«Сколько ж надо повидать, чтобы так спокойно ко всему этому относиться?…»
– Кто это был вообще? – спросил Нельсон.
– Это? Полагаю, люди Арчи.
Услышав это имя, проходимец вздрогнул и пробормотал:
– Но… почему именно они?
– Ну не факт, что они, конечно… но не залетные – точно.
Нельсон закусил нижнюю губу, да так крепко, что тут же ощутил во рту солоноватый привкус. Что, если Скотти прав и Нельсон, сам того не подозревая, прикончил двух людей своего нового «друга»? Не аукнется ли ему потом участие в сегодняшней перестрелке? А то, может статься, проще пустить себе пулю в рот и даже не тратить время на поиски сбежавшего проходимца?
– Эй, ты чего? – спросил Скотти, глядя на друга в зеркало заднего вида. – Ну-ка не кисни.
– Не кисни? Серьезно? Да нас чуть не грохнули только что!
– Ну не грохнули же.
– Все? А те двое? И артефакты? Как быть с ними?
– Про тех двоих забудь, их, считай, уже нет. А что до артефактов… Сейчас немного отъедем, спрячем эту колымагу где-нибудь в подворотне, заберем железяки и пойдем на стоянку такси…
– А оттуда – куда?
– Как – куда? Домой ко мне, куда ж еще? Оттуда позвоню Верну, расскажу, что случилось.
– А он точно все поймет как надо?
– Ну мы ведь не залегли на дно вместе с грузом, даже наоборот, сами говорим, что он у нас. А если мы не украли артефакты, то какой нам прок от смертей Юджина и тех братьев? Гудман не дурак, два плюс два сложит без проблем, так что, думаю, все будет в порядке, митура…
– Боже, ты даже сейчас не можешь без этой дурацкой… иноземщины?! – в сердцах воскликнул проходимец.
– Эта иноземщина, Нельс, такая же часть меня, как и все остальное, – ничуть не обидевшись, ухмыльнулся Скотти. – Так что придется потерпеть. По крайней мере, пока мы не уберем с твоей руки отметину складника и не найдем сбежавшего проходимца.
Нельсон шумно выдохнул. Из огня да в полымя: от мимолетных проблем («Как бы не словить пулю!») обратно к глобальным («Как бы не сдохнуть в ближайшие несколько дней…»).
– В общем, давай сегодня разберемся с Верном, а завтра я прямо с утра сяду на телефон и снова попытаюсь разыскать твоих… Орвиля и Картера, – подытожил Скотти. – Возражений нет, кордрабо?
Нельсон так громко скрипнул зубами, что друг не сдержал хохота. Утирая слезы, он сказал:
– Черт, и как ты будешь жить без меня, старина? Мы, раздербань нас дракон, созданы друг для друга!
«Когда-то мне тоже так казалось», – подумал Нельсон.
Он отвернулся к окну и уставился на мрачные дома, мимо которых ехало их побитое серое авто. Здешние постройки напоминали угрюмых надзирателей, провожающих досрочно освобожденных арестантов к воротам тюрьмы. В образе старых портовых домов были сокрыты одновременно неприязнь и злая усмешка.
«Мы ненавидим вас, но искренне верим, что вы еще вернетесь обратно», – как будто говорили они.
«Больше никаких артефактов. Хватит. Наигрался».
Нельсон снова перевел взгляд на Скотти, который, поняв, что товарищ не слишком настроен говорить, сосредоточился на дороге.
«Именно поэтому нам больше и не по пути, старый друг, – ты слишком во всем этом увяз…»
– А вон и подходящий проулок, – объявил Скотти. – Схватись там за что-нибудь!
И резко крутанул руль влево.
– Твою… – на выдохе сказал Нельсон, судорожно хватаясь за дверную ручку.
Несколько мгновений – и серая самоходка покойного Юджина скрылась в проулке.
Еще полминуты спустя мотор заглох, и воцарилась тишина.
* * *
– Поверить не могу, что мы опоздали, – качая головой, проворчал Томас.
Они с Кейси стояли неподалеку от входа в «Рога и копыта» и хмуро взирали на вывеску. Было уже полдевятого.
«А значит, Патрик, скорей всего, уже внутри… М-да. Надо же было так сесть в лужу…»
– Ну извини, – со вздохом сказал бородач. – Я, не поверишь, и сам позабыл, что эти дурацкие часы давно остановились.
Томас покосился в его сторону, но ничего не сказал.
– Ну ты чего? – спросил Кейси.
Он неожиданно обнял альбиноса за плечи и повел вперед, не позволяя даже задуматься об отступлении.
– Да все нормально, – смущенно пробормотал Томас.
Он попытался освободиться из объятий, но до того робко, что Кейси даже внимания на эти трепыхания не обратил.
– Еще раз говорю – мы его достанем, так или иначе, – пообещал бородач, посмотрев на альбиноса в упор. – Мы облажались с часами, но больше это не повторится. Ты мне веришь?
Томас медленно кивнул.
– Тогда иди. Если что, жду тебя за углом, как договаривались, – сказал Кейси и побрел прочь.
Альбинос с досадой посмотрел ему вслед. Томас хотел бы взять бородача с собой, но план Б требовал иного: прежде Измеритель должен попробовать сам и только потом, в случае неудачи, звать на помощь бородача.
«Патрик, я иду… жди меня и никуда не уходи, ладно?»
Обидно – они ведь были так близки, а потом потерялись и, словно нарочно, практически забыли друг о друге. И вот теперь случайная встреча с Ребеккой подтолкнула Томаса к поиску ответа на, возможно, главный вопрос всей его жизни.
«Хотя, может, если бы мы остались вместе, я бы никогда не узнал, что можно все изменить?»
Сердце, словно торопливый барабанщик, отбивало ритм, который эхом отдавался в висках. Еще два десятка футов, пройденных в угнетающей, неприветливой тишине, – и вот они, заветные двери бара. Загородив одну из створок широкой спиной, незнакомый вышибала курил и рассматривал хмурое небо. На великане была гигантская зеленая куртка, темно-бурые брюки и ботинки того же цвета. Зализанные набок редкие каштановые волосы сильно контрастировали с суровой физиономией.
Заслышав шаги, громила повернулся и уставился на Томаса маленькими черными глазками, похожими на две незрелые жемчужины. Приплюснутый нос слегка подергивался: вышибалу, очевидно, мучил насморк.
– Альбиносам без шансов, приятель, – грубым низким голосом сообщил здоровяк.
– Я к Чарли, – быстро сказал Томас. – Он должен был предупредить.
Громила пожал плечами:
– Хрен знает, дружок, кому и что он там должен.
«Будь ты проклят, бармен Чарли!..»
– А вы не могли бы… не могли бы ему сказать, что Томас пришел? Томас, он поймет…
– Я че тебе, телеграф? – выгнув бровь, раздраженно вопросил громила.
– Нет, но…
– Давай-ка вали отсюда, приятель, – процедил вышибала, – пока ноги целы. Я таких, как ты, и так не особо, а ты еще выпрашиваешь. Завтра твой дружок Чарли сменится, тогда придешь к нему домой и поговоришь, а пока – гуляй, понял?
