— Что ж, тогда ты заслужил перерыв. Дружеский обед, двое коллег. Что он тут может возразить?
— Да ладно, Эйкен, ты бы никогда не пригласила меня на обед просто так. Выкладывай, в чем дело.
Карен быстро оглядывается по сторонам в битком набитом ресторане и наклоняется к нему.
— Я еще раз позвонила Метте Бринкманн-Гран.
— Мне казалось, ты должна сосредоточиться на Кванне, а? Держать хорошую мину и не скандалить.
Пропустив его реплику мимо ушей, Карен продолжает:
— Я хотела на всякий случай проверить, не слышно ли чего от ее мамы. Диса должна была вернуться на этой неделе.
— О’кей. Ну и как? Она что-нибудь слыхала от матери?
— Да, та и правда наконец возвращается домой. Но она сказала, что я не единственная, кто пытался связаться с Дисой Бринкманн.
— Так ведь у старушенции, надо полагать, больше связей с внешним миром, чем у доггерландской полиции.
Карен игнорирует саркастический тон.
— С тем же вопросом звонила еще одна женщина. Представилась как Энн Кросби и оставила телефон. У дочери сложилось впечатление, что она из полиции. Хотя фактически та этого не говорила, хотя и про недоразумение не упомянула. Метта Бринкманн-Гран явно злилась, что приходится рассказывать одно и то же нескольким полицейским, так она сказала.
— Баранина остынет. — Карл кивает на нетронутое мясо на тарелке Карен.
Она покорно отрезает кусочек, отправляет в рот. Жует, ожидая, как он отпарирует ее мяч.
— Ну-ну, — произносит он немного погодя. — Энн Кросби, говоришь. И кто же она такая?
— Видишь ли, мне тоже интересно. Я пробовала позвонить, но никто не отвечает.
— Любопытно. В самом деле. Неизвестная нам женщина звонит человеку, который, судя по всему, не имеет касательства к расследованию.
Карл Бьёркен скептически смотрит на нее поверх стакана, прихлебывая свое пиво. Не сводя с него глаз, Карен наклоняется вбок, роется в сумке, достает листок бумаги. Не говоря ни слова, расправляет его, кладет возле тарелки Карла.
— Н-да, — говорит он, просмотрев запись. — Даже если это ни к чему не привело, можно сказать, Корнелис поработал тщательно. Надеюсь, он проявит такое же рвение и в мурбекском деле. Надо поскорее поймать этого подонка.
Карл опять сосредоточивает внимание на тарелке.
Карен молча кладет рядом свой мобильник. На дисплее последний набранный номер.
Четыре секунды — и Карл Бьёркен перестает жевать. Откидывается на спинку стула, смотрит ей в глаза.
— Вот чертовщина, — говорит он. — Значит, таинственный карточный номер получил объяснение. Что будешь делать?
— Не знаю. Но мне надо каким-то образом продолжить. Во-первых, эта Энн Кросби, стало быть, дважды звонила Сюзанне в июне, а потом двадцать седьмого сентября. Всего за два дня до убийства. Теперь она пытается связаться с Дисой Бринкманн. Вряд ли случайность, что она искала контакт с двумя фигурантами расследования.
— Или как раз чистейшая случайность, — спокойно говорит Карл.
Карен недоверчиво смотрит на него.
— Если уж говорить точно, — добавляет он, — Диса Бринкманн, собственно, не фигурант расследования. Просто случайно всплывшее имя.
— Имя, всплывшее в связи с изучением прошлого убитой.
— И как раз поэтому, вероятно, вполне естественно, что одно и то же лицо искало контакт и с Сюзанной, и с Дисой. Эта Энн Кросби, должно быть, попросту знакома с обеими. Все расследования кишат совпадениями, которые никак не связаны с самим делом.
— Вообще-то совпадение весьма странное. Ведь Диса и Сюзанна незнакомы. Сюзанна только-только родилась, когда Диса уехала с острова.
— Ладно, но Диса знала ее родителей. И Энн Кросби, вероятно, как-то связана с той коммуной, знала кого-нибудь из них или, может, сама жила там одно время. Наверняка ведь приходило и уходило множество народу. Ты спрашивала у Брендона и Джанет Коннор?
— Пока нет, но оставила сообщение на их автоответчике. И собираюсь послать эсэмэску на мобильник Энн Кросби. Попрошу ее связаться со мной.
— Да, почему бы и нет? Ведь дочь Дисы сказала ей, что полиция тоже ищет Дису. Странно, что Энн Кросби не сказала Метте Гран, что произошло недоразумение, тут я с тобой согласен. С другой стороны, может, она не поняла, о чем говорила Метта; сконский диалект, черт побери, без пол-литра не разберешь.
— Значит, по-твоему, надо послать ей эсэмэску? Хоть мне и приказано целиком сосредоточиться на Кванне?
Карен кладет палец на кнопку отправки.
— Почему ты спрашиваешь у меня? Ты ведь уже решила.
Раздается сигнал — сообщение отправлено. Карен поворачивает мобильник, чтобы Карл прочитал короткое сообщение, что уголовный розыск Дункера просит Энн Кросби незамедлительно связаться с ними по указанному номеру. Он медленно качает головой.
— Смеед до потолка подпрыгнет, когда поймет, что ты не бросила это дело.
— Так ему знать необязательно. Или?
— От меня он в любом случае ничего не узнает. Оставляю за тобой удовольствие лично рассказать ему обо всем. Если Энн Кросби объявится, тебе от этого не уйти. Хотя, с другой стороны, она может позвонить и в случае, если не имеет отношения к убийству.
67
Лангевик, 1971 г.
— Так нельзя, она не выживет, если не удастся наладить грудное вскармливание.
Диса отставляет бутылочку с ненавистным искусственным питанием, утирает ладонью лоб, прикладывает ребенка к плечу.
Уже на вторые сутки она поняла, что смесь из молока, муки и капельки масла не работает. На этот раз не работает. И видела их взгляды, видела, как у них в глазах блеснуло сомнение, когда она послала Пера в Дункер, в аптеку, за заменителем грудного молока. “Нестле”. Это название издевательски кричало о своих злоупотреблениях в третьем мире, о своем бесстыдном жульничестве. Главный символ капиталистического хищничества. Но он поехал и купил. И теперь они продали душу дьяволу, и спасения им нет.
Уже трое суток. В глазах и под ложечкой у Дисы свербит от тревоги и недосыпа. Уже трое суток Ингела лежит в постели. Тихая, с закрытыми глазами, даже когда не спит. А вокруг снуют остальные, неуклюжие, неподготовленные, совершенно бессильные.
Неожиданно Дису захлестывает гнев. Они все как дети. Глупые дети в телах взрослых. Целиком доверились ей, думали, она обо всем позаботится, решит все проблемы. Диса, спокойная, надежная. Сохранившая давние знания о том, как выжить, старинные домашние способы лечения, старинные рецепты. Диса, акушерка, повитуха. Да, собственно говоря, кому требуются больница и врач, чтобы рожать детей?
Биение двух сердец она услышала еще на девятнадцатой неделе. А что отец не Тумас, поняла много раньше. Наверно, когда сама Ингела еще не хотела посмотреть правде в глаза. Диса видела Ингелу и Пера, поняла то, на что Тумас закрывал глаза. Она знает, когда дети были зачаты и что именно тогда Ту-маса в Лангевике не было.
