Он улыбается собственной шутке, в отличие от меня. Из-за тех событий, которые мы освещаем последние пару дней, мне совсем не смешно от его слов.
— Извини, у меня всегда было своеобразное чувство юмора, и я тоже страшно устал. Проход вон там, видишь, куда я показываю?
— А чья машина припаркована на улице? — спрашиваю я, повернувшись к нему.
— Моей жены.
— Твоей жены? Ты знал, что она здесь?
— Нет, конечно, нет. Ты думаешь, я хочу, чтобы моя жена встретила ту, с кем я ей изменял? Сейчас поздно, а через несколько часов нам выходить в эфир. Понятия не имею, что она здесь делает, я думал, она в Лондоне, но уверен, что она уже легла. У нас двое маленьких детей, помнишь? Ты ее даже не увидишь.
— Но почему она здесь?
— Не знаю. Мы много говорили о том, что она должна сюда приехать и разобрать кое-какие вещи своих родителей, чтобы мы могли продать этот хлам. Может быть, она наконец решила это сделать, когда последние несколько дней Блэкдаун был у всех на слуху.
— Мне как-то неудобно.
— Сейчас правда поздно. Она не знает, что между нами было. Я ведь сказал, что она, вероятно, уже легла. Я нигде не вижу, чтобы был включен свет, да?
Он тянет руку к двери машины, но я по-прежнему сижу не двигаясь и чувствую себя в опасности.
— Извини, Ричард. Я знаю, что прошло много лет, все быльем поросло и так далее, но мне, тем не менее, не по себе при мысли о встрече с твоей женой.
— Что ты такое говоришь? Вы же встречались.
У меня осталась еще одна.
Найти способ выманить ее сюда, в этот старый дом в лесу, сначала представлялось мне сложной задачей, но в конечном итоге хватило телефонного звонка. Решения трудных проблем часто на удивление просты.
Признаюсь, что уже устала. Но, как говорила моя мама, если за что-то берешься, то делай это как следует. Я планирую закончить свое дело, потому что все они заслуживают смерти.
Рейчел Хопкинс использовала секс, чтобы получить то, что хотела. Когда этого было недостаточно, она использовала других людей. Началось все с того, что она наводила лоск на своих школьных подруг, снимала их полуобнаженными и продавала фото мужчинам в местных пабах. На фото, которые она продавала, никогда не было видно лиц. Рейчел берегла их на случай шантажа. Она заработала хорошие деньги и плохую репутацию за счет обоих своих предприятий, и за этим последовали другие вещи. Когда мужчинам надоедала какая-то девочка, она надоедала и ей, и она обращала свое внимание и благосклонность на другую.
Ее фотосъемки стали приобретать немного более изобретательный и авантюрный характер. Она накачивала девочек-подростков алкоголем и наркотиками до тех пор, пока они сознательно не хотели снять с себя всю одежду и сниматься. Полузакрытые глаза, но широко расставленные ноги. Ни на одном из найденных мною фото я никогда не видела лиц мужчин, но иногда видела их руки. Грязные пальцы трогают, держат, царапают, щиплют и лезут в то, во что не должны.
Рейчел хранила фото в коробке из-под обуви в своем гардеробе.
Вот где я их нашла, и мне не понравилось то, что я увидела.
Вы должны понять, что за свою жизнь я не раз была свидетелем страшных событий. Человеческие существа способны причинять невыразимые страдания — как себе, так и другим, и много чего я бы хотела никогда не видеть. Полиция и журналисты сталкиваются с бесчеловечностью каждый день, но эти ужасы не являются секретами. О них делают репортажи, весь мир знает правду, и справедливость может восторжествовать. Всему миру не надо знать, что случилось в Блэкдауне много лет назад. Но ответственные за это должны быть наказаны.
Ни одна из девочек не была такой плохой, как Рейчел, она превратила их в самые худшие варианты самих себя. Но они ей позволили. Они могли отказаться. Всегда есть выбор.
И они сделали неправильный.
Он
Четверг 00.30
Наверное, я все неправильно понял.
Возможно, из-за алкоголя, или усталости, или просто из чистого ужаса.
Стоило Прийе предположить, что Анна в опасности, как я понимаю, что она может быть права.
Мне надо найти ее, но я не знаю, как или где, и за мной все наблюдают.
Коллеги бросают на меня косые взгляды, входя и выходя из помещения, некогда бывшего моим домом. Минуту я смотрю на себя их глазами и не вижу ничего хорошего. Отсутствуют признаки борьбы или взлома. Из моей кухни пропал нож, я имею отношение к каждой из жертв, и фото с их перечеркнутыми лицами — с отпечатками моих пальцев — найдено в моем доме.
Я никогда не говорил правду о моих отношениях с Рейчел Хопкинс и о том, что был с ней в лесу в ту ночь, когда она умерла. Я думал, что знала только Зои, но выходит, что Хелен Вэнг тоже. Теперь они обе мертвы. Ничего хорошего в этом нет, как ни посмотри. Даже я стал сомневаться в себе. В детстве у меня был воображаемый друг. Я обвинял его, когда совершал провинность, но так поступали многие дети. Это не значит, что теперь я притворяюсь невиновным.
Я не убивал сестру.
Когда умерли родители, я долгое время отказывался это принимать. Иногда я до сих пор так делаю. Но я не смогу забыть, как Зои лежит в ванне в окровавленной воде с перерезанными запястьями и зашитым глазом. Что бы она ни делала или не сделала, никто не заслужил такой смерти. Те, кто совершил это, — монстры, я намерен найти их и разобраться с ними по-своему. Но сначала надо убедиться, что Анна в безопасности.
Я в десятый раз набираю ее номер. Снова сразу же включается автоответчик, как будто села батарейка или телефон выключен. Я был женат на ней десять лет и знаю, что Анна никогда не выключает мобильный.
Мне надо найти ее, но я оставил машину у дома Прийи. На блюдечке в холле вижу ключи Зои и иду к входной двери.
— Куда-то собрались? — спрашивает Прийя, возникнув словно из ниоткуда.
— Просто хотел выйти подышать свежим воздухом.
— Хорошо. — Она кивает и пропускает меня. — Не уходите далеко.
Даже она, похоже, сейчас меня в чем-то подозревает.
Я выхожу в палисадник, жадно глотаю холодный ночной воздух и все еще пытаюсь протрезветь. Вижу, что Прийя наблюдает из окна, как я закуриваю. И только когда я вяло машу ей, отходит назад и опускает занавески. Как только она скрывается, сажусь в машину Зои и как можно быстрее выезжаю задним ходом.
Сначала я еду в гостиницу. Стучу в дверь, но администраторша спит. Вижу, что она положила голову на руки на стойке, длинная каштановая коса напоминает веревку. Я стучу немного сильнее, и она смотрит в мою сторону. Затем встает и не спеша идет ко мне. В маленькой тощей ручке она держит большую связку ключей, но, похоже, не горит желанием их использовать.
