Свадьба получилась не пышная — мы пригласили только родственников и ближайших друзей, но трогательная. Уж кто-кто, а я не упустила столь удачной возможности прорыдаться от избытка чувств! У меня было красивое длинное платье, папа и Ромин командир произнесли первые два тоста.
Из гостей со стороны Ромы я практически никого не знала и с любопытством рассматривала присутствующих. Они в свою очередь не сводили с меня заинтересованных взглядов. Мужчины разговаривали предельно вежливо, много улыбались. Они были самого разного возраста: от двадцати до, навскидку, пятидесяти лет.
Я привыкла к мужскому обществу — не зря отец вечно просит присутствовать на его совещаниях с солидными дядьками, — но среди росгвардейцев все равно немало смущалась. Чувствовала, как им и их женам интересно рассмотреть новую жену Демина. Спецназ — это не профессия, а образ жизни. Все эти люди вокруг — не просто коллеги по работе, они отвечают за здоровье и жизнь друг друга, они — семья. Я стала частью этой семьи ради Ромы и нашего с ним будущего.
Подозреваю, его росгвардейцы во всем сравнивали меня с Машей, но никто ни разу — ни до, ни во время, ни после свадьбы — не заговорил о ней. Во время ужина, конечно, стрельнули несколько шуток про то, что заранее отрепетированный брак будет самым надежным, но и только. Я ждала, что Маша напишет, позвонит или приедет, но нет, ничего такого. Потом, правда, увидела, что ее номер у Ромы забанен. Возможно, она пыталась, но настаивать не решилась. Боится его.
Мы много держались за руки, часто переглядывались, потом он еще пару недель рассказывал что-нибудь про каждого из гостей, если я задавала вопросы. Первым, конечно, не спешил делиться, я к этому почти привыкла. Молчаливый и родной. Это не потому, что соблюдает дистанцию. Вовсе нет. Скорее потому, что «а зачем?»
* * *
Следующее утро разбавляет нашу с Ромой приятную рутину неожиданными событиями. У Демина два выходных подряд, поэтому он везет меня в больницу на плановый осмотр, с которым я немного затянула. Алиса крепко спит, он остается гулять с коляской по территории женской консультации, пока я недолго сижу в очереди, и, наконец, захожу в кабинет.
Мы весело болтаем с моим любимым врачом, снова вспоминаем мои роды, я в очередной раз делюсь впечатлениями, она шутит, я шучу, — все, как обычно, легко и непринужденно.
Пока я забираюсь на кресло, она рассказывает о доступных способах контрацепции, и только я успеваю открыть рот, чтобы заверить, что у нас с этим делом все продумано и решено, как она заявляет:
— О, я вижу, вопрос с контрацепцией уже неактуален.
— В каком смысле неактуален? — хмурюсь я, она в ответ хмурится тоже, ощупывает мой живот и произносит:
— Примерно семь-восемь недель, Яна. Что ж, идем на УЗИ?
И все. После этих слов мой мир переворачивается. Становится черно-белым, а затем расплывается перед глазами. В ушах гудит, будто не со мной происходит.
— Как понять семь-восемь недель? — бормочу я. — Вы же шутите? Вы же не имеете в виду, что… можно воды?
— Конечно, сейчас налью, — она идет к кулеру. — Девочка моя, я же не первый день работаю. Вставай, пойдем, проведу тебя вне очереди, глянем что да как. У меня глаз-алмаз, но зачем пренебрегать современными технологиями? Ты в порядке? Яна, сможешь идти? Побледнела как сильно, — она зовет акушерку, которая помогает мне встать на ноги. Я медленно одеваюсь.
— Но ведь мы предохраняемся, — как будто оправдания могут что-то изменить.
— Каким образом?
— Презервативами. Может быть, пару раз было, когда… эм-м, — тяну я. — Но всего-то пару раз.
Врач вздыхает:
— Прерванный половой акт — это не метод контрацепции, и очевидно, вам он совсем не подходит. Поздравляю, несколько особо ушлых пробились, а для положительного результата, в конечном счете, и одного бывает достаточно.
— Но ведь я кормлю.
— Не первая и не последняя.
Следующие полчаса проносятся как в тумане, врач водит датчиком, смотрит на монитор, рассказывает про то, что все в полном порядке, эмбрион прикрепился по передней стенке, хорошо развивается, сердце колотится. А потом озвучивает главный вопрос:
— Что будем делать?
— Мне нужно сказать мужу, он на улице ждет.
— Уверена? Смотри сама, дочь совсем маленькая, справишься? У нас есть хороший перинатальный психолог, давай я тебя запишу? Все будет хорошо, Яна. Мужу пока можешь не говорить и обдумать спокойно. Но если решишься оставлять ребенка, начинай уже сейчас вводить смесь. Не тяни с постановкой на учет, нужно продумать тебе питательную диету. В любом случае, последнее слово за тобой.
Она некоторое время объясняет мне риски и опасности, с которыми я могу столкнуться: организм еще не успел оправиться, огромная нагрузка, тяжело физически, да и морально не легче. Я все еще думаю, что это какая-то ошибка, снова и снова перечитываю заключение врача, когда выхожу на улицу.
Свежий воздух помогает немного прийти в себя. Я обожаю Алису всем сердцем, мы с Ромой не устаем зацеловывать ее, обнимать, улыбаться ей даже после бессонных, изматывающих ночей. Мы — семья, в нас сейчас столько любви! Папа как-то обронил, дескать, вовсе неплохо, что у Ромы уже второй брак. Чтобы сохранить новые отношения, он будет усиленно стараться и идти на компромиссы. И это правда! Он именно такой, я ни разу не пожалела, что вышла за него замуж.
Конечно же, мы говорили о втором и даже третьем ребенке, но потом, когда Алиса подрастет. Я собиралась минимум год кормить грудью, а лучше дольше (мама вообще настаивает, что не менее двух). И тут такие новости. Погодки. Разве я смогу дать Алисе всю свою любовь и внимание, если у меня будет младенец на руках?
— Ром! — машу рукой Демину, который появляется из-за угла соседнего здания. Мы идем навстречу друг другу.
— Что-то случилось? На тебе лица нет, — говорит он, цепко осматривая меня с головы до ног. — Ты здорова, Яна?
— Да, здорова. Более чем, — я протягиваю ему заключение УЗИ, он пробегает его глазами. Смотрит на меня, затем снова на документ, думаю, в этот раз — на дату. У Ромы приоткрывается рот.
— Это… это наше? — уточняет он.
— Поздравляю. Ну конечно, наше! И сразу предугадывая твой второй вопрос: нет, это не шутка. Я понятия не имею, как так вышло. Но результат перед глазами.
— Да понял, что не шутка, просто не ожидал. А. Ого, — мы смотрим друг на друга, потом на спящую Алису в коляске, одетую в милый стеганый комбинезон с ушками. Долго смотрим, в общем-то, ответ очевиден, просто страшно его озвучить и тем самым добавить реальности происходящему. Я придумала себе сказку, которая потихоньку становилась реальностью до этого момента. Жила правильной, идеальной жизнью: счастливая красивая мамочка в декрете, любящий муж, прекрасный малыш, все как надо. И что теперь? Эта сказка нам больше не подходит, придется придумывать новую? Наконец, Рома негромко произносит: — Ну что ж, будем считать, в нашем отряде внеплановый новобранец. Доброволец.
