- Да вроде нет, - отвечает Дэви и замолкает, пока я оборачиваюсь к Ан, что машет руками, что-то поясняя в трубку. И жду реакции девушки, что почти касается моей груди затылком.
- Ой, простите, - наконец, понимает она, что здесь кто-то ещё кроме неё стоит.
- Ничего, - я даже приветливо улыбаюсь. Но она отходит равнодушно и снова крутит по сторонам головой.
- Эйв? - переспрашивает Дэвид. - А что?
- Не знаю. Ничего. Ну ладно тогда, давай! Созвонимся!
- Да, конечно, - соглашается он поспешно и отключается. И опять это странное чувство, когда что-то мне не понравилось в его голосе, заставляет меня даже вернуться к последней встрече и задуматься. Ведь что-то уже тогда было не так. Что?
- Я не могу с тобой поехать, - возвращается Ан, выводя меня из задумчивости, и тяжело вздыхает.
- Что-то случилось? - обнимаю я её двумя руками. Знаю, время поджимает, но мне плевать на всё, кроме того, чем она расстроена.
- Йорн уже в суде. Мой отец тоже. А Клара сказала, что в офисе меня третий час ждёт курьер и отказывается оставить пакет, и отказывается уйти, пока я его не получу.
- Значит, поехали в офис.
- Нет, Эйв. Ты езжай в суд, потому что Йорн всё же на взводе и очень надеется, что ты успеешь. А я в офис за пакетом и присоединюсь сразу, как смогу.
- Хорошо, - прижимаю её к себе. - Сегодня ты в меня веришь?
- Я всегда в тебя верю, Эйвер Хант, - улыбается она, когда я сажаю её в такси.
И вкус её поцелуя ещё хранят мои губы, пока я иду в другую машину.
82. Анна
- Это всё? - растерянно развожу я руками, когда курьер даже не предлагает мне расписаться в накладной.
- Да, мисс Ривз, спасибо, - кланяется Юджин, который сегодня принёс не цветы, а большой запечатанный безликий конверт.
- И от кого это?
- Вы знаете, мисс Ривз, - виновато пятится он, - но я просто нашёл его.
- Значит, аноним, да? - усмехаюсь я.
- Совершенно верно. Всего доброго, мисс Ривз, - улыбается он и исчезает в направлении лифтов.
Я вскрываю плотную бумагу, уже точно зная, что внутри.
Документ, подтверждающий качество субстанции, проведённый независимой экспертизой. Со всеми оригиналами печатей и подписей. Документ, который доказывает, что скачок напряжения и сбой в работе конвейера не привёл к ухудшению качества субстанции. А значит, оснований для иска просто нет. И Ривер прислал мне его, потому что исполнил своё обещание, что всё закончится, если я соглашусь. Ведь я согласилась. Пусть не на то, что он предлагал изначально, но ведь он принял мои правила игры. И я согласилась на его предложение не выходить за него замуж. Я сказала «да» и он прислал документы, на основании которых с компании моего отца снимут все обвинения. А ещё приложил список участников иска.
Уже в такси я внимательно всматриваюсь в даты, что написаны напротив каждой фамилии и, пожалуй, это единственное, чего не понимаю. Что они означают, две даты, разница между которыми то меньше месяца, то почти год? Но думаю, раз Ривер прислал мне этот список, то ответит мне и на этот вопрос.
Том сдержал своё слово. С такими доказательствами это дело рассыплется как карточный домик. Его просто закроют. И забудут. Без последствий. Навсегда. И всё, наконец, закончится.
Что бы ни происходило, это уже неважно. Хотя и интересно было бы посмотреть на их противостояние - Ханта и Ривера. И Хант однозначно победил бы, ведь с этим делом он разобрался даже без моей помощи. Но у меня в руках то, что сводит на нет все эти бессмысленные усилия.
И я уверенно, радостно вхожу в зал суда с твёрдым намерением, наконец, положить этому конец.
- Простите, мисс, - прямо у дверей останавливает меня мужчина в полицейской форме.
- Я сотрудник адвокатской конторы «Морган & Хант», - автоматически представляюсь я, ничего не понимая. Перевожу взгляд с его значка в зал и застываю в ужасе. Там полно полицейских. Все зрители вскочили со своих мест и стоят. И где-то там, далеко, на своём судейском месте озабоченно поправляет массивные очки судья.
- Что... что происходит? - протискиваюсь я в плотной толпе, даже не зная, что думать, только безумно волнуюсь, потому что это не может быть ничем хорошим. И наконец оказываюсь в первых рядах. И единственное, что вижу: как рослый полицейский застёгивает наручники на запястьях Тома.
- Томас?!
- Вы слышали ваши права? - равнодушно продолжает выполнять свою работу дородный детина в тёмно-синей форме.
- Да, сержант, - отвечает Ривер, как всегда, спокойно.
- Эйв! - наконец вижу я Ханта. - Эйв, что происходит?
- Анна! - бросается он ко мне, и его невозмутимость совершенно не вяжется для меня с происходящим.
- Покушение на убийство первой степени, - опережает его с объяснениями отец.
- Папа? Что?! Как? - поворачиваюсь я к нему, пытаясь осознать услышанное.
- Он пытался убить тебя, сбросив на машине с моста, - сухо, безразлично поясняет отец, пока в расступившейся толпе полицейские ведут Ривера к выходу.
- Нет, - пячусь я от отца и, опомнившись, бегу вслед за конвоем. - Том!
Он останавливается и даже разворачивается, несмотря на то, что его подталкивают в спину.
- Я ни за что не причинил бы тебе вреда.
- Я знаю. Том! - пытаюсь я пробиться к нему. Но его уводят насильно, а меня удерживают крепкие руки Ханта.
- Ан!
- Убери руки! - вырываюсь я. - Что ты творишь, Эйв?
- Ан, послушай, - отпускает он.
- Это так ты решил меня обезопасить? Посадить его в тюрьму?
- Он заслужил. Давно нужно было это сделать, - пугает меня его непроницаемое лицо.
- После того, как обещал мне, что не причинишь ему вреда? - шарахаюсь я от него, но натыкаюсь на отца. - Или это была твоя идея? - резко разворачиваюсь я.
- Да, это я написал заявление, Ан. Но единственное, о чём я жалею, что сделал это так поздно. Этот ублюдок давно должен гнить в тюрьме.
- Ты вообще в своём уме, пап? О, господи! - хватаюсь я за голову, представляя, что будет с болезненно щепетильным Ривером на этой казённой койке, в общей камере. - Забирай к чёрту своё заявление! И пусть его немедленно отпустят. Ты не имел никакого права.
- Ан, в полиции сами собрали доказательства. И разговор не только о тебе... - О, боже! Слышу я в голосе Эйва нотки, с которыми недавно говорила со мной собственная мать. Он уговаривает меня как душевнобольную.
- Заткнись! - прерываю я его многословную речь. - Я просила его не трогать, но ты готовил всё это у меня за спиной. Я пыталась до тебя донести, - поворачиваюсь я к отцу, - что пусть он не такой, как все, но заслуживает уважения. И ни один из вас меня не услышал. И вы хотите, чтобы сейчас, я слушала ваши дурацкие оправдательные речи?
