– У них у всех черная форма.
– Но у этого был заметный шрам на левой щеке. У мнимого пожарного есть точно такой же. Игорь, умоляю, уходим! – Она впервые назвала его только по имени.
Званцев пребывал в растерянности.
– Как будем уходить?
– Через черный ход, конечно.
– А если этот человек со шрамом хватится, что вы исчезли?
Она ничего не сказала в ответ, схватила его за руку и потащила к двери.
Они вышли через черный ход сначала к дворовым постройкам, потом нырнули в какой-то проулок и наконец-то оказались на одной из центральных улиц города. Только здесь Милена остановилась и, тяжело дыша, стала быстро объяснять Игорю, как пройти на улицу Яна Гуса.
– Сумеешь найти один? – невольно перейдя на «ты» спросила она.
– Сумею.
– Я должна вернуться, иначе тот человек со шрамом заподозрит неладное.
В это время рядом с ними взвизгнули тормоза. Новенький «Опель» остановился у самой бровки тротуара. За рулем машины сидел Вальц.
Званцев вовремя среагировал, отскочил за рекламную тумбу, поэтому остался незамеченным.
– Пани Чаславска! – На лице Вальца, вышедшего из машины, сияла улыбка. – Какая встреча! – Он вежливо распахнул переднюю дверцу. – Прошу вас.
Пару секунд в глазах Милены были испуг и растерянность. Но она быстро взяла себя в руки.
«А вдруг он видел, как я шла рядом с Игорем? Нужно сделать так, чтобы начальник гестапо поскорее отъехал от этого места».
– Вы очень любезны, господин Вальц. – Милена с трудом изобразила улыбку. – Мне срочно надо домой. Я буду рада, если вы меня подвезете.
Званцев напряженно наблюдал из-за тумбы за уходящим автомобилем, потом облегченно вздохнул. Пронесло.
Петр открыл дверь, удивленно посмотрел на Игоря и спросил, едва тот переступил порог:
– Что-то случилось?
Званцев, не раздеваясь, устало опустился в кресло, которое стояло в прихожей, и сказал:
– Свою задачу мы с Яном почти выполнили. Теперь нам известно, что в новом цехе-пристройке немцы делают скамейки и табуретки, но никак не крылья.
Затем Игорь разделся, они прошли на кухню и продолжили разговор. Званцев подробно рассказал брату о своих наблюдениях из окна препараторской, дополнил эти сведения информацией, добытой Яном.
Петр внимательно выслушал его, потом произнес:
– Ты сказал, что вы почти выполнили задачу.
– Да, почти. Завод находится юго-восточнее города. Вот только я не знаю, на каком расстоянии.
– Как это узнать?
– Есть одна идея. Помочь нам может Милена.
– Милена? Это каким же образом?
– Вальц не раз подвозил ее от гимназии до поворота на нашу улицу, по которой машины не ходят. Она выходила у шлагбаума. За ним начинается дорога, которая ведет за горный массив. Вальц каждый день выезжает на нее и через два-три часа возвращается обратно в Быстрицу. Я нисколько не сомневаюсь в том, что он ездит на завод.
– Почему ты так думаешь?
– Ну а куда еще? Не на экскурсию же в горы.
– Ну а при чем здесь Милена?
– А при том. Вальц сам управляет машиной. Милена сядет рядом с ним и должна будет запомнить число, показывающее километраж на счетчике пробега. С переднего сиденья разглядеть его совсем легко.
– Сядет, запомнит, и что потом?
– А теперь представь, что Вальц возвращается и видит Милену. Она стоит на том же месте, на котором вышла из машины два или три часа назад. Что он будет делать?
– Остановится и снова предложит ей сесть.
– Правильно! Тут она снова… что?
– Увидит число, показывающее пробег машины, но уже после поездки на завод.
– Опять правильно! Дальше простая арифметика. Находим разность пробегов и делим ее пополам. Вот тебе и расстояние от городка до завода. – Званцев замолчал и посмотрел на Петра, ожидая похвалы.
Но тот выглядел на удивление хмурым.
– Неплохо задумано, – тихо сказал он. – Только я против. Не хочу, чтобы ты впутывал в это дело Милену. Хватит того, что сегодня к ней в гимназию пришло гестапо. А может, лучше похитить Вальца? Он же часто бывает один в машине. Если как следует припугнуть его, то он все расскажет про завод.
– Что с ним делать потом? Отправить в лес к партизанам? Но у меня нет с ними связи.
– Ты прав, – согласился Петр. – Да и патрули кругом шныряют. Вальца просто так не возьмешь, ему терять нечего, у него в перспективе виселица. Но самое главное другое. Исчезни Вальц, и Милену тут же арестуют. Ее же видели с ним в машине.
– К тому же, очутись он рядом, я за себя не ручаюсь, – добавил Игорь и сжал кулаки. – Помню, как в пересыльном лагере он издевался над заключенными. Это в Хинтербрюле, где каждый работник на счету, Вальц сдерживал себя. А в пересылке стрелял за малейшую провинность и даже без таковой, просто так. Бросит палку в запретную зону. Мол, подними! А в зону входить запрещено – расстрел. Не выполнить приказ нельзя – тоже расстрел. А он, скотина, стоит, держит в руках пистолет и ухмыляется, глядя на узника, трясущегося от страха, готового получить пулю. Ох, попадись этот гад мне!.. Я два часа назад, спрятавшись за тумбу, едва сдерживал себя, чтобы не разрядить в него всю обойму.
Братья замолчали.
Игорь чувствовал себя неловко. Он и без возражений Петра понимал, что невольно втягивает Милену в опасную игру. Что делать? Задачу, поставленную разведгруппе, непременно надо выполнить. Но и Петра понять можно.
– Я против, – повторил Петр. – Милена – моя будущая жена. Я люблю ее.
Что на это ответить? Сказать, что он, Игорь Званцев, волнуется за Милену ничуть не меньше?
В это время раздался скрип двери, которая была неплотно закрыта.
– Братья, не ссорьтесь, – негромко произнесла Милена, войдя в кухню. – Я слышала ваш разговор, сделаю все, что от меня требуется.
Игорь и Петр переглянулись.
Милена подошла к шкафу, стала вынимать из него посуду и ставить на стол.
Потом она с недовольным видом сказала Петру:
– Неужели тебе не стыдно? Игорь совсем голодный. Он две ночи не спал.
В это время дверь снова открылась. В кухню на инвалидной коляске въехал Томаш, брат Милены.
Он с улыбкой протянул Игорю листок и сказал:
– Это тебе.
Званцев взял рисунок, сделанный карандашом, и легко узнал себя. Он поблагодарил Томаша и вдруг рассмеялся так звонко, будто находился где-то дома, а на дворе был не сорок пятый год, а какое-то далекое, довоенное время.
Петр и Милена с интересом наблюдали за ним.
