Адаптация мамы
– Ты в следующую пятницу во сколько за мной приедешь?
– Я сначала позвоню, – мне казалось, Даша уже и не спросит: после фиаско с ботинками.
– Ладно, – она открыла дверцу машины и взяла свой пакет, – пока!
– Подожди, – я потянулась к ней, – можно я тебя обниму?
Она позволила, но никак не ответила на мое движение навстречу. Как бы мне хотелось узнать, о чем она думает в тот момент! Но Даша не позволяла. Она снова надела на себя маску, которую носила в детдоме – как тогда, во время первой встречи, – искусственная веселость.
– Ну, я пошла?
– Иди.
– Пока!
– До пятницы.
Все время по дороге домой – ехать пришлось три часа – я думала о том, что с Дашей нам сложно, хотя мы еще даже не жили толком под одной крышей. Мне и самой довольно трудно открыто проявлять свои чувства – советское воспитание «прилично – не прилично» наложило свой отпечаток – но Даша оказалась еще более замкнутой. Точнее, не так. Она демонстрировала открытость и возбуждение, улыбалась и громко смеялась, но за этими проявлениями не было настоящих чувств. Они служили забралом. Что в это время происходило в душе ребенка? Тайна за семью печатями. Об этом, зная историю Даши, можно было только догадываться.
За те первые выходные я смертельно устала сама и видела, как утомились дети и муж. Ничего такого особенного Даша не делала, но присутствие нового человека в доме напрягало всех. Разве что Нэлла в силу своего темперамента была исключением – не парилась. А главное, самой Даше было очень непросто. Каждое действие совершалось через усилие.
– Похоже, мы не справимся, – сказала я Денису на следующий вечер.
– Угм. – Он, кажется, не очень понял, о чем речь.
– Я с трудом пережила эти выходные, – я нервно сглотнула, – дальше, наверное, не смогу. Переоценила свои возможности, не получается из меня опоры для подростка-сироты…
– Тебе не кажется, – он, наконец, услышал и посмотрел на меня с сочувствием, – что ты себя накручиваешь? Даша только вчера уехала. Остынь, отдохни. Она нормальная девочка.
– Да?! – Я подскочила как ужаленная. – Она просто к тебе подлизывалась! Хотела понравиться. За это ты ей смартфон подарил? Мы же договаривались, первое время никаких подарков.
– Это старый телефон, – он многозначительно посмотрел на меня, – он лежал без дела. Я спрашивал, нет ли возражений. Ты забыла?
Такого холодного взгляда я не видела давно, с тех пор, как мы решили разводиться и целых шесть месяцев жили врозь, пока Нэлла не соединила нас самым ужасным способом. Теперь проблемы, похоже, возвращались.
– Прости! Я не думала, что все так получится. Не понимаю, что со мной происходит.
– Мне кажется, ты ревнуешь, – Денис смягчился, – скорее всего, Даша задевает какие-то твои внутренние струны. Пытается с тобой конкурировать, что ли.
– Наверное, так. – Я кивнула и задумалась.
Даша действительно была главной в своей кровной семье. Она с малых лет заботилась о маме. Их отношения были очень похожи на перевернутую привязанность – ребенок взял на себя роль родителя по отношению к собственной матери.
– Но ребенок-то не виноват, правильно? Это же только твоя реакция.
– Мы Даше не поможем, – я опустила голову, – зачем ей какая-то новая мама? У нее есть своя собственная, родная. Даша любит и ждет только ее. А нас хочет использовать.
– Ну и что? – Денис удивился. – Что в этом плохого? Если это поможет ей справиться с жизнью и встать на ноги, пусть. Мы же сами этого хотели?
Я долго думала над его вопросом. Над тем, сможем ли мы помогать, ничего не ожидая взамен. Только не на словах, а на деле.
Если речь идет о том, чтобы помочь ребенку-сироте, большой ошибкой будет ждать взаимных нежных чувств и – того хуже – благодарности. Настрой на них будет мешать построению отношений.
Даша, это было очевидно, еще не сделала свой внутренний выбор, она не знала, на какую дорогу свернуть. У нее были все необходимые предпосылки для того, чтобы добиться в жизни успеха – умная, талантливая, красивая – и точно так же был шанс пустить собственную судьбу под откос. Достаточно опустить руки, проявить слабость и плыть по течению. Примеров перед ее глазами множество.
Чем больше я думала об этом, тем яснее понимала, что в ситуации с Дашей нам с Денисом не стоит ставить перед собой высоких целей и планировать великих побед. Даже если между нами не случится вселенской любви. Даже если наше участие в жизни ребенка приведет только к тому, что Даша выберет любой социально приемлемый путь вместо тюрьмы, которая не миновала самых близких ее людей, этого уже будет достаточно. Это будет значить, что мы не зря оказались рядом.
– А вдруг все-таки ее родственники освободятся и придут к нам? Что тогда будет?
Я никак не могла оставить этот вопрос, снова к нему вернулась.
– Понятия не имею. – Он пожал плечами.
– Просто представь, что родственники Даши будут вымогать у нас деньги, когда выйдут из тюрьмы.
– Серьезно? – Он усмехнулся. – Это уголовное дело.
– То есть тебя эта ситуация не пугает?
– Нет.
– Почему?
– Да откуда я знаю? – Денис начал раздражаться. – Я понятия не имею, что там случилось с этой женщиной. Какая она. Что у нее за история. Зачем мне сидеть и гадать?
– Потому что от этого зависит будущее нашей семьи.
– Хороший принцип – «делай, что должно, и будь, что будет». Давай остановимся на нем.
– А кто защитит нас в случае чего?
– Вот это уже разумный вопрос.
Мы еще долго сидели и говорили. Поняли, что в случае воплощения в жизнь самых мрачных сценариев, которые лезли мне в голову, найдем к кому обратиться: среди родственников Дениса есть генерал МВД. Попросим о помощи, в конце концов. Мы не одни в этом мире.
Тот разговор с мужем успокоил мои тревоги.
Помогающий человек не может и не должен судить. Если хирург станет раздумывать над тем, праведнику он делает операцию или преступнику, да еще возьмет на себя роль судьи, обязательно случится беда. Его дело – спасти жизнь, хорошо выполнить работу, не отвлекаясь на сомнения и посторонние мысли. Та же роль, на мой взгляд, уготована и приемным родителям. Нужно помогать ребенку, невзирая на то, каким было его окружение и опыт в прошлом. А если задача станет сверхсложной, значит, нужно будет искать ресурс.
Прошло всего два дня с того момента, как я отвезла Дашу в детский дом, и уже во вторник поймала себя на том, что скучаю по ней. Едва дождалась окончания уроков, чтобы позвонить.
– Даша, привет!
– Привет, – сказала она удивленно, – кто это?
