- Из-за скачка напряжения? - вчитываясь в сухие строки, подтягиваю ноги, и Эйв вздрагивает от их холодного прикосновения.
- Ужас, какая ледышка, - зажимает он по очереди мои ступни в руках, чтобы согреть. - Дайсон как раз работал в это время юристом у твоего отца. Уверен, начальник производства пришёл именно к нему с вопросом, как правильно поступить. И наверняка принёс результаты экспертизы.
- И зуб даю, что эта экспертиза показала, что нет никаких ухудшений качества, - подаю я ему кружку. - Что этот сбой не отразился на работе производственного цикла и субстанция безупречна.
- Мн-н-н, - блаженно стонет Эйв, делая глоток и перебивая мои утверждения. - Как вкусно!
- Наслаждайся, - усмехаюсь я и возвращаюсь к своим пояснениям: - Качество субстанции однозначно не пострадало, иначе такой трус как Глен наверняка перестраховался бы и ни за что не поставил свою подпись на акте проверки. И плевать ему на убытки. Ведь их понёс бы мой отец.
- Я специально поднял все документы за этот период, когда нашёл за что зацепиться. Договора, сроки поставок. Неустойки за срыв, скажу я тебе, у них грабительские.
- Но каков урод, а? Да плевать ему на эти неустойки. Он промолчал. Ведь отец мог настоять на уничтожении всей партии, чтобы она не бросила тень на его репутацию. А Глен всё замял. Но я больше, чем уверена, что сейчас мы не найдём ни протокола этой дополнительной экспертизы, ни одного другого документа, которыми было подтверждено качество после сбоя, потому что Глен наверняка всё это подчистил, когда уходил, а оригиналы прихватил с собой. Понял, что сможет это использовать. На всякий случай. И очень быстро он ему представился.
- Да, ты выперла его вон. И он решил отомстить.
- Скотина! - презрительно морщусь, вспоминая жалкого, перепуганного, голого Глена на крыльце собственной квартиры. Так ему и надо!
- Согласен, - делает Хант ещё глоток, а потом шевелит спящий макбук. - Я проверил. И ты права. Начальник производства уволился буквально за пару недель до предъявленного иска. Когда возня, затеянная Ривером, уже шла полным ходом. Ему был не нужен такой свидетель.
- И думаю, с возможностями Ривера он заплатил столько, что этот свидетель будет молчать, даже оставшись без работы, а если не сможет, то вырвет себе язык, - усмехаюсь я.
- А в электронных документах компании потёрли все файлы, что могли бы нам помочь, - открывает Эйв пустые страницы, выдающие ошибку.
- Но главное, что теперь мы знаем, откуда раскручивать этот клубок, - спускаю на пол ноги.
- Теперь вся эта мозаика очень легко складывается. Подозреваю, что Дайсон просто продал Риверу эти данные, но сам в этом не участвует. Он решил пойти своим путём и устроился в «Пайз».
«А Ривер потому и может прекратить это в любой момент, что у него есть оригиналы, доказывающие безосновательность иска», - делаю я выводы для себя.
- Риверу большего было и не надо, - открывает Эйв следующий файл. - Список поставщиков, которым отправлялась именно эта партия.
- Ба, знакомые все лица! Те самые семь гигантов, - качаю я головой, не веря своим глазам.
- Далее список лечебных учреждений: аптек, больниц, госпиталей и прочих организаций, куда были отправлены серии выпущенных из этой партии субстанции препаратов. А дальше по рецептам, по которым выдавались препараты, выходим на больных, которые их принимали. А там просто иди по списку и всё. Можно было не пятьсот с небольшим заявителей, все пять миллионов собрать, было бы желание.
- Вот сволочь, - тяжело вздыхаю я. Опираюсь локтями на стол и запускаю руки в волосы. - Он впаял отцу полумиллиардный иск на пустом месте и прекрасно знает об этом.
И если он решил потягаться с Хантом, то не такой уж он и безобидный, и порядочный, как я себе напридумывала. Но если дело во мне... Полгода строить эту пирамиду, чтобы затащить меня в постель - это, пожалуй, покруче, чем купить за полтора миллиона долларов звезду, что была зарезервирована для какого-нибудь выдающегося учёного, или утопить Бугатти.
- Такова система нашего правосудия, - к счастью, не читает мои мысли Эйвер. - Казалось бы, всего лишь скачок напряжения, - зевает он, прикрывая рукой рот, - но если дойдёт до суда присяжных, производителя обязательно признают виновным и, боюсь, твоему отцу придётся нелегко.
- Он обанкротится, Эйв, - качаю я головой, понимая, что он смягчил формулировку, щадя мои чувства. - Его репутация будет не просто подмочена - погублена. Никто не станет доверять такому производителю. Но мы же этого не допустим, правда?
В ответ он только ещё раз зевает, хоть и очень убедительно.
- Иди спать, Эйв. Ты славно поработал, - улыбаюсь я. - Заслужил.
- Да, надо, - встаёт он вместе со мной и спрашивает на ушко, словно по секрету: - Присоединишься ко мне?
- Не сейчас, Эйв, - сажусь я на стул, ещё хранящий тепло его тела. - И спасибо, что ты не настаиваешь.
- Я никогда не повторяю своих ошибок, - целует он меня в шею. - А я один раз уже чуть всё не испортил.
Он на ходу снимает футболку, штаны. И я не могу сдержать смешок, глядя на его задницу.
- Я думала про логотип «Морган & Хант» на твоих трусах - это шутки.
- Это же просто марка белья, - оттягивает он резинку. - Просто те же буквы.
- Иди, иди, - улыбаюсь я. Рассказывает он мне: те же буквы.
В проём двери вижу, как он падает на кровать прямо поверх одеяла. И всё же с трудом сдерживаюсь, чтобы не воспользоваться его предложением и не прижаться к его горячей спине.
И пусть я до сих пор так и не знаю, как он спит, не хочу торопиться, открывая его для себя заново.
70. Анна
Разбираю стоящие на столе коробки и начинаю раскладывать по кучкам анкеты всех пятисот двадцати трёх человек.
По странам. Потом по городам. Всматриваюсь в серьёзные, неприветливые лица. Поговорить с каждым даже по телефону - потребуется не одна неделя. А уж встретится лично - не один месяц. Но ведь есть между ними что-то общее, кроме приёма препарата. Какой-то принцип, по которому из нескольких миллионов человек отобрал их Ривер.
Начинаю с самых близких территориально, с местных, которых больше всего. Если я найду связь между ними, то пойму и остальное. Перекладываю их по годам рождения и району жительства. По диагнозу и семейному положению. Завожу в Облаке даже отдельный файл, где компоную все эти данные, дополняя их теми, что удаётся найти в сети. Не знаю, почему мне кажется это таким важным. Ведь по-хорошему уже всё равно, что объединяет этих людей, когда мы знаем первопричину. Но, во-первых, это живые люди, и их нельзя скидывать со счетов. А во-вторых, у нас нет никаких доказательств. И если это предварительное слушание перерастёт в суд присяжных, Хант прав: ничто не поможет нам его выиграть.
