— Мы будем счастливы быть полезными, Дарья Андреевна, — склоняется он в поклоне, блеснув лысиной в обрамлении зеленоватых кудряшек.
— У меня только один вопрос: у нас есть на всё это деньги? — шепчу я королю, когда донов начинают засыпать вопросами.
— Да, моя родная, у нас есть на это деньги. И даже если нет, я найду.
Не хочу его даже спрашивать по каким сусекам он поскребёт, потому что он добавляет в самое ухо:
— Ни в чём себе не отказывай!
Я благодарно сжимаю его руку, и он больше мою не отпускает.
Глава 43. Даша
— Чуть не забыла, — снова прошу я тишины. — Праздник праздником, но обязательно нужно проводить среди людей просветительскую работу. Листовки, какие-нибудь короткие, но познавательные тематические выступления артистов, просто лекции, прямо на улице, но обязательно нужно людям рассказывать как справиться с инфекцией, и обязательно: что делается для их блага и почему нужно все эти рекомендации соблюдать. Обучите первых добровольцев, а дальше пусть они набирают себе команды таких же активистов и, если позволит бюджет, эта работа тоже будет оплачиваться.
— Фоль, возьмите на себя типографию и организационную работу.
— Да, Ваше Величество, — кивает господин Фоль.
— Есть вопросы к Дарье Андреевне? — показывает в мою сторону Георг.
И я уже готовлюсь к тому, что сегодня мне всё же придётся охрипнуть, но он так изящно выходит из положения.
— Значит, записывайте их и передавайте через секретаря. Самые насущные получат ответы немедленно, остальные — на следующем заседании, — встаёт он и я, намертво привязанная к нему не только душой и сердцем, но и рукой, встаю следом. — Встретимся через час, господа.
И не знаю, как он добивается такого понимания от своих подчинённых, но за ним следуют ровно те, кто ему сейчас нужен. А идём мы не на обед, не в коечку помурлыкать перед обедом, мы идём в его кабинет, где в урезанном составе за закрытыми дверями явно будут решаться вопросы не для праздных ушей.
Первым начинает Шако.
— Дарья Андреевна, — приложив руку к груди, сдержано, почтительно склоняется он в поклоне. — К сожалению, у нас уже возникла проблема с заболеваемостью, которую своими силами нам не решить. Мы уже имеем смертный случаи от запущенной пневмонии. И имеем заболеваемость детей, на мой взгляд, стремительно двигающуюся к критической.
— Я знаю, о чём ты говоришь, Шако, — киваю я, сидя на подоконнике рядом с Георгом. Я видела этих детей, с соплями, с кашлями, с температурой. В первую очередь места в тёплых госпиталях, конечно нужно предоставить им. И разделить стационары на детские и взрослые.
— Да, хороший уход, конечно, снимет часть проблем. Но всё это да плюс ветрянку на ослабленный организм, и детская смертность станет такой, что демографическая ситуация в стране изменится до неузнаваемости, — вздыхает он. — Я очень рад, что вы вернулись так вовремя.
— Антибиотики? Медикаменты? Ты на них намекаешь, Шако? Из нашего мира? — всматриваюсь я в его серьёзное лицо. В ответ он разводит руками, давая понять, что он пока не знает других решений.
— Дон Лаэрт, — обращается Георг к сидящему на рабочем столе рядом с Грифом фею. — Именно всвязи с этим у меня к вам два вопроса. Во-первых, ваш пропавший мальчик, Амато, не мог остаться в другом мире?
— Нет, Ваше Величество. Пространственные связи с другим миром мы чувствуем, как натянутые нити. Если кто-то из наших пересекает границу, его семья всегда знает где его искать. Это своего рода страховка, которая к сожалению, — он глубоко вздыхает, — не защищает нас от несчастных случаев, как произошёл с его отцом.
— Не решил он, например, отомстить как раз за отца? Восемнадцать лет такой возраст, — качает головой король. — Ведь судя по его записке, он был рассержен, обижен, возможно, в гневе. А гнев — не лучший советчик. Смерть отца слишком серьёзное потрясение для ребёнка, чтобы пережить её без потерь.
— Мы бы знали, Ваше Величество, — склонив голову, вздыхает дон Лаэрт.
— Я уже занялся его поисками. Жаль, что вы не сказали мне этого раньше, но что теперь об этом, — по-мужски опускает он нотации. — И второй вопрос: запрет на перемещения был снят. Кроме поступающей извне магической энергии, которую ощущают только наделённые магией люди, и смены сезонов какие-нибудь ещё преимущества это даёт?
Оба дона пожимают плечами, переглядываясь, но на ум им явно ничего не идёт.
— Насколько я понял, — подаёт голос Дамиан, — теперь для осуществления перемещения не требуются никакие дополнительные ритуалы. Не так ли? Все эти пентаграммы, алтари и прочие трудности уже не нужны, чтобы попасть в другой мир и наоборот.
— Верно, но некоторые правила перемещений остались неизменными, — поворачивается дон Лаэрт к дону Орсино.
— Ничего живого оттуда сюда по-прежнему перенести нельзя, — вторит ему дон Орсино.
— А абсент? Этот магический напиток из полыни, на котором зиждется вся ваша магия. Абсент работает всё так же? — спрашиваю я.
Они опять переглядываются, теперь явно что-то пытаясь утаить. Видимо, феи не были бы феями, если бы выворачивали свои карманы сразу.
— Да, — подтверждают они хором.
И не мне одной не нравится это «да», но я-то знаю, кто мне расскажет правду. И даже что я с этой правдой сделаю.
— Ладно, поговорим об этом потом, когда нам будет хоть что-то известно об Амато, — встаёт Георг, давая понять, что разговор закончен. — Даш, — поворачивается он ко мне, когда феи дружно вылетают в открытую для них Шако дверь, а в кабинете остаются только Барт, Гриф и Дамиан, — я не хотел бы иметь от тебя секретов, но война — не женское дело. Не стоит тебе этого слышать. Позволь мне вопросы денег и войны решать самому.
— Я понимаю, Гош, — встаю я. Прижимаюсь к его груди. — Кого я могу взять с собой?
— А куда это ты собралась? — поднимает он мою голову за подбородок.
— Я бы не хотела иметь от тебя секретов, но у женских сплетен не мужское лицо, — парирую я. — Позволь мне вопросы нарядов, причёсок и готовки решать самой. Хотя на самом деле я всего лишь к Катарине. И ты, конечно, можешь присоединиться.
— Возьми кого-нибудь вместо меня. Кого хочешь, — улыбается он, словно доволен, что может избежать подобной участи. Хотя кого я обманываю: прекрасно он знает, что не о нарядах будет идти разговор.
— Тогда я хочу взять Барта и Машку, — глядя прямо ему в глаза, отвечаю я.
— К тому времени как вы соберётесь, Барт будет в полном твоём распоряжении.
— Отлично! — резко и довольно разворачиваюсь я. — Барт, жду!
И только у самых дверей останавливаюсь, чтобы посмотреть, как Моя Сказочка сокрушённо качает головой, провожая меня взглядом. А Барт, как истинный джентльмен и бровью не ведёт, хотя уверена: он уже проклинает тот день, когда я вернулась.
