Только спустя месяцы, когда по-прежнему оцепеневшая от горя вышла из своей комнаты, она увидела, что ее друг изменился. Преображение началось.
Теперь Эйрик был типичным геем: хорошо одетый, с прекрасным маникюром, слегка женственный в жестикуляции и манере вести разговор. А что он к тому же профессиональный флорист и владелец сети цветочных магазинов по всей стране, только подчеркивает этот образ. Эйрик определенно не скрывает своей ориентации.
За минувшие годы он не раз знакомил ее со своими бойфрендами; в большинстве они очень походили на самого Эйрика и редко задерживались надолго, она даже не успевала запомнить имена. А потом появился Коре.
Возможно, оттого, что он был полной противоположностью Эйрику, Карен сразу, как только преодолела первоначальный шок, поняла, что это имя надо запомнить. Два человека не могут быть более непохожи — и внешностью, и темпераментом, и интересами, и обхождением. Коре, музыкальный продюсер с черным ирокезом, татуированными руками и золотыми кольцами в ушах. И Эйрик, флорист в отутюженных рубашках и начищенных ботинках. Если Эйрик — теза, то Коре — антитеза. Или наоборот. Они вместе уже шесть лет.
Сейчас Коре проводит пальцами по волосам, не замечая, что столбик пепла сломался и белые хлопья сыплются на черную гриву.
— Я чувствую себя цыпленком на гриле. — Карен прижимает ладонь к пылающей щеке. — Как у народа хватает терпения сидеть в этакой жарище?
Она кивает на узкую улочку, где вдоль кирпичных построек старой промзоны тянутся друг за другом застекленные уличные кафе. В этих постройках раньше помещались канатная фабрика, старая ланолиновая фабрика, прядильня и ряд других предприятий, которые давно закрылись или переехали в современные помещения. Теперь промзона превратилась в район с множеством ресторанов, дизайнерских бутиков, кафе и баров. Изобретательные рестораторы изо всех сил старались и угодить никотинозависимым посетителям, и не нарушать новое законодательство. Каждый владелец с инстинктом самосохранения непременно предлагает курильщикам места под защитой плексигласа и тепловой пушки.
— Последняя пачка, — говорит Коре, взмахнув сигаретой. — Утром в полдевятого встречаю Эйрика в аэропорту, а у него, черт побери, нюх как у ищейки. Ба, вот так фунт!
Карен вздрагивает, когда Коре издает резкий свист. Звук отдается от стеклянных стен, но вроде как не выходит за пределы инкубатора, в котором они сидят. Секундой позже Коре встает и энергично машет рукой:
— Фриис, черт, иди сюда!
Еще секунда — Коре выскакивает наружу, перебегает через дорогу и заключает в объятия какого-то мужчину. Карен видит, как они что-то говорят друг другу и Коре показывает на столик, где сидит она. Мужчина оборачивается, и, узнав его, она тоже машет рукой. Это Лео Фриис, который явно неуверенно идет вместе с Коре в сторону “Репетиции”. На сей раз у него нет ни тележки, ни бурого одеяла на плечах. Но вид по-прежнему запущенный, и во взгляде, какой он бросает на ресторан, Карен читает нерешительность. Музыка и гул голосов в зале достигли оглушительного уровня и выплескиваются за дверь. Лео останавливается.
— Там тихо, мы сидим снаружи. — Коре ловко втаскивает его в застекленный отсек. — Это Карен. А это человек-миф, человек-легенда — Лео Фриис.
На долгий миг их взгляды встречаются. Она быстро прикидывает: сказать, что они встречались, или не подать виду? Решает оставить вопрос открытым и протягивает руку:
— Привет, Лео. Садитесь.
Лео пожимает ей руку, коротко кивает.
— Привет, Карен.
Ничто в их приветствиях не выдает, что они встречались раньше, а тем паче, что она допрашивала Лео Фрииса как свидетеля. А Коре, похоже, ничуть не обеспокоен потрепанным видом друга. У Карен тотчас возникает подозрение: а знает ли он вообще, что Лео бомж и ночует под погрузочными пристанями в Новой гавани? Вместе с тем Коре определенно взволнован больше обычного.
— Что будешь? Я угощаю, — говорит он, подзывая официантку. — Тебе повторить, Карен?
Он делает заказ и снова оборачивается к Лео:
— Черт, Лео, клево увидеть тебя снова. И давно ты дома?
— Все лето. С мая, кажется.
— Ну надо же, все лето дома и не удосужился дать о себе знать? Что делал? Как твои дела?
— Пожалуй, будет легче ответить, если ты задашь вопросы по очереди, — спокойно вставляет Карен, освобождая на столе место для заставленного подноса официантки.
Лео быстро смотрит на нее.
— Sorry, sorry, я прямо как мамаша, — говорит Коре. — Просто я ужасно рад тебя видеть, — добавляет он и поднимает стакан. — Чин-чин!
— Чин-чин! — в один голос отвечают Лео и Карен.
Поднимают свои стаканы до уровня глаз, опускают и пьют.
— Мы с Карен вообще-то уже встречались, — говорит Лео, отставляя стакан и тыльной стороной руки смахивая пену с бороды. — Завтракали вместе.
Коре переводит взгляд с одного на другую. Нервозный поток слов прерывается.
— Что-что? Выходит, вы знакомы? — недоверчиво спрашивает он.
— Встречались однажды. Лео был свидетелем по делу, над которым я работаю.
Коре смотрит на них во все глаза, и Карен понимает, что он тревожится о своем друге, только не хочет этого показывать.
— Так ведь ты расследуешь убийство в Лангевике? Черт, неужели ты все это видел, Лео?
Карен протестующе вскидывает руки, когда громкий голос Коре заставляет посетителей за соседним столиком посмотреть на них. Она отвечает вместо Лео:
— Если бы. Нет, Лео просто обеспечил одному человеку алиби на время убийства.
— Как интересно. Кому же? — Тревога Коре разом сменилась любопытством.
— Кончай. Думаешь, я отвечу? Но мы получили ценную информацию и сэкономили массу времени.
Она улыбается Лео, а он снова поднимает стакан и пьет. Он не улыбается в ответ, однако напряжение во взгляде и в позе как будто бы отчасти слабеет. Коре, кажется, тоже успокоился и снова обращается к Лео, уже нормальным, почти что тихим голосом:
— Я слыхал, тебе туго пришлось, когда ты ушел. Разговоры-то идут, сам знаешь. Но за последний год я ничегошеньки не слыхал. Ты как сквозь землю провалился.
Под бородой Лео впервые проглядывает улыбка.
— Так оно и было. Пока ты меня не разоблачил.
— Серьезно? — Коре обводит взглядом ближайшие столики и наклоняется ближе. — Непохоже, чтобы кто-то узнал тебя, — тихо говорит он. — И честно говоря, в таком прикиде это не мудрено. No offence, но выглядишь ты паршиво.
На сей раз Лео смеется. Быстрым, резким смешком, который свидетельствует, что он вполне сознает и принимает свое падение.
А у Карен сводит под ложечкой — она начинает догадываться, кто такой Лео Фриис на самом деле.
63
Сигрид ведет машину раздражающе медленно и осторожно. А чего ты хотела? — думает Карен, откидываясь на спинку пассажирского сиденья. Неопытный водитель вместе с полицейским в автомобиле, видавшем лучшие времена. Ребята в мастерской, по крайней мере, починили стартер; когда Сигрид десятью минутами раньше подхватила ее на Репслагарторг, автомобиль шумел не больше, чем обычная “тойота” модели того года.
