* * *
В мой телефон он никогда не лазил, по крайней мере, я не замечала, пароль же от своего — сказал без колебаний. Произошло это случайно, я попросила переслать мне наши фотографии — мы дурачились вечером, я его обнимала, зацеловывала и делала селфи, он выкручивался, чтобы в кадр не попал подбитый глаз, — короче, получилось веселое «что попало», которое я хотела хорошенько рассмотреть и сохранить на память. Рома был занят за ноутбуком, сказал переслать себе самой и назвал пароль.
Я быстро промотала фотки в альбоме — много с последних соревнований, командировок, может, еще откуда-то. С работы, например. Глянула бегло, не разобрала.
— Ты не против, если я посмотрю? — замерла с телефоном в дверях. Он быстро стрельнул глазами и вернулся к экрану.
— Не против, но ты сама решай, хочешь или нет, — ответил, как всегда, просто. — Я считаю, что паролей в семье быть не должно. Но и знать абсолютно все — тоже необязательно. Дозируй, как считаешь нужным.
Уже не первый раз отмечаю, что он много чего оставляет на мое усмотрение. Решай сама, Яна, даже если вопросы сложные. Наверное, такое доверие, уважение в каком-то роде — именно то, чего бы мне хотелось. Но я бы солгала, если бы сказала, что самостоятельность дается мне легко. Какой урок я усвоила с детства? Папа в курсе всего на свете. Теряешься, как поступить, — спроси у отца и вуаля! Без давления и нотаций, но всегда четко и по делу. А тут… я должна сама понимать, хочу ли я видеть фотографии с «работы» Ромы, интересуют ли меня подробности. Что из всего этого я готова рассказать друзьям и родителям, а какие моменты — хорошо бы утаить? Трудно, но оно того стоит.
Глава 31
— Как ты объяснил маме, кто я? — спрашиваю однажды. Мы едем в супермаркет, обычный такой семейный вечер. Будем впервые ходить между рядами с продуктами вместе, складывая в тележку товары, к которым привыкли. Интересно, совпадут ли наши вкусы? — Когда оставил ей мой номер телефона.
— Не волнуйся, ты ей понравишься, — Демин отвечает на вопрос между строк.
— Ты собираешься нас представить друг другу?
— Конечно. Если хочешь.
— Да, наверное, мне бы этого хотелось.
— Тогда давай прямо завтра. Я обещал отвезти ее на дачу к подруге, поедем все вместе?
Он оказался прав: я понравилась его маме с первого взгляда, хотя мы с ней абсолютно разные. Алена Александровна ниже меня на целую голову, я бы сказала, она миниатюрная, но слегка полноватая, выглядит при этом очень хорошо. Так как она ехала дышать свежим воздухом за городом, то была просто одета и практически без макияжа, зато волосы подстрижены и уложены в довольно стильную прическу. Когда мы подъехали к ее дому, старой пятиэтажке, она уже ждала у подъезда с пакетом. Мы вышли из машины, Рома нас представил, после чего женщина тепло обняла меня. Взяла за локти, посмотрела в глаза и сказала:
— Какая она хорошенькая, Рома! — и широко улыбнулась, вгоняя меня в краску.
Две вещи, на которые я сразу обратила внимание: внешне мой Рома на нее не похож и она производит впечатление приятного человека. Алена Александровна забралась на заднее сиденье, уступая мне место рядом с сыном, и всю дорогу мы болтали на разные отвлеченные темы: город, экология, холодная зима и прочее, прочее.
На даче ее ждали три подруги, которые добродушно пригласили нас к столу, угощали чаем с вафлями и домашним малиновым вареньем, уговаривали остаться ночевать, но Рома категорично заявил, что ему на работу с утра. Все было прекрасно, если бы не один странный инцидент: Ромка с матерью словно… поссорились. Я сидела за столом, рассказывала про наши с папой аптеки, обещала всем подогнать скидочные карты и проморгала, когда что-то случилось. Обратила внимание только, что они отошли поговорить вдвоем, после чего тональность общения поменялась. Проскользнула мысль: из-за меня? Но я быстро отмела ее: с чего бы? Я была приветлива и любезна. Когда мы забирали Алену Александровну через три дня, я вновь обратила внимание на общую напряженность.
Почувствовала себя неуютно, неужели и правда дело во мне? Но на прямой вопрос Рома отмахнулся и попросил не обращать внимания.
В субботу Алена Александровна неожиданно звонит мне в десять утра. Рома на работе, я, конечно, ошалело хватаю мобильный, мало ли что, но оказывается, для тревог причин нет: она приглашает меня в гости и просит помочь с выбором платья на какое-то важное торжество. У меня были несколько другие планы на выходные, но, разумеется, я все откладываю и быстро собираюсь.
Пока еду с Северного на Свободный, чувствую небольшую тревогу — мы вот только познакомились, а уже встречаемся без Демина, будто у него за спиной. Глупости, наверное, скорее всего, его мама просто хочет узнать меня получше. Ей любопытно, с кем строит отношения ее сын.
Ремонт в ее квартире простой, без претензий, но не старый. В принципе, довольно уютно, очень чисто, мне все нравится. Жаль, Ромина комната не сохранилась, там теперь кабинет. Чай вкусный, с мелиссой и сахаром. Через двадцать минут после меня в квартиру действительно стучится курьер, доставляет пакеты и отлучается погулять. Платья в пакетах мне не нравятся, сами по себе они неплохие и ткань качественная, но добавляют возраста хозяйке. Алена Александровна прекрасно выглядит, с ее данными я бы посоветовала носить что-то современнее, более актуальное. Одно — более-менее, его хозяйка в итоге и покупает, а я обещаю подобрать ей несколько образов хотя бы в тех магазинах, в которых она привыкла заказывать вещи.
Чувствуя, что выполнила свою роль, я благодарю за второй завтрак и пытаюсь попрощаться, как она вдруг говорит мне:
— Яна, хорошо же будет, если Рома останется инструктором? И кстати, у него, между прочим, образование есть. Как считаешь, твой папа смог бы его устроить в вашу компанию? Неужели не найдется никакой должности?
Честно — не ожидала. И голос вкрадчивый, совсем не такой, как минуту назад, когда мы обсуждали фасоны платьев. Такое ощущение, что она совершает диверсию, причем довольно смело.
— Я даже не знаю, что вам сказать, мы никогда не говорили об этом, Рома даже не заикался, — пожимаю плечами. — Я думала, ему нравится то, чем он занимается.
— Как? Ты, что ли, ничего не делаешь для того, чтобы он не вернулся в отряд?
Она говорит таким тоном, словно речь о чем-то совершенно очевидном. Будто бы я умышленно предаю и его, и ее. Смотрит на меня не моргая.
— А надо разве что-то делать?
— Конечно! Его год назад подстрелили эти твари, и он снова туда лезет! Ничему жизнь не учит. Какого знака ему еще нужно? То ножом порезали, то из пистолета… Нам с тобой следует объединиться и повлиять на него, — а потом она добавляет слова, которые и вовсе выбивают меня из колеи: — Мы с Машей столько сил потратили, чтобы его образумить! — причитает. — Целый год жили спокойно, и вот опять. Ты же знаешь, что его — всё, — она обреченно махнула рукой, — приняли обратно? Прошел докторов. Вылечили, можно дальше использовать как пушечное мясо!
