- Я тебя слушаю, - беззаботно присаживаюсь рядом.
- Я даже представить не мог, что ты меня так хорошо знаешь, - он не сразу поднимает голову, только когда понимает, что я молчу и не собираюсь объясняться. - Три часа назад этот разговор пошёл бы иначе. Но ты, - он разводит руками. - Мне даже в голову не могло прийти, что ты не придёшь. Я даже представить не мог, что ты не просто опоздаешь, а сделаешь вид, что не получила моё приглашение.
- Его доставил курьер. И ты точно знаешь, что я его получила.
- Ты удивила меня. Да что там, поразила. Убила. Поставила шах и мат, хотя мне казалось, что я выиграл партию, ещё когда ты поставила мне своё условие. Теперь я даже сомневаюсь, что вообще смогу выйти из этой ситуации с честью. Ты загнала меня в угол. В общем, - лезет он в карман и достаёт коробочку, - обойдёмся без дешёвого пафоса с коленопреклонением. Я купил кольцо. Но ты победила, - открывает он бирюзовый бархат с таким серьёзным видом, что я сильно сомневаюсь, так ли это. - Анна Роуз Ривз, пожалуйста... не выходи за меня замуж!
Я удивлённо смотрю на играющий гранями бриллиант. И даже не знаю, что ответить, чтобы не ошибиться с такой необычной формулировкой. Да? Нет? Я подумаю?
А Том ждёт. Напряжённо. Смиренно. Терпеливо.
- Томас Джон Ривер, я... согласна.
Получаю в ответ облегчённый вздох. Но совсем не чувствую себя победившей, глядя на его несчастное лицо.
- Зачем же ты его купил? - ничего я не понимаю, показывая на кольцо.
- Не торопись, - качает он головой и ставит коробочку между нами. - Я его купил, потому что нет ничего слаще, чем вот так щекотать себе нервы. Я смертельно боюсь, что ты не согласишься отступить. Что доведёшь свою игру до конца. Я заслужил. Я понял это, когда стоял там, на вертолётной площадке, один, на холодном ветру, и у меня потели ладони. Никто не заставлял меня чувствовать себя настолько живым, как ты.
- Ты будешь ждать, что я его надену? Несмотря на то, что я уже сказала «нет»?
- Каждый день. Ведь женщины так непостоянны. И так же, как сегодня, у меня будут ноги подкашиваться от страха, что я увижу его на твоём пальце. Ведь я буду вынужден жениться. Я соглашусь. Я уважаю пари. И я это сделаю. Но одна мысль о том, что ты поселишься в моей спальне, что я буду находить на подушке твои рыжие волосы, слышать, как работает сливной бачок, отбивает у меня всякое желание к тебе даже прикасаться. Ну, вот опять, - протягивает он мне в доказательство вспотевшую ладонь.
«А ведь я действительно победила, - усмехаюсь я и победно захлопываю коробочку. - Его нестерпимый зуд как рукой сняло».
- И прости, - отклоняется он, - но ты невыносимо пахнешь сексом и другим мужиком.
Я прикрываю рукой глаза, давай понять, что он меня смущает, а потом, сделав глубокий вздох, снова поднимаю на него взгляд.
- Что случилось с тобой, Том? Когда? Почему ты стал таким... необычным?
- Больным? - улыбается он. - О, нет, ты не услышишь от меня никаких душераздирающих историй. Я таким родился. И мои родители поступили умнее, чем таскать меня по врачам. Они воспитывали меня как обычного ребёнка. И привили свои жизненные принципы. Я, может быть, и не умею любить, жалеть и что там ещё? Но грешу не больше остальных.
- Всё ты умеешь, Том, - кручу я закрытую коробочку от Тиффани.
- Я просто научился симулировать чувства и подражать.
- А ты думаешь, чем занимаются все остальные люди? - всё же открываю ещё раз крышку, чтобы полюбоваться на ювелирную работу. Вынимаю кольцо из коробочки и вижу, как тревожно он замирает. Не отвлекается даже на загоревшиеся уличное освещение.
- Вечер, - констатирует он философски, не сводя с меня глаз.
- Может, всё же заберёшь? - протягиваю я кольцо.
- Нет, - уверенно качает он головой.
- Тогда я домой?
- Конечно, - встаёт он и помогает мне подняться. Но не отпускает мою руку, подтягивает к себе. Обнюхивает как хищник добычу. - Хотя это невероятно возбуждает. Его запах на твоей коже.
- Так, может, зайдёшь? - улыбаюсь я. Зря я тогда на Башне его испугалась. Он сильный, опасный, рискованный, коварный, но только не для меня. - Чай, кофе? Может, чего покрепче, для разогрева? Мы женщины так непостоянны.
- Спокойной ночи, милая, - отпускает он, прекрасно понимая, что я глумлюсь. - И ты даже не спросила про иск. Хотя победила.
- Я же сказала, Том, плевать мне на него. Ты возбудил его не ради меня, а ради Ханта. Вот с ним и разбирайся. Спокойной ночи, Томми.
Я всё же довела эту игру до конца. Но на самом деле я просто не боюсь больше его иска. Хант справится с ним, потому что Хант всегда побеждает.
Том провожает меня глазами. Ждёт, когда я открою дверь.
- Твою мать, Ривер! - вырывается у меня на заставленную белыми розами квартиру.
- Нет, Ан, - улыбается он. - Плевать я хотел на твоего Ханта. Всё это было только ради тебя. А я умею держать своё слово.
Он подмигивает, разворачивается, и начинает спускаться по ступенькам. А я, глядя на его прямую спину, почему-то думаю только о том, что пора бы перестать прятать ключ в цветочном горшке.
А то ходят тут всякие.
73. Эйвер
Утро не бывает добрым, если начинается с суда. А особенно с суда, где я выступаю ответчиком. Но я счастлив.
Не заезжаю в офис, не отвечаю на звонки, никого не хочу видеть, чтобы не расплескать стойкое ощущение полноты бытия и собственного всемогущества, что осталось после выходных. Хоть его немного и подпортил Ривер.
Не то, чтобы он меня беспокоит. Я-то знаю, что недолго этому петушку осталось кукарекать. Но меня бесит, как Анна на него смотрит. И как она меняется рядом с ним. И вообще меняется, стоит услышать его имя.
Конечно, я не мог оставить их там одних. Конечно, дождался, пока он, наконец, свалит. И даже урвал ещё кусочек счастья перед сном, проговорив с ней полчаса по телефону.
Сегодня я даже не могу вспомнить о чём. Точно не о Ривере. Подробности их встречи я даже и не пытался узнать. Расскажет, когда будет готова. Мне важно было слышать её голос. И мы болтали о каких-то милых глупостях. О краске для волос. О кинопремии «Оскар». О шторме на побережье. О новостях, которые пропустили. А ещё об Аманте Уайт, которая стала главой учредительного фонда её мужа Дерека Стоуна, сына директора текстильной компании. Меня наконец посвятили, кто она такая и чем ненавистная Зубочистка так раздражает Ан.
С утра я снова мучился выбором галстука и сбрасывал ей фотографии. Она отвечала плачущими от смеха смайликами, но всё же помогала. В галстуке, получившем её одобрение, я чувствую себя уютнее что ли, не увереннее. Уверенности во мне хоть отбавляй. Но кто же доверит свои дела неуверенному в себе адвокату? Это во мне всё же профессиональное. А вот всемогущим я себя ощущаю, потому что меня окрыляет она.
