Эвальд Йоханнисен входит в буфетную, открывает холодильник, достает банку кока-колы. Вскрывает, поднимает, словно собираясь сказать тост, делает несколько больших глотков.
Ты явно стосковался по кофеину, думает Карен и в ответ приподнимает свою кружку.
— Ты бы поосторожнее с этой штукой, — мягко говорит она, кивая на банку с колой. — Вредно для сердца.
— Иди к черту.
— Точнее, в северную Францию. Уезжаю вечером в субботу. Буду сидеть на ферме и пить вино, пока вы тут надрываетесь в снежном буране.
Йоханнисен отпивает еще глоток, утирает рот тыльной стороной руки.
— Ну-ну, пришлось тебе все-таки сдаться. Не дали тебе тратить время и ресурсы на то, что можно было раскрыть меньше чем за неделю. Обидно, поди.
Он пододвигает стул, садится. Прислоняется к спинке, скрещивает вытянутые ноги, снова подносит банку с колой ко рту.
— А ты шныряла по округе, допытывалась, что происходило здесь пятьдесят лет назад, вместо того чтобы присмотреться к тому, что у тебя перед носом. — Он отпивает глоток и, открыв рот, рыгает.
Карен старается не скривиться, кладет голову набок и улыбается:
— Стало быть, вы со Смеедом уже поболтали. Что он еще рассказал?
— Ты имеешь в виду про то время, которое ты истратила, разглядывая старый фотоальбом, бегая по пабам и болтая со стариками-хиппи? Нет, про это я и сам мог прочесть. Юнас попросил меня просмотреть твои записи, н-да, чтение не больно-то поучительное.
— Тем не менее ты все прочитал. Как трогательно.
— Так ведь пришлось, ведь я буду на связи с прокуратурой, раз ты решила смыться, поджав хвост.
— Ах, но я рада, что ты прочел и распечатки допросов Линуса Кванне. Уверена, что для тебя они достаточно убедительны. В точности как для Веген, Хёугена и Смееда. Хорошо, что вы заодно.
— Какого черта ты имеешь в виду?
— Ровно то, что сказала. Вы получили все, что считаете нужным. Извольте!
— Выходит, ты по-прежнему не считаешь Кванне виновным. Так?
Эвальд Йоханнисен фыркает и смахивает с подбородка струйку пены. Карен, не отвечая, пристально смотрит на него, ждет продолжения.
— Я, черт подери, не упустил ни единой мелочи, которую ты раскопала, разговаривая со старыми дезертирами, или добыла, сидя в пабе со старыми трепачами. Хиппи, датчанка-акушерка и брошенные дети — полная бессмыслица. И допросы Кванне я прочел. Нет ни малейшего сомнения, какие выводы тут напрашиваются. Если ты этого не видишь, для меня вообще загадка, зачем тебя понесло в полицейские.
Карен подходит к мойке, ополаскивает кружку, ставит вверх дном на сушилку. Оборачивается.
— Знаешь, Эвальд, я и сама задаю себе этот вопрос.
Последнее, что она слышит, перешагивая через вытянутые ноги и выходя из буфетной, новая отрыжка углекислоты, вырывающейся из глотки Эвальда Йоханнисена.
75
Карен вытаскивает из замка ключи автомобиля, и в ту же секунду жужжит мобильник. Но волнения, которое всего день-другой назад охватило бы ее при виде имени Энн Кросби на дисплее, нет и в помине, и она медлит: а стоит ли вообще отвечать?
Разговор с Брендоном и Джанет уже снял вопросы, какие у нее были. Пятьдесят лет назад в Лангевике случилась трагедия. И что Энн Кросби — тот самый младенец, который вместе с Тумасом и Ингелой вернулся в Швецию, теперь не вызывает никаких сомнений. С помощью Корнелиса Лоотса — втайне и взяв с него обещание оставить Юнаса Смееда в неведении — она получила подтверждение, что Хэппи действительно переименовали в Энн и выросла она в Мальмё с Тумасом Экманом, которого, видимо, считала своим биологическим отцом. В конце восьмидесятых Энн уехала в Штаты учиться на маркетолога и там вышла за некоего Грегори Кросби, с которым шесть лет назад развелась. Детей они не имели, и Энн Кросби зарегистрирована как одинокая женщина по некоему адресу в Лос-Анджелесе.
Что сестры, Энн и Сюзанна, узнали друг о друге всего за несколько месяцев до смерти Сюзанны — трагическое совпадение. Но это объясняет телефонные звонки Сюзанне Смеед и от Дисы Бринкманн, и от самой Энн Кросби. А главное, вероятность, что Энн убила Сюзанну, значительно меньше вероятности, что это сделал Линус Кванне. Почти пятидесятилетней женщине, по данным Корнелиса, очень состоятельной, нет никакого смысла убивать новообретенную сестру в захолустье доггерландского Хеймё. С этим даже Карен в конце концов согласилась.
Мобильник жужжит в третий раз, и Карен понимает, что надо ответить. После оставленного срочного сообщения было бы бессовестно не поговорить с Энн Кросби, когда та наконец позвонила. Она нехотя нажимает кнопку с зеленой трубкой.
— Карен Эйкен Хорнби у телефона, — говорит она.
— Меня зовут Энн Кросби. Вы меня искали?
Голос учтивый, но заполошный, чуть ли не запыхавшийся, будто ей хочется поскорее закончить разговор. Вот и хорошо, думает Карен.
— Да, искала. В связи со смертью здесь, на Хеймё.
Карен обрывает себя и секунду-другую молчит. Знает ли Энн Кросби, что ее сестра мертва? Она поняла это из разговора с Меттой?
— В общем, речь о Сюзанне Смеед, — осторожно произносит она. — Не знаю, известно ли вам, что она…
— Да, я знаю, Сюзанна мертва. Это ужасно.
Энн Кросби говорит короткими фразами, на прекрасном шведском, несмотря на годы в Штатах, как кажется Карен.
— Дело в том, что мы получили распечатку звонков Сюзанны и обнаружили там ваш номер и номер Дисы Бринкманн. Кстати, ваше имя я узнала от дочери Дисы и смогла таким образом связать вас с этим телефоном. Поскольку вы звонили по карточке, мы бы так и не узнали, что номер ваш.
— Да, за границей я всегда пользуюсь карточкой.
— Пожалуй, это самый надежный способ, иначе будет чертовски дорого.
В трубке слышны звуки стройплощадки, но Энн Кросби молчит.
— Короче говоря, — продолжает Карен, — я в общем-то уже получила ответы на свои вопросы. И расследование убийства в принципе закончено. У нас в СИЗО сидит подозреваемый, который весьма вероятно.
— В принципе? Вы не уверены?
— Ну, завершено полицейское дознание. Теперь дело за прокуратурой.
В трубке слышен треск, а затем мертвая тишина. Секунду Карен думает, что Энн Кросби отключила связь.
— Что ж, наверно, так лучше, — слышится в следующую секунду.
— Я сама уезжаю в отпуск на неделю-другую, но, если хотите, попрошу держать вас в курсе. Скажите мне, как с вами связаться, и я передам ваши координаты прокурору.
— Можно звонить мне по этому номеру.
— Значит, вы еще некоторое время будете в Швеции?
На сей раз треск в трубке настолько громкий, что Карен инстинктивно отводит ее от уха.
