Ей отчаянно хотелось отдернуть руку, как то было раньше, но Су-Лин знала: на этот раз она должна стоять твердо, держаться крепко, не позорить семью, – как ее далекий предок много веков назад.
В ее сознание, словно давно забытые сны, хлынули чужие образы. Вспомнилась провинция Шаньдун, солнце, встающее над Желтым морем. Су-Лин вспомнила рыбалку вместе с братьями, лепестки цветущей вишни, плавающие на воде. Вспомнила свою первую любовь, Ван Ли, вспомнила, как тот отвернулся от нее после ее позора…
– Су? – В голосе Бобби слышалась растерянность. – Что ты делаешь? На экране, где должна быть ты, какая-то старуха в халате.
Паря между прошлым и настоящим, Су-Лин едва слышала его. По мере того как ее наполняли старые воспоминания, к ней начало приходить понимание.
– Это подруга, – в конце концов пробормотала она, зная, что это правда. – Я не совсем понимаю, что происходит, но твоя догадка была верной. Оно приближается. Я это чувствую. Как электричество перед грозой.
Холод пополз вверх по ее руке, в поисках сердца. Затем послышался сухой смех, старческий и надтреснутый, и рассыпался в слова.
– Наконец-то я тебя нашел, так далеко, мой маленький цветочек…
В ее сознание вторглись смутные воспоминания. Туманная долина, окруженная высокими деревьями, мычание буйволов с дальнего рисового поля, и существо из ночных кошмаров, с его глумливым голосом.
Губы Су-Лин зашевелились, но она не знала, кто говорит: она сама или ее предок.
– Гуи соу.
И снова жуткий смех.
– Смотрю, ты знаешь мое имя. Ты хорошо спряталась за эти годы, забралась так далеко… Но теперь я пришел за тобой. Как только я обрету свободу – смогу свободно перемещаться по миру людей, – я стану носить тебя, как украшение.
С цветущего луга на полу поднялся туман и превратился в старческое лицо, желтое и сморщенное, как сухой абрикос. Его губы растянулись в ухмылке, обнажив острые клыки. Туман продолжал окружать Су-Лин, образуя кольца змеи и когтистую лапу рептилии, сжимавшую ее запястье.
В ней тотчас, словно дым от потушенного костра, проснулись былые страхи.
Это ловушка. Надо бежать!
Голова пульсировала, мир накренился, перед глазами все поплыло.
– Су-Лин!
Голос Бобби вернул ее в настоящее.
– Я вижу на мониторе этого монстра. Уходи оттуда!
Из тумана возникло чешуйчатое, утыканное шипами тело зверя. Су-Лин уже было отдернула руку, но ей в голову вторглась чужая мысль.
Нет, стой твердо, дитя. Ты должна дать ему отпор.
– Су, я закрываю программу.
– Нет, Бобби! – закричала Су-Лин. Наконец она все поняла. – Круг не завершен. Он последует за мной.
– Пусть только попробует! – пригрозил Бобби. – Он еще пожалеет, что связался со мной.
Его слова, полные храбрости и любви, пробудили в памяти более свежие воспоминания. Они с Бобби бегут по переулкам. Бегут от полицейских и членов уличной банды и смеются. Оставляют метки по всему городу. Моему городу! Нашему городу!
– Просто делай, как мы планировали, – сказала она. – Замкни круг.
Гуи соу подался ближе, словно что-то заподозрив. Его дыхание источало смрад, как развёрстая могила.
– С кем это ты разговариваешь, малышка? Возносишь молитвы? Даже не утруждай себя, обращаясь за помощью к твоим жалким хилым богам. Молитвы тебя не спасут.
– Кому нужны молитвы, когда имеешь друзей, которые тебя любят? – И она знала, что это правда. – Давай, Бобби!
– Задействую копии!
На пустом лугу внезапно появились еще тридцать четыре мольберта, точные копии ее собственного. И тут же расположились по кругу. Затем замелькали руки без тел, повторяя то, что ранее нарисовала она. Тридцать четыре руки взяли кисти и палитры и синхронно нарисовали одинаковые знаки. Затем все они потянулись вперед, чтобы коснуться центра своих иероглифов.
На желтушном лице существа мелькнуло замешательство. Его огненные глаза заметались по всему лугу. Когти, сжимавшие руку Су-Лин, исчезли в тумане. Змеиные кольца растворились в серой пелене. Глумливое лицо приблизилось.
– Что это за хитрость, ведьма?
Она знала ответ.
– Заклинание, нарушенное давным-давно, соткано снова.
– Это невозможно. Здесь нет других стражей. Что за обман?
Подобрав свои туманы, как женщина подбирает юбки, гуи соу заскользил по лугу. Он попытался вырваться из круга, но был остановлен незримой стеной силы. Распластал на барьере свои туманы, нащупывая отверстие. Затем с визгом заметался взад и вперед по лугу, кидаясь на стены своей новой тюрьмы.
Спустя минуту демон оставил попытки и набросился на нее.
– Опусти руку, ведьма, разорви круг, и я позволю тебе снова сбежать.
Все тот же старый трюк.
– Не в этом веке, – усмехнулась Су-Лин.
– Ты не можешь стоять там вечно, – выкрикнул он, в ярости вставая на дыбы. – Ты устанешь! И тогда я сожру тебя!
Су-Лин, глянув на монстра, надменно выгнула бровь.
– В самом деле? Тогда позволь мне приветствовать тебя в новом тысячелетии! Ты – всего лишь призрак прошлого. И в прошлом ты и останешься. Запертый навсегда в памяти… И громко крикнула: – Бобби, давай!
– Сохраняю запись на диск!
Мир в очках отступил назад, сжимаясь буквально на глазах, пока цифровое окно не стало размером с почтовую марку. И тогда Су-Лин увидела их. Они появились за остальными мольбертами: китайские женщины разного возраста, растерзанные провинциальные стражи из древнего прошлого. И поклонились ей, признавая древний долг, оплаченный сполна.
В последний момент до нее донесся шепот, полный любви и гордости.
Си лоу чай…
Она узнала этот голос, эти нежные слова. К глазам тотчас подступили слезы, откуда-то из глубин сердца хлынула нежность.
– Мама…
Ее наполнило тепло, но слабая связь уже начала исчезать. Су-Лин из последних сил пыталась удержать ее, но это было все равно что пытаться схватить дым. Связь завершена, как то и должно быть. Это был не ее мир.
Но тепло внутри нее осталось.
Истинный призрак ее матери.
Ее вечная любовь.
В очках возникло изображение с рабочего стола компьютера. Оно застыло на последней картинке: тридцать пять стражей, окружившие демона.
Затем этот файл пополз к иконке папки. На папку был наложен значок кодового замка. Щелчок – и замок закрылся.
– Готово! – крикнул Бобби.
Су-Лин глубоко вздохнула и сняла очки.
Она снова стояла в пустой студии. За ее спиной распахнулась дверь, и внутрь ворвался Бобби.
