Большими веснушчатыми руками Корнелис Лоотс еще раз перелистывает сколотые листы распечатки звонков с и на рабочий мобильник Сюзанны Смеед за последние шесть месяцев. Когда несколько часов назад поступила эта информация, даже Карл Бьёркен не мог не признать, что на сей раз “АО Тел” проявила необычайную оперативность.
Корнелис Лоотс кладет бумаги на стол, смотрит на коллег, которые с надеждой глядят на него, и медленно, словно наслаждаясь, что в кои-то веки оказался в центре внимания, добавляет:
— А карточка эта была продана в Швеции. Точнее, в Мальмё.
— Угу. Дисе Бринкманн, спорим на десять марок. — Карл со вздохом откидывается на спинку стула.
Карен придвинула к себе распечатку Корнелиса. Листает свои записи, находит искомое и качает головой:
— Нет, это не мобильник Дисы Бринкманн. А вот авторизованный номер принадлежит ей. Выходит, она все-таки связалась с Сюзанной. Двадцать первого июня они проговорили почти час.
— А кто же тогда второй звонивший? Который тоже живет в Мальмё, с этим-то как быть? Нет, я думаю, по карточке тоже звонила Бринкманн.
— Сюзанна не могла пользоваться рабочим телефоном в личных целях, значит, по логике вещей, у нее был и личный мобильник, — говорит Астрид Нильсен. — Вот в нем-то наверняка и находится все, что может представлять для нас интерес.
— Да, это был не просто алиби-мобильник, — кивает Карл.
Карен смотрит на него, вскинув брови:
– “Алиби-мобильник”?
— Ну да, показной, для начальства. Необязательно же использовать его для чего-то другого, кроме поисков порнушки и шантажа.
— У тебя тоже есть такой? В смысле, показной.
— На фига? Я всегда на службе, — смеется Карл. — А за немногие частные звонки пусть платит государство.
— У меня, по крайней мере, есть личный мобильник, и я им пользуюсь, — говорит Астрид. — У нас семейный абонемент на несколько номеров.
Конечно, со вздохом думает Карен. Семейка Пчелки всегда делает правильный выбор: пробежки, здоровое питание и семейный абонемент. Небось и в церковь ходят. Одновременно она отмечает, что Астрид необычно бледна. Прядка волос выбилась из хвоста, усталым жестом она отводит ее со лба.
— Во всяком случае, на рабочий мобильник Сюзанны было в общей сложности три входящих звонка по карточке, — терпеливо продолжает Корнелис Лоотс. — Два в конце июня, первый разговор длился почти полчаса, а второй — всего две минуты. Потом почти три месяца ничего и — входящий звонок с того же авторизованного номера, но он, похоже, прошел прямо на ответчик. — Корнелис делает многозначительную паузу и продолжает: — Этот звонок поступил двадцать седьмого сентября в десять пятнадцать.
— Двадцать седьмого? Черт, в прошлую пятницу!
Ровно четыре секунды за столом царит молчание. Кто-то звонил Сюзанне за два дня до ее убийства. Четыре секунды тишины — и Корнелис Лоотс опять откашливается.
— С помощью “АО Тел” удалось также установить, откуда прошел звонок, и, судя по всему, звонивший находился в районе одной из вышек в центре Копенгагена.
— Н-да, тогда это наверняка не Диса Бринкманн. Она улетела в Испанию… — Карен справляется в своих записях, — как раз двадцать седьмого. Вряд ли у нее было время махнуть в Копенгаген в тот же день, когда она улетела в Бильбао.
Астрид Нильсен молча тыкалась в свой телефон. Теперь она одной рукой тянется к графину с водой, а другой выковыривает из блистера таблетку от головной боли. Вид у нее и правда усталый, думает Карен, пододвигая графин поближе к Астрид. Надо бы, пожалуй, поговорить с ней, спросить, как она себя чувствует. Астрид незаметно сует в рот таблетку, запивает двумя глотками воды и говорит:
— Она вполне могла успеть. На поезде из Мальмё до Копенгагена всего полчаса. А из копенгагенского Каструпа рейсов куда больше, чем из Мальмё. Дисе было намного удобнее вылететь в Бильбао оттуда.
— Если она вообще в Испании, — сказал Карл. — Может, она вместо Бильбао двинула сюда. У нас есть все списки пассажиров за двадцать седьмое? Вдруг среди пассажиров самолета из Каструпа в Дункер обнаружится Диса Бринкманн?
Корнелис кивает и встает.
— Пойду проверю прямо сейчас.
В мгновение ока комната для совещаний наполняется тем, чего Карен не ощущала уже несколько дней. Надеждой. Может быть, наконец-то найдена ниточка, за которую стоит потянуть.
Восемнадцать минут спустя, когда Корнелис Лоотс возвращается, надежда тает.
— Двадцать седьмого ни на одном рейсе в Дункер Диса Бринкманн не числится, — сообщает он, чуть ли не с виноватым видом.
— Она могла приехать и раньше, надо проверить еще несколько дней.
— Боюсь, в этом нет смысла, — говорит Корнелис Лоотс. — По информации “САС”, некая Диса Бринкманн действительно вылетела из Мальмё в Бильбао двадцать седьмого сентября рейсом девять сорок.
Снова повисает молчание.
— Значит, ко времени того звонка старушенция точно была на пути в Испанию, — глухо говорит Карл, облекая в слова то, о чем думали все. Ладно, стало быть, не Диса Бринкманн. Но кто же тогда?
42
Карен сворачивает с шоссе к торговому центру “Грено”. Почти полседьмого, но в “Теме” все еще длиннущие очереди. Уже который год вечерами в пятницу толчея в магазинах настолько невыносима, что все больше людей ездят за покупками на выходные по четвергам. А теперь вот и в четверг не протолкнешься, закупки сдвигаются на вечер среды. Если так пойдет дальше, мрачно думает Карен, глядя на свой квиток из алкогольного отдела, мы станем запасаться на выходные еще вечером в воскресенье.
Но что касается закупок спиртного, доггерландцы чрезвычайно дисциплинированны и организованны. В отделе деликатесов покупателям еще дозволено подумать, выбирая между паштетами и ветчиной, в рыбном вообще предусмотрен тщательный отбор и выбраковка, то есть покупка требует времени. В отделе же спиртного каждый знает, что ему нужно, быстро и четко излагает свой заказ, проводит карточку, берет квиток и через несколько минут забирает бутылки в окошке выдачи. Своего рода конвейер, очередь движется быстро. Кое-что из вина и пива можно приобрести в “быстрой покупке”, но там ассортимент невелик, более крупные закупки делают в супермаркетах “Тема” или “Фрейя”. Карен предстоит крупная закупка. Еда в субботу будет самая непритязательная, но хотя бы напитков должно быть вдоволь. И вообще, пора пополнить запасы.
Двадцать минут спустя она везет тарахтящую тележку по неровному асфальту парковки.
Загрузив в машину два ящика вина, большущую упаковку пива, две бутылки джина, бутылку виски и сумку с луком, чесноком, сливочным маслом и сливками, она откусывает солидный кусок шоколадки, прихваченной на выходе, и с пустой тележкой направляется обратно к магазину.
Мидии она успеет купить в порту в пятницу, Марике обещала привезти из города свежий хлеб, но какой-нибудь десерт, наверно, все-таки предложить надо. Почему она раньше-то не подумала? Возвращаться в магазин и снова стоять в очереди неохота.
