Когда клинки соприкоснулись и простая железка Скифа удержала клинок Смерти, Вольдемар пораженно замер. Этого не должно быть! Это невозможно! Он в изумлении уставился на лезвие. Скиф вскинул свободную руку и от души двинул кулаком в скулу противника. Глинский тихо вскрикнул, отлетев в сторону и падая на землю. Контакт клинков был нарушен.
По ряду зрителей прокатилась волна изумления и радости. Скиф остался спокоен. Он просто стоял и ждал, пока его соперник придет в себя. Вольдемару было трудно это сделать. Он лежал на земле и никак не мог поверить в происходящее. Клинок Смерти не мог предать его! Все ритуалы были соблюдены, все жертвы принесены. Ничто не могло остановить руку Смерти, тем более какой-то простой кинжал! Глинский кинул на противника быстрый взгляд. Может, Скиф все же использовал магию? Тогда бы старый вампир был уже мертв. Но Магнус продолжал смиренно ждать, пока Вольдемар поднимется. Причем вид у Хранителя Запада был такой… усталый, какой бывает у старого фехтовальщика, который учит бестолкового новичка простому приему.
Глинский разозлился. Что-то пошло не так! Но клинок Смерти по-прежнему опасен. Он все равно убивает одним своим прикосновением. Надо просто встать и ударить! Вольдемар вскочил на ноги. Скиф приветствовал его слабой улыбкой, будто говоря «наконец-то». Издав какой-то горловой звук, Глинский яростно кинулся вперед, выставив свое оружие и метя прямо в сердце старого вампира. Магнус плавно качнулся в сторону, чуть крутанул запястьем, снова принимая лезвие противника на свой клинок, потом заставил его скользнуть чуть дальше, по ладони Глинского и чуть надавил в нужный момент, перерезая врагу сухожилие на запястье.
Вольдемар взвизгнул, кровь брызнула на песок. Раненая рука больше не могла удерживать клинок Смерти, драгоценный кинжал начал медленно падать, но у Скифа были другие планы: он резко присел, взмахнул мизерикордией и наотмашь врезал ею по падающему кинжалу. Снова звякнул металл, клинок Смерти изменил траекторию, набрал скорость и просто врезался в тело своего хозяина, а потом отскочил и застыл на земле, все еще чуть заметно сияя. По всей длине лезвия, кроме маленького пятнышка, испачканного буквально каплей крови.
Глинский замер. Еще миг назад его занимала боль в руке, но теперь… Все его тело ослабло и будто потеряло способность служить ему. В глазах потемнело. Кое-как Вольдемар заставил здоровую руку дотронуться до того места, под ребрами, куда ударилось лезвие клинка Смерти. Он не видел крохотной царапины, просто почувствовал пустоту под рукой, а потом начал медленно заваливаться на бок.
В этот момент Ева вырвала свою ладонь из руки мужа и расплакалась от просто бескрайнего, необъятного облегчения, закрывая лицо.
Скиф еще стоял рядом с телом врага. Старый вампир видел, как стали меняться очертания фигуры Глинского: они поплыли и будто начали растворяться. Магнус чуть тронул плечо убитого носком ботинка.
– Ну вот, – удовлетворенно заявил он. – Очередная глупая история. Сказка для дураков. Даже непобедимым клинком надо уметь сражаться!
Он обернулся к публике, поднял над головой свой кинжал и издал победный клич, как это делали тысячи лет назад его соплеменники. Ева сорвалась с места и побежала к Скифу, все еще судорожно сглатывая слезы. Магнус обтер клинок рукой, убрал за пояс джинсов и успел раскрыть объятия для девушки.
– Спасибо, милая, – обнимая мага и нежно гладя ее по волосам, тихо и тепло сказал старый вампир. – Ты снова спасла меня, моя лучшая на свете приемная дочь!
Ева еще всхлипывала, смешно утирая кулачком слезы.
