицательно головой, но вижу, что сомневается. Нет, не из-за меня. Всё же экзамен действительно очень тяжёлый, заковыристый, сложный и проводится целых три дня. А ещё угнетает то, что она прошлый раз не справилась. И боится проиграть снова.
- Ан, - сжимаю её руку. - Я буду рядом. Я не позволю тебе сдаться. И у меня столько опыта, что ни один сложный и запутанный вопрос не поставит тебя в тупик.
- Я подумаю, Эйв.
- Нет, - останавливаю я машину и качаю головой.
- Чёрт тебя побери! Ну, хорошо, хорошо, я согласна, - выдыхает она. - Попробовать.
Чёрт! И почему я не попросил, скажем, выйти за меня замуж? Попробовать. Хм! Довольно, но очень сдержано улыбаюсь, словно именно такое согласие и получил. И получу, как только приручу её говорить мне «да».
- Ну, вот и славно, - нажимаю на газ, и машина плавно подруливает к шикарному особняку сенатора.
66. Эйвер
Николь Миллер, стройная длинноногая ухоженная блондинка, которой ни за что не дашь её «слегка за сорок», встречает нас у бассейна.
- Не ожидала вас увидеть, мистер Хант, - накидывает она сверху закрытого купальника халат. - Но вы, думаю, в курсе, что Джона нет дома. А значит приехали поговорить со мной.
- Совершенно верно, миссис Миллер. Личная помощница моего партнёра Йорна Моргана, мисс Анна Ривз.
- Очень приятно, - пожимает она с энтузиазмом её протянутую руку. - Чего-нибудь выпьете?
- Если только воды, - соглашается Анна.
- С утра казалось, что этот дождь зарядит на неделю, но распогодилось, и такая духота, что мы только к вечеру и вышли на улицу. И детей теперь не вытащить из воды. Маргарет, присмотрите за ними, - обращается она к прислуге, а затем уводит нас в прохладу гостиной. - Лиз, будь добра, воды со льдом и лимоном. Мистер Хант?
- Мне то же самое, - киваю я, присаживаясь на предложенный диван, и Николь Миллер как-то загадочно улыбается, переводя взгляд с меня на Анну и обратно.
- Прошу прощения, оставлю вас на минутку, переодеться, - покидает она комнату. А Ан кидается ко мне стирать оставшуюся на щеке помаду.
- И что она теперь о нас подумала? - поправляет она в маленькое зеркальце свой макияж.
- Мне глубоко всё равно.
Она убирает в сумку косметичку, осматривается в большой гостиной, с интересом разглядывая картины, какие-то вазочки, статуэтки. Я вижу только саму Ан.
- Тебе не кажется она знакомой?
- Если учесть, что я её уже видел, нет.
- Но я-то её видеть вряд ли где могла, но всё же её лицо...
Она не успевает договорить, Николь вплывает в красно-золотом платье с воротником стойкой на азиатский манер, и её безупречная фигура в нём кажется ещё стройнее и выше.
- Простите, что заставила ждать, - вместе с ней приносят и воду, и она сама разливает её по стаканам, подаёт, а потом садится напротив, положив руки на спинку дивана и закинув ногу на ногу. - Я вас слушаю, мистер Хант.
- Спасибо, что согласились меня принять, - начинаю я с любезностей.
- Не стоит. Давайте, пожалуй, начну я, - вздыхает она. - Меня действительно удивил ваш приезд. Ведь я прекрасно понимаю, какую линию защиты выберет Джон. Он так неожиданно стал сенатором и так дорожит своим местом, что непременно захочет баллотироваться на второй срок. Но у обвинённого в измене, разведённого политика мало шансов быть выбранным. А значит есть только один способ - во всех грехах обвинить меня. Я права, мисс Ривз?
