Его машина уже давно уехала, а я всё стою, пытаясь угадать на что именно он намекал. О чём знает? О школьных дневниках, которым я изливала душу? Об альбоме, в который бережно вклеивала всё, что только попадалось мне под руку про Ханта в университете?
Господи, мне двадцать восемь лет. Да какая разница, что творилось в моей бедовой голове в юные годы. У меня и наклейки Губки Боба есть, и что?
Пока одеваюсь, прихожу к выводу, что нет у Глена ничего существенного. Всё это в прошлом. Только вот как отнесётся к такому «багажу» Хант?
И пока еду в такси до офиса, всё же набираю номер той самой школьной подруги.
Обмен любезностями. Пустая болтовня о её муже и двух детях. О моём разводе. Шуточки о том, что не мешало бы тряхнуть стариной, встретиться в каком-нибудь баре и напиться. И вот тут я очень удачно, по моему мнению, вворачиваю, что устроилась на работу к Эйверу Ханту.
- К тому самому? - даже вижу, как лезут из орбит карие глаза Коры.
- Ой, да плевать к тому, не к тому, - так и прёт из меня напускное равнодушие. - Я его и узнала-то с трудом. А он меня и вовсе не вспомнил.
- А когда вспомнит, что будешь делать?
- Ничего не буду. Кора, да какая уже разница. Дело прошлое.
- Но ты ведь не зря позвонила именно мне. Он что-то сказал?
- Не он, - удивляет странное беспокойство в её голосе. Но и мне изображать безразличие становится ни к чему. - Бывший муж, что как раз и собирается раскрыть ему глаза. И знаешь, он неожиданно оказался настолько в курсе тех событий, что у меня возникли сомнения, а не ты ли с ним случайно поделилась? - И после того как она виновато отмалчивается, добавляю: - Или не случайно?
- Прости, я... - заикается она. - В общем, помнишь, мы тогда поссорились. На вечеринке. Когда ты первый раз приехала с Гленом, ещё до свадьбы.
- Так ты вешалась на него!
- Да я не вешалась. Я просто перебрала. Мне было по фигу, чей это парень. А он сказал, что хочет узнать тебя получше. Вот я ему со злости всё и вывалила.
Нет слов. Качаю головой, не веря услышанному. И ладно Глен молчал все эти годы, но эта тварь была не так уж и сильно пьяна, раз всё так подробно запомнила.
- И что ещё он обо мне знает? - сталь в моём голосе должна бы пронзить предательницу насмерть и заставить корчиться в муках раскаяния, но она в ответ, напротив, ещё и довольно хихикает.
- Ещё как ты юбку в колготки заправила.
- Что?! Нет! Это же было ещё в начальной школе.
- Ну, я прибавила тебе пару годков, - хмыкает она. - И про урок биологии, когда хомячок написал тебе в руку. А ещё...
И пока она с удовольствием перечисляет все те гадости, которые случились со мной в школьные годы, я судорожно соображаю: а была ли у меня подруга.
- Скажи мне только одно, - перебиваю я, когда она как раз входит во вкус. - За что? За что ты меня так ненавидела, Кора?
- За то, что ты заносчивая высокомерная стерва, которой всё всегда давалось даром.
- Я - заносчивая? Я стерва? Да у меня даже подруг не было, и держалась я всегда особняком.
- Вот потому и не было, что ты нос задирала. И все тебе завидовали, а я ненавидела, да. Ненавидела за твоего богатого отца, который души в тебе не чаял. За машину, что тебе подарили в шестнадцать. За ежегодные поездки к морю. За всё, что ты никогда не умела ценить. И знаешь, это был самый счастливый день в моей жизни, когда ты прибежала заплаканная, потому что Хант рассмеялся тебе в лицо. И что твоя жизнь с Гленом не сложилась, и ты теперь будешь всё у того же Ханта на побегушках - это лучшая новость, услышанная мной за последний год. Спасибо, что позвонила, Анна Ривз.
Не помню, что я ей ответила. И как добралась до офиса, тоже не помню. Очнулась я, только когда в моей руке оказались ключи от квартиры Ханта.
И мысль, что это ведь Кора уговорила меня признаться Эйву, стала самой невыносимой в череде моих воспоминаний.
Это же Кора и раздувала во мне то безрассудное чувство. Она находила и подтверждения несуществующей взаимности. Меня, ослеплённую первой любовью, так легко было убедить. Именно она в тот злополучный день отвела меня к своему стилисту. С новой стрижкой и макияжем я сама на себя не была похожа, поэтому, наверно, и рискнула, и поддалась на её уговоры. Кора и напоила меня «для храбрости», и устроила ту роковую встречу в спортзале.
Может, не доверься я ей тогда так опрометчиво, моя жизнь сложилась бы иначе?
Что проку гадать. Всё, что могло случиться, уже случилось.
Пустой стакан из-под виски на столе у Ханта отодвигает моё прозрение на задний план. Это куда же он отправился, что ему потребовалась поддержка коллекционного Макаллана? И ночевать будет не дома, иначе не дал бы мне ключи. И раз попросил отменить все встречи, значит, на работу с утра не собирается. А это могло быть только в одном случае...
Чёрт побери! Ива Уорд! Так не прибравшая Ханта к рукам, но и не оставившая его Ива Уорд и, конечно, их любимый «Блаженный Августин».
8. Эйвер
Юркая, яркая, миниатюрная Ива Уорд похожа на экзотическую рыбку, что прячется в заросли кораллов, едва заметит опасность. Да, она именно такая: усиленно машет хвостиком, привлекая внимание, но только запахнет жареным - тут же прячется в кусты, предпочитая исключительно разумный риск.
В этом есть свои плюсы: любым её сведениям можно доверять, ведь они перепроверены не один раз. Но есть и минусы: ей всегда нужны стопроцентные гарантии там, где их и господь бог дать не может.
Наверно, поэтому я так и не женился на ней. Хотя, как никогда, был близок. Как никогда был готов ей поверить, ведь она появилась в моей жизни до того, как я узнал о своём уникальном феромоне. И осталась после того, как о нём узнала сама.
Но однажды она захотела слишком много: заставить меня сдаться в угоду ей там, где я намерен был победить, и с тех пор наши отношения всё больше и больше похожи на поединок. Поединок, в котором я всегда одерживаю победу, а она, обиженная и оскорблённая, уезжает, чтобы вскоре вернуться и попытаться снова.
Сегодня в чёрном блестящем плаще она похожа не на рыбку, а на змейку. Лифт пентхауса останавливается как раз напротив огромного дивана, на котором я сижу. Жду, когда стеклянные двери разъедутся, чтобы выпустить её, злую, недовольную, обиженную и явно обнажённую под плотно запахнутым плащиком.
- Иви, - приглашающий жест моей руки направлен на кресло, но она не намерена уступить даже такую малость.
- Эйв, - передёргивает она плечами, бросая в указанном направлении лишь взгляд, а на диван - сумку. - Чёртов Эйв, как ты мог?
Она рассержена: мой клиент не согласился с первым предложением. И ей придётся быть очень красноречивой и щедрой, чтобы его переубедить. Конечно, этому поспособствовал я.