– Я так боялась, Магнус, – призналась она. – Если бы ты умер… я бы никогда не простила себе!
– Ну-ну, – усмехнулся Скиф. – Убить меня даже без твоей помощи не так-то просто. Да и с чего тебе было бы себя винить? Виноватым был бы тот, кому удалось остановить мое сердце.
– Но шанс-то был, – шутливо заметил подошедший к ним Дан. – Хотя… минимальный. Даже без нашей железки.
– Знатный клинок! – Магнус выпустил Еву из объятий. – И да, отличный выбор! Убить Вольдемара было милосерднее. По крайней мере, для нашего мира. Кстати, Ева! – Вампир что-то вспомнил. – А что этот Глинский такого сказал перед началом поединка? Вроде бы что-то на иврите?
У Евы сделался виноватый вид, казалось, она сейчас опять заплачет.
– Прости меня за это, Магнус, – взмолилась девушка. – Но если бы я сказала тебе раньше… У нас ничего бы не получилось!
– Да, папа, – к ним присоединилась Рона, а следом подбежала и Марси. – Прости нас всех.
– Да за что? – искренне не понимал Скиф.
– Видишь ли, – Дан выглядел немного смущенным, – клинок Смерти не только забирает жизнь даже из простой царапины. Это оружие Малах-ха-мавета, Ангела Смерти, которое перерубает любой клинок и вообще любую преграду.
– Но… – Мало кому выпадал случай ранее видеть старого вампира таким удивленным и растерянным. – Но почему тогда…
– За это мы все и просим прощения, – призналась его младшая дочь. – Ида и Ева узнали, что Вольдемар не сможет возродить клинок Смерти полностью. Мы даже додумались, что милосердие является подходящей причиной для убийства, и значит, такой кинжал можно использовать в бою… Но…
Марси не часто приходилось объяснять тонкости работы артефактов, и она сбилась.
– Дело в том, – собравшись с духом, перехватила инициативу Ева, – что мезерикордия, которой ты победил, это самая обычная железка, которую мы забрали в Париже из музея Армии в Доме Инвалидов. Она не является артефактом. Вообще. Символ – да, подходящий предмет, чтобы положить на алтарь, тоже да. Но не больше. Мы могли бы надеяться, что когда-то давно ею, возможно, мог быть убит какой-нибудь там местный герой. Только такое даже не проверишь, потому мы просто создали этот артефакт для тебя. Мы солгали тебе… ради твоего спасения.
– И у вас неплохо получилось! – искренне признал вампир. – Но все же объясни, как это сработало?
– Любая вещь может стать артефактом, когда в ее силу верят, – просто сказала маг. – Мы все поверили, что простой кинжал сможет тебя спасти. Но главным было, чтобы в это поверил ты сам. Ты доверился мне, Магнус, и потому уверенно шел в бой, будто у тебя в руках был самый настоящий непобедимый клинок. Потому ты выиграл.
Скиф понимающе кивнул и улыбнулся. Он достал свой кинжал, положил его на ладонь и залюбовался им.
– Я видел на нем следы крови, – вдруг вспомнил он и снова нахмурился: – Ева? Ты…
– Там моя кровь, – успокоил его Дан. – Мы хотели полностью воссоздать… ритуал, как это было бы в пещерах Ниша. Ева собиралась использовать свою кровь, но я не дал. Вольдемар забирал свои сувениры в бою, на каждом из них кровь воина. Потому я решил, что отдать мою будет логичнее. Это принесет тебе удачу.
Магнус кивнул Нарышкину – торжественно и как-то очень важно, как равному. Потом они обменялись рукопожатием. После этого Ева решила уступить свое место остальным, дать всем возможность поздравить Скифа. Они с Даном отошли чуть в сторонку. Девушка вытерла, наконец, заплаканное лицо, смогла по-настоящему открыто и искренне улыбнуться.
