Такер же нарочно отвернулся в сторону, сделав вид, будто рассматривает площадь и не обращает внимания на пса.
Выполнив приказание, Кейн вернулся к хозяину и принялся ждать следующую команду: уши по-прежнему стоят торчком, хвост приподнят, выражая готовность к действию.
Трое подошли к церкви, и средний отдал несколько коротких приказов на венгерском. Группа разделилась – каждый из «охотников» должен был прикрывать отдельный выход.
Такер подошел к скамейке, опустился на корточки перед псом и обмотал конец поводка вокруг чугунной ножки. Второй конец он отцепил и просто засунул за ошейник Кейна. Со стороны могло показаться, что собака привязана к скамье.
После этого Уэйн сунул руку под коричневый вязаный комбинезон пса, под которым скрывался водонепроницаемый кевларовый жилет, и щелчком привел в действие встроенную миниатюрную видеокамеру. Вытащив проводок с оптико-волоконной линзой, размером меньше карандашной стирашки, спрятал ее в густой шерсти между стоящими торчком ушами.
– Стой! – приказал он.
Кейн уселся в тени, отбрасываемой церковью: обычная собака, дожидается своего хозяина.
Почесав пса за ухом и удостоверившись, что гарнитура «блютус» на месте, Такер нагнулся и приблизил лицо к морде Кейна. Это был их традиционный ритуал.
– Кто у нас хороший мальчик?
Кейн потянулся вперед и коснулся лица человека холодным носом.
– Правильно. Ты.
Пес махнул на прощанье хвостом. Такер выпрямился, и Кейн проследил взглядом за громилой – тот направлялся к главному входу церкви с уверенностью охотника, чья жертва попала в ловушку.
Вынимая на ходу мобильник, Такер двинулся следом за венгром. Кстати, телефон – так же как и тактический жилет – он «оставил» себе, когда уходил со службы. Впрочем, и Кейна тоже. Но после того, что произошло в деревне неподалеку от Кабула…
Такер попытался отогнать мучительное воспоминание.
Больше никогда…
Все его отделение помогло ему бежать вместе с собакой.
Но это уже другая история.
Он включил телефон и нажал несколько клавиш. На экранчике возникла картинка: его спина, его удаляющаяся фигура. Изображение поступало с видеокамеры Кейна.
Значит, все в порядке.
Сунув телефон в карман, Такер последовал за верзилой внутрь церкви. Внутри, к похожему на огромную пещеру своду, ввысь уходили витые колонны. Стены украшали прекрасные золотые фрески, изображавшие смерть венгерских святых. Картины слегка подрагивали в мерцании свечей, которыми был уставлен весь неф. Дальше по бокам располагались часовни с гробницами и музей средневековой резьбы. В церкви стоял густой запах ладана и плесени.
Такер легко вычислил цель, которая и здесь выделялась своим светлым пальто. Опустив голову, девушка сидела на скамье примерно в середине нефа.
Высокий громила занял пост у входа: стоял, привалившись к стене, в ожидании того момента, когда девушка поднимется, чтобы уйти. Было ясно, что «охотники» побоятся похищать ее на глазах у многочисленных свидетелей. Впрочем, в этот час, когда солнце уже практически зашло, а церковь пустеет, ждать им осталось недолго.
Теперь все зависит от него.
Проскользнув мимо громилы – взгляд тотчас выхватил в его левом ухе наушник гарнитуры связи, – Такер прошел в глубь церкви к скамье, на которой сидела женщина, и опустился рядом. Та тотчас отодвинулась от него на несколько дюймов. Впрочем, она даже не посмотрела в его сторону, хотя и сняла, в знак уважения к храму, солнечные очки. Такер поспешил снять с головы вязаную шапку.
В мерцании свечей ее волосы отливали золотом. Она бросила на него быстрый взгляд. Глаза ее были голубыми. В руках незнакомка сжимала сотовый телефон, словно не знала, кому следует позвонить, или же сама надеялась получить звонок.
– Вы говорите по-английски? – тихо спросил Такер.
Даже его шепот заставил ее вздрогнуть. Впрочем, помолчав, она все-таки вежливо ответила:
– Да, говорю, но предпочитаю, чтобы меня не беспокоили.
Она произнесла эти слова так, будто делала это уже бессчетное число раз. Ее акцент был явно английским, так же как и ее сдержанность. Она демонстративно отодвинулась от Такера примерно на фут.
В свою очередь, тот смиренно опустился на колени и, склонив голову к сложенным в молитвенном жесте ладоням, негромко сказал:
– Я хотел предупредить – вас преследуют три человека.
Незнакомка напряглась, готовая в любое мгновение сорваться с места и броситься прочь.
– Мне кажется, вам следует помолиться, – сказал Такер, жестом приглашая ее последовать его примеру.
– Я еврейка.
– А я здесь единственный, кто способен вам помочь. Если вы не против.
И вновь молчание, но теперь девушка осторожно опустилась на колени.
– Они стоят у каждой двери, – шепнул Уэйн, не поворачивая головы. Когда же она попыталась бросить взгляд в сторону выхода, твердо добавил: – Не смотрите!
Девушка склонила голову ниже.
– Кто вы?
– Никто. Я заметил, что вооруженные люди идут за вами по пятам. Увидел, что вы напуганы…
– Мне не нужна ваша помощь.
– Хорошо, я просто предложил вам ее… – Такер, вздохнув, собрался встать.
Он сделал все, что подсказывала ему совесть. Он не может помогать тем, кому гордость или упрямство не позволяют принять его помощь.
Девушка протянула руку и потянула его за рукав.
– Подождите.
Когда Уэйн вновь опустился на колени рядом с ней, она спросила:
– Откуда мне знать, что вам можно доверять?
– Знать вы, конечно, не можете, – ответил Такер, пожав плечами. – Вы или доверяете мне, или нет.
Незнакомка пристально посмотрела на него, и он выдержал ее взгляд.
– Я помню вас. Вы сидели с собакой во дворике кафе.
– Ага, меня вы запомнили, а вот вооруженных громил, которые вас преследуют, – нет.
Она отвернулась.
– Я люблю собак. Она у вас такая красивая…
Такер тотчас проникся к незнакомке симпатией и даже улыбнулся в сложенные лодочкой ладони.
– Его зовут Кейн.
– Извините. Тогда он – красив. – Девушка придвинулась ближе и уже потом спокойно спросила: – Но что вы можете сделать?
– Я могу вывести вас отсюда. Увести вас от них. Что вы будете делать после этого – ваше дело.
Это была одна из разновидностей его специализации. «Извлечение».
Незнакомка посмотрела на него. Было видно, что она колеблется.
– Тогда, пожалуйста, помогите мне, – сказала она после короткой паузы.
